Анатолий Нейтак - Мийол-странник

— Учитель, насчёт великих пределов… точнее, пятого…

— Что?

Мийол рассказал про свой Призыв Подобия Артефакта и про столбы Тайной Защиты Лобруга , успешно пережившие все невзгоды, включая удаление создателя на расстояния, каких не выдержит, наверно, даже иллюзия, наведённая грандмастером.

— Зунга вы сюда, во впадину у озерца, пространственным призывом перетащили, а вот мои наколдованные столбы должны были остаться там, в Синих Увалах, — закончил молодой маг. — Но я могу и свеженькие иллюзорные артефакты наделать, только придётся стереть Усиленный Вызов Существа . И да: мне самому дико интересно, как так получается, что…

— Тих-ха!

— Простите, учитель.

Через примерно минуты две Щетина прекратил корчить рожи — частью забавные, а частью и жутенькие. После чего постановил:

— Я хочу это видеть. Своими глазами!

— Эм…

— Как быстро вы сможете добежать до места, где оставлены наколдованные столбы?

— В смысле — я, Шак и Рикс?

— А кто ж ещё? Не архимаг Вергус же, чтоб он был здоров!

— Н-ну… если прям бежать, то часов за десять. А если призвать усиленную Амфисбену Урагана и ехать на ней…

Старик Хит сверкнул глазами:

— Призывай! С усилением размеров!

— Но тогда в тоннелях Подземья она…

— Кракену в дырку эти тоннели, у меня есть один старый талисман. Призывай!!!

Исходная — отловленная и убитая командой Мийола — Амфисбена Урагана имела толщину две трети локтя и более дюжины локтей в длину. А вот чудовище, получившееся при «усилении размеров», вытянулось в длину на двадцать пять шагов — с пропорциональным ростом в толщину. Такая двуходка, будь она живой, посрамила бы величиной даже большинство зверодемонов… младших, конечно же. И часть старших.

— Садимся цепочкой, я первый, — распорядился Старик Хит, тут же показывая пример. Сел он на великанскую Амфисбену оригинально: подпрыгнул и как бы перелетел на выбранное место.

— Мы же так не поместимся в тоннелях! — возмутился Рикс. — Разве что в самых крупных…

— А мы туда и не полезем.

— Но… нет. Нет!

— Да!!! — демонически расхохотался старик, разворачиваясь и подмигивая стоящему в ступоре Воину. — Мы сделаем именно это! Ну что, садишься или труса замажешь?

— Все маги ненормальные, — проворчал Рикс.

Однако на призывную тварь всё же влез.

— Держитесь там, — снова взялся командовать Щетина. — Обнуляю! Сейчас… ученик, акулу тебе в тёщи и калек в абордажники!

— Что не так, учитель?

— Быстро убрал из головы и в ямке закопал свои фанаберии! Этот колбасы кусок под нами что-то весит ровно потому, что ты считаешь его что-то весящим. Так вот: быстро перестал так считать! В твоём призыве нет плоти , это просто большой пузырь хитрой формы! Только нас четверых мне действительно нужно ухватить полем талисмана, ты понял?

— Я… понял. Клянусь лицом отца своего, это же…

— Так-то лучше! Во-о-от… всё. Обнулил. Ученик, давай!

И Мийол дал.

Исходная, живая Амфисбена Урагана летать не умела — только высоко и далеко прыгать, пользуясь своим стихийным сродством. Призывная тоже не научилась летать. Однако когда её и её пассажиров обхватило влияние талисмана Обнуления Веса , оказалось, что хорошая синергия магии разных школ вполне способна заменить полёт. Всего-то и надо, что прыгнуть на высоту, позволяющую чиркнуть брюхом по верхушкам трёхсотлетних елей… а в верхней точке этого полупрыжка, полупарения — прыгнуть ещё раз.

А потом ещё раз. И снова.

Всё выше, и выше, и выше!

— Йо-хо-хо! — тряс кулаками Щетина.

— Уи-и-и! — изливала чистый восторг Шак. — Наконец-то ты исполнил своё обещание… и даже больше, чем просто исполнил!

Мийол у неё за спиной просто молчал и улыбался.

«Все маги ненормальные!» — очень громко думал вцепившийся в него почти до хруста рёбер жмурящийся Рикс.

Но тоже летел. А куда бы он делся, прямо в воздухе-то?

Четыре месяца учёбы. Целый сезон, треть года.

И пятнадцатилетие. Не так, чтобы долгожданное, не так, чтобы какое-то особо важное… но всё равно приятно. Плюс итоги можно подвести.

Мийол вытянулся и заматерел. Не прямо-таки оброс мышцами, нет — не то телосложение. Но сам себе он теперь нравился существенно больше, чем во времена жизни в Жабьем Доле. Шире плечи, прямей спина, выносливость вполне позволяет бежать в хорошем темпе два часа… или же продержаться полчаса в ледяном озерце, из которого поначалу выпрыгивал впереди собственного полузадушенного писка. Ежедневные заплывы, кстати, особенно мощно повлияли на плотность праны, достигшей уже показателя второрангового Воина… правда, даже не средненького по меркам таковых, но тем не менее.

Приятным бонусом стало безопасное восстановление маны на скорости до полусотни единиц в час. Мийол окреп и приноровился достаточно, чтобы это больше не вредило ему. Самые пессимистичные предположения, к счастью, не сбылись. И даже зелья не потребовались.

Пока что.

Знания и навыки за минувший срок приросли даже сильнее, чем параметры тела. Кузур под планомерными усилиями фактически сдался. Хотя над расширением словарного запаса ещё предстояло работать и работать, Гортун признал, что «обычно у людей акцент более грубый, чем у тебя». И применять скорочтение для текстов, отпечатанных на праязыке, нынче удавалось без специальных усилий. Поэтому по согласованию со старым подмастерьем уже месяц, как началась работа над чедгхаром — современным языком гномов Гранита — и наметились первые успехи.

— Ничего, — хмыкнул тогда Щетина, — говорят, только первые три языка идут тяжело, а потом-то начинают скользить, как по тихой воде. Кузур же для тебя, учитывая низкую речь и мистический имперский, как раз третий.

— А вы сколько языков знаете, учитель?

— Даже не скажу точно… — Старик Хит почесал подбородок. — Чтобы прилично — это всего штук семь или восемь. Ещё пяток так-сяк. И ещё сколько-то подзабыл настолько, что даже толком обругать на них не сумею. Память уже не та… нет, не та… прокурил я свою память, апшим тас!

В общем, кузур сдался.

До этого знаменательного момента Мийол успел подшлифовать знание общей теории магии, довёл ритуалистику до уровня «ну, тривиальный контур рассчитать сможешь и даже стандартный, если не очень уж мудрёный — считай, ты теперь в этом направлении специалист». Алхимию тоже поднял до уровня специалиста… не по всем направлениям. В общем, много работал для того, чтобы — опять же словами учителя говоря — «из личинки-недоучки вылупилось, наконец, нечто приблизительно самостоятельное».

А вот с овладением «правильным» языком всё, кроме алхимических штудий, отошло на второй, если не на третий план. Въедливый старик оценил потенциал магоклонов… и вскоре его можно было увидеть в окружении разом трёх учеников, причём все трое впахивали, «как матросы в шторм». Хорошо хоть, что одного магоклона удавалось ставить на простые рутинные работы: растереть что-нибудь в ступке до состояния пудры, отдраить лабораторную посуду от следов прежних опытов, приготовить ещё десяток-два-три литров свежего коллоида. Нарезать, смешать, просушить, отфильтровать и так далее.