Кристин Раш - Мастер возвращений

Моя любимая поисковая база находилась не так уж далеко от конторы. Это место нравится мне уже тем, что там готовят едва ли не самую вкусную в Армстронге еду, к тому же порции здесь поистине гаргантюанские.

Впрочем, в баре «Брауни» иначе и быть не могло, поскольку на протяжении многих лет он остается единственным местом в округе, где продают марихуану, запеченную в булочки, и особые шоколадные пирожные «Брауни», которые и дали бару название. Посетители покупают эту выпечку и подолгу сидят за столиками, оставив в кассе сотни кредитов. Здесь всегда спокойно и тихо – марихуанщики, похоже, любят покой и комфорт гораздо больше, чем потребители других расслабляющих наркотиков.

Кстати, наркотики, предназначенные для отдыха, легально разрешены на Луне, как, впрочем, и многое другое. Первые поселенцы прибыли сюда в поисках чего-то неуловимого – некоей абстракции, которую они называли «свободой от организованного принуждения». С тех пор прошло много времени; некоторые модели поведения снова признаны противоречащими закону, иные были просто забыты, однако большая их часть оказалась на удивление живучей, так что на данный момент единственными запрещенными наркотиками в Армстронге считаются те, которые влияют на качество воздуха под куполом. Вещества от никотина до опиума разрешены законом, если только человек не пытается их курить.

В «Брауни» к случайным посетителям относятся так же предупредительно и внимательно, как и к завсегдатаям. В отличие от большинства наркобаров там обслуживают даже тех, кто не употребляет марихуану, а заходит просто посидеть Внутреннее пространство заведения разделено на несколько частей. Первая – так называемый Большой зал – предназначена для больших групп числом свыше десяти человек. Как правило, это постоянные клиенты; они приходят в бар большими компаниями, часами сидят за столиками, едят, хихикают и нередко расползаются по домам на четвереньках.

Вторая часть по размерам даже превосходит первую, но кажется меньше благодаря уютным кабинкам на двух или четырех человек. Клиенты практически не видят друг друга, а если какая-нибудь компания слишком расшумится, открытая часть кабинки закрывается плотной шторой, превращающей даже самый громкий смех в чуть слышный шепот.

Но больше всего мне нравится третий зал, который также разделен на секции, однако значительно меньше и уютней, да и компаний, которые способны подолгу сидеть за столом, здесь практически не бывает. Этот зал предназначен для клиентов-одиночек из числа постоянных посетителей, которые заскакивают сюда вечером или в середине рабочего дня, чтобы заказать одно-два фирменных пирожных и снять накопившееся напряжение. Большинство никуда не уходит и продолжает работать прямо за столиками, для чего в зале созданы все условия. Здесь тихо, как в церкви, а каждая кабинка оборудована электрической розеткой и портом для подключения к Сети.

Пользоваться портом можно бесплатно, но информация все же стоит денег. Сервер, к которому подключены разъемы, взимает плату за каждый час работы, зато с его помощью я могу путешествовать по любым Сетям, используя идентификационный код бара. Мне такое на руку – благодаря этому обстоятельству вычислить, от кого исходит запрос, практически невозможно.

В тот день я занял свою любимую кабинку в глубине зала, отделанную имитирующим натуральное дерево высококачественным пластиком. Такой пластик способен ввести в заблуждение большинство людей, только не меня. Я-то знаю, что «Брауни» не приносит столько прибыли, чтобы его владельцы могли позволить себе импортировать с Земли настоящие деревянные панели. Кроме того, только глупец стал бы отделывать дорогостоящей древесиной бар для наркоманов. Впрочем, по большому счету, мне все равно, дерево это или пластик. Главное, здесь мне никто не мешает, поэтому, усевшись по-турецки на подушку на полу, я заказал жаркое из индейки (здесь оно настоящее, а не из осточертевшей сои) и подключился к Сети.

Экраном мне служила поверхность стола, куда была вмонтирована клавиатура. Мне приходилось слышать, как другие посетители бара жаловались, что здесь им приходится читать появляющиеся на экране сообщения, но мне это, наоборот, нравилось.

Свой поиск я начал с Анетты Соболь, а заодно решил просмотреть сведения о ее семье. Нужную информацию я нашел довольно быстро – жизнь моей клиентки была объектом пристального внимания большинства сетевых таблоидов, однако, к моему удивлению, ни одна электронная газета не упоминала о том, что Анетта – клон. Еще я выяснил: ей исполнилось двадцать девять лет – на восемь – десять лет больше, чем девице можно было дать с первого взгляда Скорее всего, она столь молодо выглядела благодаря хирургическому вмешательству на клеточном уровне, а это, в свою очередь, означало, что Анетта Соболь до самой смерти останется юной.

Достойный внимания факт. Если сестра Анетты еще жива, то должна выглядеть старше своей копии.

В отцовской корпорации Анетта работала с двадцати лет. Ее коэффициент интеллекта был, разумеется, очень высок (расширенное хирургическое вмешательство, как утверждали бульварные газетенки), поэтому меня нисколько не удивило, что она сумела, работая в фирме, попутно закончить сначала Гарвард, а затем Кембридж Докторскую диссертацию она защитила в Межпланетной школе делового администрирования в Исламабаде, когда ей исполнилось двадцать пять. Последние два года она целиком посвятила работе в «Третьей династии», причем, начав с должности менеджера нижнего звена, сумела очень быстро подняться до управленца высшего уровня.

Согласно последним имевшимся в Сети данным, Анетта Соболь являлась главной и единственной помощницей своего отца.

Похоже, подумал я, мне удалось обнаружить Ложь Номер Один. Анетта действовала по поручению отца, как я и подозревал с самого начала, а не сама по себе, в чем она пыталась меня уверить. И искала она вовсе не мать, а единственную законную наследницу Соболя-старшего.

Как к этому относиться, я пока не знал. Для начала мне необходимо было убедиться, что оригинал – сестра Анетты – действительно наследует империю отца. Если нет, расследование теряло всякий смысл, и мне не оставалось ничего другого, кроме как отказаться от дела.

Но принимать окончательное решение я, разумеется, не торопился. Мне предстояло много работы, и стало быть, ожидало немало удивительных и странных фактов.

Проверив сведения, относящиеся к отцу Анетты, я узнал, что Карсон Соболь так и не женился во второй раз, хотя после исчезновения законной супруги встречался со множеством красивейших женщин. Все они были примерно его ровесницами – отец Анетты никогда не крутил амуры с молоденькими девицами. Большинство дам были весьма состоятельны, многие даже владели крупными компаниями. Правда, на протяжении нескольких лет Карсон Соболь водил дружбу со знаменитой бродвейской звездой; он даже финансировал некоторые постановки. Однако и эта связь угасла, как и прочие, тихо-мирно, без всякого скандала.