Елизавета Дворецкая - Ясень и яблоня, кн. 1: Ярость ночи
- Название:Ясень и яблоня, кн. 1: Ярость ночи
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Крылов
- Год:2008
- Город:СПб
- ISBN:978-5-9717-062
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елизавета Дворецкая - Ясень и яблоня, кн. 1: Ярость ночи краткое содержание
Вернувшись из похода, молодой Торвард узнает, что погиб его отец, предводитель племени фьяллей. Чтобы унаследовать власть, необходимо отправиться на священный остров за благословением великой Богини. Ее воплощение на земле, прекрасная жрица Эрхина, покоряет Торварда своей красотой. Воин, не привыкший робеть даже перед богами, сватается к Эрхине.
Та оскорблена – ни один смертный не смеет посягать на ее свободу. И мстительная жрица бросает на фьяллей войско, непобедимое при свете дня и оберегаемое колдовством ночью...
Ясень и яблоня, кн. 1: Ярость ночи - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Такие вещи приключаются только с дочерями конунгов, но никак не с внучками кузнецов! – уверяла она.
– Но человек перерождается в разных обстоятельствах! – возражал жене Слагви. – Вот, я теперь кузнец, а раньше, может быть, был конунгом!
– Вот в тебя-то она и уродилась такая!
Спасаясь от пустой болтовни Сольвейг Красотки и тоскливых вздохов Борглинды, Сэла выбиралась из дома и без цели бродила вокруг. От порога открывался вид на противоположный берег фьорда, который тут, в вершине, был уже совсем узким. Там, тоже над берегом, стояла усадьба под названием Сенная Тропа: именно здесь с гор спускалась дорога, по которой волокушами возили сено с горных лугов в усадьбу Пологий Холм. Двадцать лет назад Хравн хёльд выделил эту землю одному из своих хирдманов, Хроллаугу Муравью, чтобы он там построил себе дом. Хроллауг обзавелся хозяйством, женился и стал ожидать сыновей, чтобы вырастить из них доблестных воинов. Ожидал он их до сих пор, а тем временем в доме у него выросли четыре дочери, все как на подбор – сильные, рослые и крепкие. Хроллауг назвал их именами валькирий: Хильд, Гунн, Кьяра и Сигрун. К ужасу матери, с самого детства они куклам, веретенам и гребням для чесания шерсти предпочитали копья, сделанные своими руками из подходящих палок. Отец, в тоске по сыновьям, выучил их обращаться со всем этим и даже вырезал им деревянные мечи, очень похожие на настоящие. Мать бранилась, что эдак из его дочерей никогда не выйдет толка, а значит, он не дождется не только сыновей, но и внуков. В самом деле, старшей из девушек, Хильд, уже исполнилось девятнадцать лет, но о том, чтобы сделаться «как все», четыре сестры по-прежнему не думали. В Аскефьорде им поудивлялись было, а потом привыкли. Выходя из дома, Сэла нередко видела, как четыре «валькирии» своими деревянными мечами сражаются между собой и изредка с отцом?наставником. Над фьордом висели их азартные, то отчаянные, то торжествующие победные крики. И нередко Сэла, отвязав маленькую лодку, гребла через фьорд, прячась за капюшоном от ветра, и звала «валькирий» погулять, побегать на лыжах, покататься с гор, которые начинались почти сразу за их усадьбой, где летом были пастбища. Однажды они попали в жуткий буран и сутки сидели на пастбище, в пустой крошечной хижине, полностью занесенной снегом. Вот и все, чем теперь удавалось развлечься.
Часто она бывала в Пологом Холме. Эрнольв ярл, своим изуродованным лицом и закрытым левым глазом способный испугать даже бергбура (из трусоватых), Сэле был привычен, как собственный отец, и она любила бывать с ним: от него всегда исходило ощущение спокойной, уверенной силы, ума и чести. Даже сидеть рядом было как-то по-особому надежно, и возле него Сэла почему-то чувствовала себя умнее, чем обычно. Его отец, Хравн хёльд, умер лет восемь назад, а мать, фру Ванбьёрг, в старости как-то уменьшилась в росте, огрузнела и уже не была такой шумно-деловитой, как раньше. Время она предпочитала проводить на лежанке в теплом углу, от скуки посасывая сухарики и обсуждая новости: какой конунг с каким воюет, какой ярл где собирает дань – притом всегда держалась мнения, что в нынешние времена все это делается неправильно. В ее глазах люди и события сильно измельчали за последние лет тридцать – сорок. Вот раньше, при Торбранде конунге, когда они с Хравном хёльдом были молодыми, тогда были люди! Тогда делали дела! А теперь что? Даже собственный сын Эрнольв, могучий, прославленный, уважаемый по всему Морскому Пути человек, казался ей мальчишкой рядом с его покойным отцом. Домом правила жена Эрнольва, фру Свангерда, с двумя невестками, Вильминной и Сольвейг.
