Ник Перумов - Гибель богов (Книга Хагена)

В разразившейся колдовской войне наступило короткое затишье. Я поспешил обратить свой взор на Столицу Видрира, и сердце мое подпрыгнуло от радости – Хаген со Старым Хрофтом вновь стояли на камнях мостовой перед окутанным Тьмой Храмом, суматошно озираясь по сторонам; даже Отец Дружин утратил свой обычный упорно-залихватский вид. Великий Орлангур не задержал их надолго; необходимо узнать, что он им сказал и, вообще, зачем они ему понадобились; это представлялось важным, но все же могло подождать. Могло подождать... из-за слов Фелосте, сказанных мне.

Новое Поколение может сменить предшествующее по разным причинам. На старое могут разгневаться Боги и превратить всех Магов в каких-нибудь мелких бессмертных стихийных духов, смотрителей желудей или распорядителей муравейников; могли сослать куда-нибудь в отдаленные пласты Реальности... Могли, напротив, возвысить, забрав к себе, в пределы Обетованного.

Маги могли уйти и сами – как бывало до введения в силу Закона Древних, запрещавшего и делавшего невозможным убийство одного Мага другим. Войны собирали щедрую жатву, и, в конце концов, кто-то из Мудрых сумел составить и заставить работать одно из величайших во всей истории колдовства Заклятий, воплощавшее этот закон. Теперь, судя по всему, его отменили сами Молодые Боги.

И существовал еще один способ, имевший место, по моим сведениям, всего лишь один раз – когда Маги начинали рождать подобных себе физическим путем, как люди или эльфы, когда у них начинали появляться дети. Достаточно было увидеть свет хоть одному ребенку, и все Поколение становилось обреченным. Маги умирали от странной чумы, разрывавшей тонкие астральные узы между телесным и духовным началами в нас; единственное Поколение, ушедшее так, оставило нам подробный трактат на эту тему. Тайна же происхождения остальных – в том числе и нашего – продолжала оставаться за семью печатями для всех нас, даже для всезнайки Мерлина. И, поминая нашу обреченность, Фелосте знала, о чем говорила. И, представляя себе ее непреклонный характер, я не мог не признать того, что действительно боюсь этой ее угрозы. Ее действительно не остановило бы ничто. Ради своих туманных и непонятных мне принципов она преспокойно отправила бы в небытие и меня, и все наше Поколение и сама бы ушла в вечную ночь с легким вздохом, как человек, засыпающий после долгой, трудной, но хорошо выполненной работы.

Как мне остановить ее? Держать постоянно под присмотром – на это не хватит сил, они слишком нужны в других местах. Сделать так, чтобы о ее намерении узнали все остальные? Это мысль: вряд ли мои сородичи захотят дружно отправляться во Тьму по прихоти одной из них, единолично присвоившей себе право решать, кому жить, а кому – нет; но Фелосте легко от всего отречется, а у меня опять же нет ни возможности, ни сил доказывать всем свою правоту в судном Зале Совета...

И, наконец, главное. Что же медлят эти злосчастные хозяева Обетованного, если Астральный Вестник уже давно добрался до них и Молодые Боги, если верить Шендару, «преклонили слух» к его словам?

Но тут мои рассуждения прервал резкий стук в окно. Я обернулся – на подоконнике, сердито нахохлясь, сидел иссиня-черный Замковый Ворон с багровым кольцом на правой лапе. Это был вызов на немедленный поединок, который уже не отменить; и на кольце я прочел короткое слово в старинной вязи Первичных Рун: «Мерлин, Верховный Маг Поколения».

Хаген выводил войско из местами горящей, местами разрушенной Столицы. Дружинники шагали весело: потери оказались невелики, а добыча – куда как значительна; тан слышал хвалебные крики в рядах марширующих. Загадочный Храм они оставляли позади; высокий холм руин по-прежнему скрывало облако Тьмы. Амулеты Богов смирно лежали в сумке Хагена, и не похоже было, что гибель Храма как-то отразилась на них. Он сделал все, что наметили они с Учителем; теперь оставалось только возвращаться на Хединсей.

Тан приподнял голову и бросил взгляд на далекий западный горизонт. Ему почудилось, что на самом краю неба мелькают слабые отблески каких-то вспышек, совсем слабых, точно дальние зарницы, но и этого хватило, чтобы встревожиться. Ошибиться он не мог – неведомые враги ведут колдовскую атаку на остров его Учителя;

может, напали Маги из его Поколения, а может – и сами Молодые Боги... Впрочем, поведения последних Ученик Хедина по-прежнему не мог понять. Ему дали ворваться в Храм, Боги не пришли на помощь своим служителям, почти не препятствовали тому, чтобы он забрал их амулеты... Прислали, правда, некоего Крылатого Гиганта – тан ощупал заткнутый за пояс страшный жезл, завернутый в плотную тряпицу, – и все! А ведь Учитель рассчитывал совсем на иное... Что же теперь делать?

Ответ на этот вопрос последовал быстро. Ему не дали уйти далеко от Столицы. Но сперва из-за придорожной рощи появилась до боли знакомая фигура в поношенном плаще, и Хаген не смог сдержать радостно-облегченного возгласа. К ним спешил Учитель.

Маг казался очень постаревшим, осунувшимся, обессиленным. Глаза ввалились так, что кости черепа четко обрисовали глазницы, лицо посинело; пролегли новые глубокие морщины, которых Хаген раньше не замечал. Кожа обвисла, под подбородком и на скулах появились сухие складки. Бросились в глаза чудовищно распухшие синие вены на тыльных сторонах ладоней.

– Потом все расспросы, потом, мой мальчик. – Маг торопливо обнял Ученика и тотчас разомкнул объятия. – Тебе нужно скорее на Хединсей. Боги так и не выступили против нас, а Мерлин, которого я было, спровадил, вернулся и шлет мне вызов... У меня очень мало времени, надо спешить. Готовься к броску на Авалон! Мое заклятие перенесет вас достаточно близко к Мерлиновой твердыне, но последние несколько миль придется пройти самим. Не могу сказать, что эти мили будут легки и приятны. Храм Солнца покажется тебе детской забавой.

– Вот уж вряд ли, – выдохнул Хаген, припомнив все перипетии своей атаки. – Учитель, там было такое...

– Тогда рассказывай, – потребовал Хедин, бросая озабоченный взгляд на Солнце. Длинный, неимоверно длинный день кончался, край алого диска едва виднелся над горизонтом. – Рассказывай, и торопись! Мне надо еще многое сделать. – И Маг чуть сжал локоть тана, давая тому знак говорить.

Сжатая, но очень емкая повесть Хагена продолжалась недолго. Он показал Учителю и Диск Ямерта, и амулеты Богов, и отнимающий души Жезл Стража Обетованного.

Лицо волшебника оставалось непроницаемо и замкнуто, плотно сжатые губы не расходились, и не разглаживалась глубокая морщина на лбу. Время от времени он чуть заметно кивал, словно находя подтверждение каким-то своим мыслям.

– Разреши мне взглянуть на твою добычу, – негромко произнес Маг.