Гэв Торп - Первая стена [ЛП]

Серия стаккато машинных гудков, заглушивших вокс-передатчики, вырвала Зеноби из полудрёмы. Она открыла глаза, по-прежнему откинувшись на спинку скамьи, и посмотрела сначала на окна — всё ещё день, клонившийся к вечеру. Она села и её взгляд скользнул по остальным вокруг. Все в некотором замешательстве смотрели на громкоговорители, из которых доносилось шипение.

Заскрипели тормоза, внезапно замедляя ход поезда. Подобно человеческой волне, стоявшие пошатнулись и закачались от внезапной потери инерции, несколько солдат врезались друг в друга или скамейки, их ругательства затерялись среди смеха товарищей.

Лампы замерцали и погасли, когда поезд остановился. Жёлтый предвечерний свет почти не освещал вагон через грязные окна.

Вокс-передатчики снова затрещали, а потом раздался голос капитан-генерала Эгву.

— Существует высокий риск обнаружения с помощью орбитального сканирования. Все системы переводятся в режим ожидания, чтобы уменьшить нашу энергетическую сигнатуру. Оставайтесь в вагонах до дальнейших распоряжений .

Тревожное молчание последовало за этим объявлением до тех пор, пока лейтенант Фолами не нарушила тишину.

— Вы можете говорить, — сказала она, покачав головой. — Они не смогут услышать нас в космосе…

— Это всего лишь предосторожность, — добавил Окойе, пробираясь между скамейками. — Командование получило сообщение, что над этим сектором пролетает космический корабль. Вряд ли мы привлечём какое–то внимание, особенно когда есть куда более важные цели для атаки.

Упоминание целей и атаки ничуть не уменьшили опасения Зеноби. Она стояла на скамейке и смотрела в окно, надеясь увидеть что–нибудь, что могло бы отвлечь её от внезапной тишины. Древнее сухое морское дно растянулось на километры вокруг них и больше ничего не было видно. Оказаться в такой изоляции казалось и благословением, и проклятием. Представлялось маловероятным, что их смогут обнаружить среди просторов дикой природы, но, с другой стороны, любая замеченная энергетическая сигнатура или вокс-сигнал будут выделяться, как путеводная вспышка ночью.

Какое–то движение привлекло её внимание к двери в дальнем конце вагона. Алая вспышка возвестила о присутствии офицера безопасности. Другой ходил между скамьями по другую сторону решётки, разделявшей помещение на две части.

— Помните, будьте бдительны всё время, — сказал он им, медленно обходя вагон, сцепив руки за спиной. — Будьте внимательны к своим спутникам, следите за любыми странностями в их настроении. Хватит буквально нескольких секунд, чтобы нарушить безопасность — и предательство приведёт к нашей гибели.

— Сохраняя бдительность, знайте также, что за вами следят. Не ваши братья и сёстры по оружию, а враги, которые маскируются под солдат, верных Аддабе. Они увидят вашу слабость и воспользуются ею. Они будут взывать к вашему состраданию и сочувствию и превратят эти добродетели в слабости, которые можно использовать.

— Не только наши орудия приведут нас к победе над теми, кто желает обратить в рабство будущие поколения — именно наша решимость станет величайшим оружием. Если кто–то из нас дрогнет сейчас до серьёзных испытаний, то как они будут действовать, оказавшись в бою?

Офицер безопасности остановился, пройдя примерно две трети вагона, почти рядом с Зеноби. Его глаза были поразительно голубыми, необычными среди народа Аддабы, и они напомнили ледяные кинжалы, когда на секунду задержались на ней. Она взяла себя в руки, сказав себе, что ей нечего стыдиться, что она ничего не боится под этим пронзительным взглядом. Офицер двинулся дальше.

— Просто сижу здесь и жду, когда это произойдёт.

Зеноби повернула голову и увидела, что на скамейку рядом с ней залез Бабак. Он был почти такого же роста и теребил пояс комбинезона тонкими, лишёнными мозолей пальцами. Она знала его как мастера вала, одного из тех, кто обслуживал машины, которые изготавливали детали для производственной линии.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказала она. — Думаю, я готова к бою, но дело в другом. Нет шансов дать отпор. Просто жду, когда ударит луч света и уничтожит нас.

— Не глупи, — сказал Кеттай, стоявший между скамейками. Он выглядел расслабленным, заложив руки за голову. — Никто не станет тратить ланс корабля на поезд. Даже если они нас заметят, то просто отметят среди остальных данных.

— Значит, ты у нас эксперт по космическим кораблям? — сказал Бабак.

— Просто здравый смысл, не так ли? — Кеттай подался вперёд и потянулся к карману, из которого извлёк тонкую пластековую фляжку. Он вытащил пробку и предложил им угощаться.

Зеноби уловила запах спиртного. Она никогда раньше не пила, и ей было любопытно, но сейчас не время поддаваться искушению. Она покачала головой.

— Разве это не контрабанда? — сказал Бабак, нервно осматриваясь вокруг. — А что если офицеры безопасности узнают?

— Это как поезд и космический корабль, — ответил Кеттай, пожав плечами. — Это не настолько важно, чтобы их беспокоить. Может быть, лейтенант Окойе влепит мне наряд в уборной, но никто меня не вытащит наружу и не всадит лазерный разряд мне в голову за глоток тея.

— Перережут горло, — сказал Бабак. — Как и другим. Ты не стоишь лазерного разряда.

Кеттай рассмеялся и закрыл фляжку пробкой, прежде чем убрать её. Зеноби заметила, что сам он не стал пить, но ничего не сказала.

Внезапный визг вокс-передатчиков заставил Зеноби подпрыгнуть, чуть не свалившись со скамейки. Двигатели с ворчанием пробудились, и моторы заскулили сквозь пол, когда поезд тронулся в путь.

— Видите, ничего не про… — начал Кеттай, но его перебило объявление из громкоговорителей.

— Боевая тревога! Все дежурные отделения по местам. Все не дежурные отделения готовятся к бою .

Голос сменился воем сирены, и от его настойчивости сердце Зеноби бешено заколотилось о рёбра.

— Вот и не заметили, — сказал Кеттай, поднимаясь с пола.

Невысокий рост Зеноби делал её идеальным стрелком, и она залезла в купол, пока остальные готовились к бою. Отделения из вагона на противоположном конце зенитной платформы тоже занимали свои позиции.

Она пристегнулась ремнями к креслу стрелка, перекинув одну петлю через талию, а затем потянула рычаг, который поднял её в бронированный купол на крыше платформы.

Перед ней на оси располагалась четырёхствольная автоматическая пушка. Орудие был слишком тяжёлым, чтобы целиться вручную; вместо этого она положила руку на располагавшийся между ног рычаг управления с гашеткой.

— Активировать поворотные моторы, — произнесла она. В ответ раздался громкий вой, и рычаг в руке задрожал. Несколько проверочных движений заставили автоматические пушки подниматься и опускаться, слегка поворачиваясь влево и вправо. Она нащупала ногами педали, которые вращали уже весь купол. — Активировать поворотные приводы.