– А знаете, – вдруг сказала однажды фру Ванбьёрг, ни к кому в особенности не обращаясь, – мне сегодня снилась Тордис.
Все обернулись к ней. Не в пример многим старухам, Ванбьёрг на восьмом десятке еще не выжила из ума и обо всем судила вполне здраво. Видения ее тоже не посещали, и то, что ей вдруг приснилась Тордис, ее дочь, помешанная и ясновидящая, всем показалось весьма неожиданным. Тордис умерла давным-давно и ни разу не тревожила живых родичей.
– И что она тебе сказала? – удивленно спросил Эрнольв ярл.
– Она сказала что-нибудь? – одновременно с мужем задала вопрос фру Свангерда, заметно встревожившись.
– Сказала, как всегда, – отозвалась Ванбьёрг, пожимая плечами. – Сказать-то она сказала, да вот кто ее поймет?
– Но ты помнишь, как это звучало? – снова спросил Эрнольв ярл. Сэла сидела, навострив уши. – Может, мы вместе разберем?
– Говорила про какое-то облако. Что облако идет на Аскефьорд, и она ничего не видит.
– Облако? – Вильминна всплеснула руками, в которых держала полусшитую рубаху для Халльмунда. – Какое еще облако?
– Странно, если бы она впервые за двенадцать лет явилась из Нифльхель, чтобы предупредить о снегопаде, – недоверчиво заметил Эрнольв ярл. Сэла мысленно согласилась с ним.
– А что может означать облако? – опять спросила Вильминна. – Если оно, скажем, приснится, что это значит?
– Облако – это не к покойнику? – неуверенно и тревожно подала голос фру Свангерда. – Я вроде такое слышала…
– Наоборот! – утешила ее Сэла. – Это когда снятся умершие родичи, значит, скоро изменится погода. И будут, может быть, облака. Не облако – к покойнику, а покойник – к облакам.
– А! – Фру Свангерда вздохнула с облегчением. – Выходит, если снилась Тордис, то есть покойница, то будут облака?
– Не знаю, не знаю, – пробормотал Эрнольв ярл. С чего это вдруг умершая колдунья, двенадцать лет спокойно лежавшая в могиле, явится своей матери во сне, чтобы сообщить о перемене погоды?
– И ты больше ничего не помнишь? – спросила Сэла у старухи. По лицу Эрнольва ярла было видно, что он тоже хотел бы услышать еще что-нибудь.
– Больше ничего! – вполне спокойно, только с легким недоумением, ответила фру Ванбьёрг.
– Как же теперь выяснить, что она хотела сказать? – спросила Сэла, глядя на Эрнольва ярла.
– А ты спроси у деда! – посоветовал он. – Стуре-Одд все умеет. И сны толковать – тоже. Если он скажет что-то стоящее, передай нам. Нам тоже любопытно.
– Да-да! – Фру Свангерда торопливо закивала. – Пришли и нам сказать. Это все неспроста. Надо разузнать. Как говорится: собака залает – выгляни.
Раздумывая над этим, Сэла собралась восвояси. Во дворе перед дверями конюшни она заметила Гунн, вторую дочь Хроллауга Муравья, тихо спорившую о чем-то с Ормундом, одним из молодых хирдманов Эрнольва ярла. Подходя, Сэла разобрала несколько слов: похоже, Гунн умоляла парня поупражняться с ней на мечах. Всем четырем «валькириям» давно уже надоело сражаться между собой, и все четыре мечтали испытать свои силы в схватке с настоящим мужчиной-бойцом.
– Ты с ума сошла! – отбрыкивался Ормунд, боязливо озираясь, точно его подбивали украсть что-нибудь. – Ты что, смерти моей хочешь? Да меня ребята потом обратно в дружинный дом не пустят! Вали, скажут, к себе в девичью, там тебе самое место, если с девчонками сражаешься!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: