Том Грэм - Борстальские подонки

- И это того стоит? - спросил Сэм. - Стоит ли всех этих усилий, все этой боли?

- Стоит ли оно того, Сэм?

Нельсон улыбнулся - огромной, широкой, искренней улыбкой - и поставил на стойку два небольших стакана.

- Давай сами посмотрим, а? - он подмигнул и открутил крышку с бутылки виски.

Нельсон проводил Сэма в ночь, приятно нетрезвого и гораздо более расслабленного в отношении самого себя и вселенной, чем он был в течение долгого-долгого времени. Беспорядок в его мыслях исчез. Все эти безответные вопросы про реальность и нереальность, про жизнь и смерть, отступили.

Я из плоти и крови, я здесь, в этом городе, у меня есть работа, и у меня есть будущее с Энни. Этого достаточно.

Прокладывая свой путь по темным сырым улицам в направлении дома, Сэм представлял, что все еще чувствует вокруг себя уютный свет "Railway Arms", обнадеживающее общество Нельсона грело его, как костер на привале. Терпеливо и понимающе Нельсон выслушал его неуклюжие попытки объяснить необычные события этого дня, кошмарный неожиданный провал во времени, приключившийся с ним, пока он проверял исправительный блок во Фрайерс Брук. Кто-нибудь другой заставил бы Сэма чувствовать себя болтливым сумасшедшим - но Нельсон только лишь понимающе кивал.

- Что все это значит, Нельсон? Почему так происходит?

- Позволь задать тебе вопрос, - сказал Нельсон. - Ты видел сегодня что-нибудь такое - какой-то предмет, возможно, совсем небольшой - который привлек твое внимание, заставил тебя почувствовать себя... странно, в каком-то смысле?

- Да. Часы. Позолоченные карманные часы на цепочке. Это были карманные часы старшего воспитателя МакКлинтока.

- Часы, - задумчиво протянул Нельсон. - Ммм. И что ты почувствовал, когда увидел их?

- Тошноту.

- Правда?

- О, да. Беспокойство. Неудобство. Я возненавидел ту секунду, когда зацепился за них взглядом. В том смысле, что и правда - возненавидел, Нельсон. Что это значит?

Лицо Нельсона на секунду стало напряженным и серьезным, он погрузился в свои мысли. А потом внезапно он снова переключился на Сэма, заулыбался и заново налил им выпить.

- Поговорим об этом в другой раз, - произнес он, поднимая стакан. - Только так можно ожидать, что однажды ты с этим справишься, Сэм!

- Эти часы - связаны ли они с тем, что со мной произошло? Они были причиной того, что я увидел прошлое глазами МакКлинтока?

- Да, они были причиной.

- Почему? Что они означают?

- Выпей, Сэм, и выкинь проблемы из головы.

Но Сэм продолжал настаивать: - Это потому, что эти же часы я видел в прошлом, да? Я же прав?

- Я сказал, выпей, Сэм.

- В этих часах есть физическая связь с прошлым. Я довольно близко подобрался к истине, да? Это связь с чем-то, что произошло десять лет назад с МакКлинтоком и отцом Энни - и эта связь так сильна, что я лишь однажды ее почувствовал, и она показала мне эти события от первого лица!

Нельсон звякнул колокольчиком, висящим над стойкой. - Время, джентльмены.

Что-то в поведении Нельсона, что-то невидимое, какая-то необъяснимая аура - добрая, мягкая, но сильная - заставила Сэма подчиниться. Потребность в дальнейших вопросах и объяснениях внезапно показалась неуместной, как если бы Нельсон был старшим офицером, намного выше его по рангу.

И, раз уж на то пошло, думаю, это именно так и есть.

Сэму совершенно не хотелось покидать уютное тепло "Arms" и загадочное обнадеживающее общество его хозяина. - А может устроим сегодня закрытую пьянку [12] Вроде как до 2003 года британские пабы было предписано закрывать в определенное время. После закрытия зачастую устраивались неофициальные пьянки только для "своих". , Нельсон?

- Тебе сейчас - дом и постель, мистер Уголовный Розыск, - сказал ему Нельсон. - Проспись. Тебе это нужно.

- Но мы все же поговорим, в другой раз? Ну, знаешь, про... про все такое...

- Конечно. Просто сделай одно одолжение, Сэм. Не проболтайся о нашем маленьком разговоре этой ночью. Лучше оставить это между нами. Что происходит в "Railway Arms", остается в "Railway Arms", ты меня понял?

Сэм задумался, а потом кивнул. - Я понял, Нельсон. - И уже в дверях он оглянулся и добавил: - Спасибо.

- Всегда рады видеть, - откликнулся Нельсон. - Хорошо тебе добраться, Сэм.

Я не знаю, кто этот человек - я даже не знаю, человек ли это вообще - но я точно знаю, что он друг. Настоящий друг. И этого уже достаточно.

Когда Сэм вернулся к себе в квартиру, голова у него была хмельная, но не от выпивки. Он себя чувствовал на удивление трезвым, если принимать во внимание, какое количество скотча влил ему в глотку Нельсон. А опьяняли его на текущий момент видения и сны, проблески той реальности, которая оказалась куда обширнее, чем он мог принять, и надежды на будущее за рамками того, что его воображение могло осмыслить.

- Я счастлив, - сказал он себе. И усмехнулся. - Я и правда, действительно, чертовски счастлив!

Счастлив и страшно голоден. Он отправился на кухню, поджарил себе целую гору хрустящих хлебцев и намазал их дрожжевой пастой. А поскольку официально он все еще числился в холостяках, а следовательно, совершенно вправе был так себя вести, он залил их еще парочкой бутылок темного эля из холодильника.

Только он принялся за третью бутылку, из общего коридора за дверью раздался голос, который он всегда страстно желал услышать: "Ты там не спишь? Это девушка из твоих снов, Сэм - и у меня есть для тебя кое-что особенное!"

Его сердце заколотилось, и он бессознательно рванулся открывать дверь - и замешкался. Официально он лежал дома с гриппом. Именно это должен был сказать всем Шеф, и Сэм хотел, чтобы все именно так и думали, даже Энни. Особенно Энни. Как он мог бы объяснить, что испытал кратковременный экзистенциальный приступ, вызванный принудительным путешествием во времени? Он не хотел, чтобы кто-нибудь смотрел на него искоса, шептался у него за спиной, ставил ему диагнозы за чашечкой кофе в столовой. Это стало бы причиной слухов разрушительной силы.

- Ты не можешь зайти, Энни, - откликнулся Сэм.

- Даже так? И как ее зовут?

- Ее зовут инфлюэнца, и прямо сейчас мы с ней в постели. Я болею, Энни. Буду дома, пока не очухаюсь. Приказание Шефа.

- У тебя грипп? - воскликнула она. - Бедненький Сэм! Впусти меня, я побуду твоей медсестрой.

- Я заразный, - и чтобы доказать это, он театрально закашлялся.

- Черт побери, Сэм, да ты, похоже, на пороге смерти!

- На пороге смерти. Да, можно сказать и так.

- Пожалуйста, Сэм, открой дверь. Я даже не вздохну. Это очень, очень важно!

Он не смог больше сопротивляться. Сэм повернул замок. Энни стояла там в своем бежевом пальто и удобных уличных туфлях. Она лучезарно ему улыбнулась, ее лицо было раскрасневшимся и возбужденным.

- По мне так, ты не слишком плохо выглядишь, - сказала она.