Анатолий Нейтак - Мийол-странник

— Именно. Итак, уважаемый Венорид, принесите сюда примерно сотню книг — притом на современной низкой речи, чтобы не заставлять послов издалека учить несколько языков — что могли бы дать понимание людей. И всей истории, и всей литературы. Доимперского, имперского и постимперского периодов, сборники лучших произведений искусства, критические записки, хронологию магических открытий и достижений… люди как разумный вид — в сотне книг.

— Это очень… большой заказ, — сказал Седоус. Впрочем, грандиозность задачи всё равно увлекла его — почти против воли.

— Не беспокойтесь, уважаемый, — улыбнулся Мийол, — у меня есть пространственный короб гномьей работы. И давайте-ка я вам помогу, а то сотню книг перетаскать — действительно задача не из малых и лёгких.

«Я с ума схожу?»

Однако оказалось — нет, не сходит. Эксперт магии, Охотник, столь возмутительно юный и во всех смыслах сильный, вскоре действительно без малейших протестов таскал отобранные для Ригара (и вряд ли его одного — уж меж собой, по-родственному, они точно поделятся!) книги, словно какой-нибудь служка.

А потом настал миг, когда Венорид аж замер.

«Свет — пробуждается во тьме, сила — в ответ на угрозы… так она сказала? Вот каковы они, оказывается… люди с Рубежей Экспансии. Люди, закалённые бедами, коих не ведаем мы. Люди, верно, более похожие на людей расцвета Империи, чем похожи мы, хорридонцы.

И ведь даже завидовать им не получается! Другая порода: куда грубее, зато честнее, крепче и гибче, решительнее и смелей… свободнее. Они держатся друг за друга так, как не умеем мы, доверяют, как мы давно уже разучились…

Правда, нам и не надо».

Вздохнув, Седоус вернулся к отбору литературы, горбясь чуть сильнее прежнего.

— Та-а-ак. Ну и кто это тут у нас?

— Не знаю, учитель! — радостно сообщила Шак. — Мы их только встретили и упаковали, а чего они хотели найти на нашем судне, которое считали пустым — это уже тебе выяснять.

— Так. Отойдём-ка в сторонку, пошепчемся. Васька! Держи, — Мийол передал сестре свой пространственный короб, — разгрузите пока. То есть перегрузите…

— Не мечись. Разберёмся.

После чего с алуриной и отошёл, и пошептался. Что прояснило ситуацию… пока только с одной стороны, но даже частичная информация лучше полного её отсутствия.

На второй день пребывания в Хорридоне Мийол с семьёй чуть не с самого осветления отправился сбывать торговцам лишнюю диколесскую добычу (и приятно удивился ценам: похоже, ранее предложенная Васькой идея со сбытом плодов Охоты в зелёных зонах могла стать хорошим источником дохода… если бы стационарные короба «Хитолору» не забивало материальное наследие старика, оставляя не так уж много свободного места в резерве). Затем пошёл закупаться разными нужными вещами, сделав промежуточную остановку в довольно милой харчевне и закончив торговый вояж в книжном.

При этом Шак и Рикс оставались «на хозяйстве», охранниками. Но… просто охранять яхту им, а точнее, алурине — показалось излишне нудным и унылым занятием. Каковое они дружно решили разнообразить.

Решено? Сделано!

И вот уже Воин сходит по слипу, ворча, что у него в глотке пересохло, а с судном всё равно ничего не случится, потому что не найдётся идиота, который покусился бы на собственность сама-знаешь-чью. А Шак идёт следом и несколько громче «пытается его вразумить». Однако же Рикс вразумляться не хочет: «Да я только полчасика в зале посижу и назад… да чего тут такого? Если ты не растреплешь, никто ничего и не узнает!». На что ему тут же (и громче прежнего) ехидно напоминают, что в прошлый раз полчасика превратились в целый час, а «один кувшинчик» — аж в целых пять. И что её терпение со снисходительностью не безграничны, так что если ты вот сейчас же, то есть прямо немедленно, не одумаешься и не вернёшься…

Разумеется, возвращаться тот не стал, а обозвал Шак «шерстяной подстилкой» и «треплом мохноухим». В полный голос заверив, что если уж он решил употребить кувшинчик или два, то не всяким там его останавливать. А пока лидер вернётся, он, Рикс, успеет не только выпить, но и вполне протрезвеет, потому что он, не в пример некоторым — Воин-достигший, так что нечего тут. Алурина же, разумеется, оскорбилась, прошипела, что сейчас же пойдёт, догонит ушедших и приведёт сюда, чтобы поймать «идиота голоухого» и «хришш струшерк» на горячем, после чего решительно убежала прочь со двора трактира, где (пусть и на борту своего судна, а не в номерах) ночевали путешественники.

Разумеется, довольно скоро она вернулась — под тремя плащами исчезновения . И заняла на борту удобное место в засаде, где можно было исчезновение снять. Ну и, разумеется, пока Рикс с ней разыгрывали свой спектакль для невзыскательной публики, на борту оставались бдящая в оба глаза Эшки… и тяжёлый во всех смыслах аргумент: Зунг. Которому вместо дополнительной защиты, после возвышения не особенно полезной, навесили сработанный Васаре комплект артов с управляющим эффектом… активируемым сочетанием связанности и скрытности .

Говоря проще, Зунг стал более управляем, но лишь для Мийола и его фамильяра. А всем остальным умникам, что могли бы взять Кошмарного Двурога «на поводок», комплект создавал, скорее, дополнительные сложности. Причём достаточно серьёзные.

Засада принесла свои плоды достаточно быстро, буквально минут через десять.

Первым на «неохраняемый» борт прошмыгнул неопрятный, но резвый парнишка лет где-то десяти или двенадцати — белобрысый, темноглазый, с кожей цвета светлого янтаря. Одним словом, если чисто по внешности судить, коренной хорридонец. Этот прошёлся по верхней палубе, постоянно зыркая глазами по сторонам, попытался заглянуть в рубку, а потом и проникнуть в неё — но отворить запор на двери не смог. Для этого требовалось либо контрольное ожерелье, либо специфическая магия, либо грубая сила. Ничего подобного парнишка, конечно, не имел. И… не без колебаний, но всё же спустился по трапу вниз. Где Шак благополучно изловила его, сперва подкравшись и приложив к лицу на вдохе тряпицу с зельем Быстрого Сна, а затем «упаковав», то есть связав. Причём в комплект входил и кляп.

Следом за парнишкой — спустя ещё десяток минут — на борт пролезла девица, примерно тех же лет и того же облика. Эта по палубе бродить не стала и в рубку тыкаться тоже, а сразу спустилась по трапу. Где быстренько оказалась в таком же положении, как парнишка, и даже рядом с ним — в той же самой каюте на тех же узковатых палети. Всего кают на «Хитолору, кстати, было восемь штук: четыре побольше и четыре поменьше, все мелкие, сугубо для сна. Одну из дальних свободных алурина и использовала.