Дженнифер Барнс - Дурная кровь

хрипло, словно для неё слова Майкла и Лии тоже что-то значили.

Слоан уставилась на Селин. Так как мой отец признал меня, я загнула палец. Как и

Дин. Как и Майкл. Как и Лия.

Но Слоан не пошевелилась.

— Ты тоже родилась вне брака? — спросила она у Селин. В её голосе не было

осуждения. Она не знала, что обычно люди не задают такие вопросы.

Майкл повернулся к Селин, изучая черты её лица.

— Си-си?

Если Селин и была рождена вне брака, Майкл явно не знал об этом. Я подумала об

эмоциях, которые он увидел на лице своего отца, когда Селин исчезла. Ярость.

Оскорбление. Личная обида.

Жажда.

Тэтчер Таунсенд был человеком, жаждущим заполучить всё, чем он не мог

обладать. То, что ему не позволяли забрать. То, что принадлежало тебе по праву .

Внезапно, я взглянула на ситуацию с другой стороны — почему Тэтчер решил

увидеться с Селин, почему Селин так отреагировала, почему она последовала за Майклом

сюда, почему Тэтчер Таунсенд с самого начала решил участвовать в расследовании.

С характером, как и её отец, — слова Элиз Делакруа обрели новый смысл. Не

Рэми Делакруа. Её отец. Отец Майкла.

Майкл отвернулся от секретов, которые он видел на лице Селин.

— Как именинник, я имею право потребовать вечеринку достойную мультика

«Там, где живут чудовища». И так уж получилось, — продолжил он, скрывая свои эмоции

так, как мог только тот, кто умел их читать, — что у меня, с недавних пор приёмника

трастового-фонда, есть несколько идей.

ГЛАВА 21

В представлении Майкла, вечеринка означала арендованный парк аттракционов.

— Я хочу знать, сколько это стоит? — спросил Дин.

— Сомневаюсь, — ответил Майкл. — Я хочу знать, почему ты боишься добавлять

в свой гардероб цветную одежду? Почти наверняка нет!

Когда мы встретились впервые, мне казалось, что Майкла сложно профилировать.

Но теперь я поняла. Чтение эмоций не было его единственным средством выживания. Он

научился не чувствовать, превращать всё в шутку, не обращать внимания на правду,

которая изменила весь его мир.

Мельком взглянув на Селин, я поняла, что они разделяли эту черту. Уголки её губ

приподнялись в безмятежной улыбке.

— Неплохо, — сказала она Майклу, глядя на горящие вдалеке огни колеса

обозрения.

— Что я могу сказать? — ответил он. — Хороший вкус — это семейное.

В его словах звучал оглушающий подтекст.

Слоан нахмурилась.

— Количество вкусовых рецепторов человека действительно передается по

наследству, но, насколько я знаю, это не влияет на эстетику или предпочтения в

развлечениях.

Селин не стала медлить.

— Интеллектуалы, — важно произнесла она. — Одобряю.

Несколько секунд Слоан молчала.

— А большинство людей — нет.

Моё сердце болело от сухого тона, которым Слоан произнесла эти слова.

Селин на удивление ласково взяла Слоан под руку.

— Как тебе идея попытаться выиграть мне золотую рыбку?

Слоан явно понятия не имела, как ответить, так что она выбрала самый простой

путь.

— У золотых рыбок нет желудков и век. А их устойчивость внимания в состоянии

покоя в одну целую девять сотых раз больше, чем у среднестатистического человека.

Когда Селин повела Слоан в сторону ярморочны игр, я хотела было последовать за

ними, но Майкл удержал меня.

— С ней всё будет в порядке, — сказал он мне. — Селин… — он замолчал, а затем

сменил тактику. — Я ей доверяю.

— Хорошо, когда есть, кому доверять, — тон Лии не был резким, но это ничего не

значило. Она прекрасно умела скрывать резкость за сладостью.

— Я никогда не говорил, что ты можешь мне доверять, — возразил Майкл. — Я

сам себе не доверяю.

— Возможно, я пытаюсь сказать, что ты можешь доверять мне, — Лия играла

кончиком своего темного хвостика, заставляя эти слова звучать не более чем шутливо. —

А может, я пытаюсь сказать, что ты не можешь верить, что я не стану мстить тебе

оригинальными и ужасно абсурдными способами.

После этого настораживающего заявления, Лия взяла Дина под руку, точь-в-точь

как Селин взяла Слоан.

— Я вижу американские горки, которые просто созданы для меня, Дин-о. Ты

готов?

Лия редко о чём-то просила Дина. Он не мог ей отказать. Когда они вдвоём

отделились от группы, я подавила инстинкт последовать за ними.

— И тогда, — пробормотал Майкл, — их осталось двое.

В итоге мы оказались в доме кривых зеркал.

— Ты очень сильно пытаешься меня не профилировать, — прокомментировал

Майкл, пока мы пробирались через лабиринт.

— Что меня выдало? — спросила я.

Он постучал по моему виску двумя пальцами, а затем указал на наклон моего

подбородка. Мы миновали несколько кривых зеркал, искажающих наши отражения. Они

растягивались и сжимались, смешивая цвета моего отражения с цветами отражения

Майкла.

— Можешь не напрягаться, Колорадо. Я хочу того, что не могу получить, просто

для того, чтобы доказать себе, что не заслуживаю того, чего хочу. И, для человека с моими

способностями, я обладаю невероятным умением не замечать того, что у меня прямо под

носом.

Я уловила скрытый смысл его слов.

— Ты даже не догадывался. О Селин. О том, кто на самом деле её отец.

— Но как только она сказала мне об этом, всё обрело смысл, — Майкл сделал

паузу, а затем опробовал слово, которого он избегал. — У меня есть сестра.

Краем глаза я увидела себя в ещё одном зеркале. От искажения мое лицо стало

круглее, а моё тело — меньше. Я подумала о глядящей на качели Лорел. У меня тоже

есть сестра.

— Уголки губ опущены вниз, шея напряжена, глаза не сфокусированы, словно ты

видишь не то, что находится здесь и сейчас, — Майкл сделал паузу. — Сегодня ты

виделась со своей сестрой, и даже Драма Детей и Родителей Таунсендов не заставит тебя

забыть о том, что ты видела.

Мы добрались до выхода из дома кривых зеркал и вернулись на улицу. Я увидела,

что нас поджидает Селин, и проглотила свой ответ на слова Майкла. Она держала в руках

аквариум.

— Слоан выиграла тебе золотую рыбку, — прокомментировал Майкл.

— Слоан выиграла всех золотых рыбок, — поправила его Селин. — Она до ужаса

хороша в этих играх. Что-то связанное с «расчётами».

Я и сама произвела кое-какие расчеты и решила, что, хотел этого Майкл или нет,

ему нужно было поговорить с Селин. А мне нужно было убраться подальше от зеркал,

воспоминаний и внезапного напоминания о том, что до следующей даты Фибоначчи

оставалось меньше тридцати шести часов.

Слоан сидела неподалеку от колеса обозрения в окружении аквариумов с золотыми

рыбками. Я села рядом с ней. О чём бы не говорили Селин с Майклом, музыка от колеса