Том Грэм - Кровь, пули и Blue Stratos

- А еще он наш главный наводчик, - сказал Джин, - и я не намереваюсь давать ему томиться в ожидании в полицейской камере, когда мы могли бы его использовать. Дири вывели нас на Коупера, теперь Коупер может вывести на Этусамуюхрень Красных Рук. Мы отслеживаем звенья в цепочке, Сэм - или так, или все отсиживаем наши задницы в ожидании, когда начнут взрываться бомбы.

Сэм последовал за Джином из кабинета по коридору в сторону камер.

- Он не хочет говорить, Шеф.

- Я использую свое скрытое обаяние.

- Плохой способ получить от него информацию.

- В прошлом это удивительно срабатывало.

- Тут другое. Может, его могла бы расколоть Энни.

Джин как вкопаный остановился в коридоре, уставился на Сэма и сказал: - Не давай своему джентльменскому отростку вставать на пути полицейскому образу мыслей, Сэм.

- Не знаю, о чем ты.

- Знаешь, конечно. Мы здесь не в игру играем. Если мы не начнем закручивать гайки в этой ситуации, люди станут умирать, Сэм. Невинные люди - семьи, дети, пушистые зайчики, скачущие в магазин за своей еженедельной морковкой - во имя какой-то дурацкой революции их всех разнесут на кусочки ублюдки, подобные Коуперу. Последнее, о чем ты мог бы думать - как увеличить свои шансы разок перепихнуться с констеблем с сиськами.

- Это несправедливо, Шеф, я имел в виду...

- Я знаю, что ты имел в виду. Ты хочешь, чтобы я увидел твою потенциальную зазнобу в действии. Ты хочешь, чтобы я налепил золотую звезду на ее не слишком роскошные груди в награду за хорошее поведение, и ты будешь еще на шаг ближе к содержимому ее трусиков. Вот о чем ты думаешь. Тогда как я, Сэм, думаю про работу, которую необходимо делать. Думаю о долге, который на меня возложен. Я думаю о том, как остановить бойню - на моих улицах, на моем участке, прямо у меня под носом. Так что на текущий момент, Сэмми, зашей свои штаны и начинай действовать как коп. Понимаешь меня?

Джин резко развернулся и зашагал в сторону камер, по пути крича дежурному сержанту открыть дверь Коупера. Сержант подскочил и отпер тяжелую дверь камеры. В ту же секунду у него отвисла челюсть.

Джин заглянул в камеру и через несколько мгновений ровно и без эмоций произнес: - Ну бляха-муха.

- Что? - сказал Сэм. - Шеф, что там?

Он рванулся вперед, сунулся в открытую дверь и заглянул в камеру. Бретт Коупер лежал лицом вверх в луже свертывающейся крови, глаза открыты и смотрят в никуда, левое запястье располосовано. Он воспользовался большим осколком своих джон-ленноновских очков, вонзив его в плоть чуть ниже ладони и глубоко протащив вдоль всей руки почти до локтя. Артерия была разрезана по всей длине, как кусок резинового шланга.

- Мученик дела, - сказал Джин. - Он не обманывал.

- Он все еще улыбается, - сказал Сэм, глядя на самодовольную ухмылку, застывшую на бледных губах Коупера.

- Верный до последнего. Как все фанатики.

- Нужно быть очень самоотверженным, чтобы шантажировать ИРА.

Потом они заметили последний поступок Бретта Коупера перед смертью: предсмертную записку, финальное политическое выступление. Под маленьким зарешеченным окном, высоко на стене камеры, на покрашенной кирпичной кладке предумышленно был оставлен красный отпечаток ладони. Под ним, также кровью, были криво намазаны обтекающие буквы Ф и К. Р была написана неразборчиво и сходила на нет. Он рухнул, так и не завершив ее. Но это значения не имело. Его цель была достигнута, мученическая смерть исполнена - и, в своем роде, Коупер ускользнул из лап закона навсегда.

Сэм видел сон - но на этот раз он знал, что это сон.

Из-за завесы густой темноты он шел по полу, выложенному черно-белой плиткой, которая простиралась до бесконечности во всех направлениях. Над ним нависало темное, гнетущее небо, освещаемое тут и там тусклым светом утомленных звезд. Кругом тишина. Кругом молчание.

Сэм остановился, медленно огляделся и выкрикнул: - Если что-то должно случиться, пусть уже случается.

Его голос унесся в бесконечность и затерялся там.

- Давай же, давай. Хочешь мне что-то показать? Ну так покажи.

Если подсознание и слышало его, знака оно не подало.

- Что это будет-то, а? Еще больше куч из щебня? Еще одна чертова ТАРДИС? Ну, выкладывай.

Он раскинул руки в широком жесте, говорящем "вот он я - делай, что хочешь".

Единственным ему ответом были тишина, окружавший его мрак и одинокое мерцание звезд.

- Хочешь, чтобы я подождал? Отлично. Я подожду.

Он сцепил руки за спиной и начал шагать взад-вперед. Глядя вниз на плиточный пол, он приостановился, наклонил голову и прищурился. Теперь, если внимательнее присмотреться, узор не казался таким уж черно-белым, скорее, серым. Передвигаясь, он обнаружил наборы параллельных полос, лежащих по диагонали к сетке пола. Все это казалось удивительно знакомым. Он и раньше видел похожий ряд сеток и линий - но ассоциации, вызванные ими, не сулили ничего хорошего.

Смерть, подумал он. Отчаяние. Забвение.

На самом пределе слышимости играла музыка. Военный оркестр. Поднапрягшись, Сэм различил знакомую мелодию "Боже, храни Королеву".

- Что это? - окликнул он свое подсознание. - Хочешь, чтобы я встал по стойке смирно и отсалютовал?

Национальный гимн тянул к своему величавому завершению. Потом послышался мужской голос, будто за тысячи световых лет отсюда: - Би-Би-Си заканчивает работу на этот вечер. Благодарим за внимание, пожалуйста, не забудьте выключить телеприемник.

Тут же из ниоткуда возник новый звук. Это был непрерывный свист - нечеловеческий, ровный, мертвый - как одиночная незатухающая нота, играемая на дешевом электрооргане.

- Окончание работы, - пробормотал Сэм. - Ты об этом говоришь? Все программы завершены? Больше ничего не будет? - Он помотал головой и решительно встал, возвысив голос и завопив: - Это еще не окончание работы, слышишь меня? Во мне еще осталось очень много телепрограмм. Я не выключаю свой приемник, пока что нет. Приемник Сэма Тайлера включен.

Как гневный отклик, раздался внезапный грохот, заставивший Сэма развернуться на месте. Он увидел что-то похожее на рухнувший топчан, лежавший в куче в нескольких метрах справа от него. Осторожно подкравшись, он подтолкнул его носком ботинка. Он был безопасен; никаких очевидных мин-ловушек. Но кто может - кто на самом деле может быть уверенным в чем-то во сне?

Он поднял предмет. Это была тонкий деревянный мольберт. К нему была прикреплена маленькая школьная доска, на которой недавно начали игру в крестики-нолики - сетка из девяти квадратов, одинокий нолик, одинокий крестик.

При виде этого Сэм тотчас же вспомнил, где он раньше видел этот серо-белый узор на полу. Доска. Крестики-нолики. Сетки и линии. Разлинованные квадраты.

- Ясно, - сказал он, роняя из рук мольберт и школьную доску. - Это ведь ты, да? Конечно, ты, - он повысил голос. - Покажись. Давай. Ты закончила этот спектакль, теперь давай поговорим лицом к лицу.