Анатолий Нейтак - Мийол-странник

— А то ты не догадываешься? — снова начала распаляться Васька.

— Нет.

— Тупого из себя не строй! Ты прекрасно помнишь, что он сказал!

Тут уж Мийол не выдержал и закатил глаза, вздыхая.

— Милая моя и любимая сестричка, тебе самой не смешно ли? Ты хоть отдалённо можешь представить, сколько часов подряд мне придётся работать языком, чтобы пересказать ВСЁ, что мне когда-либо сказал Ригар?! Я помню столько его Умных Мыслей, что иногда мне начинает казаться, что для моих собственных в голове уже нет места!

Шуточка не сработала. Или сработала не полностью.

— Хорошо же, братец. Давай я вспомню нужное, чтобы ты уж точно не мог отпереться: «Если тот, кого любишь, полюбил не только тебя, если он (или она) стали от этого немного радостней и счастливее — разве тебе будет от этого плохо? Если воистину любишь, если важнее любить самому, чем получать чужую любовь, такое порадует, а не обидит и не огорчит. Только глупец будет радоваться, что его ревнуют. Только низкий, пустой внутри, недобрый человек станет ревновать сам». Его слова? Его! Так вот: я низкий, пустой внутри и недобрый человек — но мне больно видеть, как ты смотришь на эту Эонари! Потому что на меня ты так не посмотрел ни разу! Никогда за… за всё время! Стой на месте!

Однако этот приказ Мийол исполнять не стал. Да и сама Васька потрепыхалась, когда он её изловил и обнял, скорее, для порядка.

Разумеется, эмоции, транслируемые через связанность , тоже помогли.

Когда всей аурой, всей — в буквальном смысле — душой ощущаешь изливаемые на тебя нежность, любовь и тепло, трепыхаться не хочется.

— Какая же ты всё-таки у меня глупая, — шепнул Мийол во вкусно и знакомо пахнущую макушку. — Всякой чепухи надумала и сама же в неё поверила…

— А что, разве я не права?

— Придётся идти по пунктам. Например, с чего ты выдумала, будто некрасива?

— Это очевидно!

— Глупышка. Тебе лет сколько? Ты только-только расцветать начала! Может, к тридцати своим годам ты отрастишь грудь не хуже, чем у Урмы. А на лицо ты уже сейчас её милее.

— Но не так мила, как Эонари.

— О, тут придётся ковырнуть глубже. Ответь-ка, не думая, как артефактор, что лучше: камень или дерево?

— Лучше… а для чего именно?

— Нет, ты ответь!

— Допустим, камень.

— Вот и глупость сказала: я бы на палети из камня спать не стал.

— А если бы я сказала, что дерево лучше?

— И тогда бы вышла глупость.

— Потому что боёк молота из камня намного прочнее?

— Ну, хотя бы.

— И какое это имеет отношение ко мне и этой… курасе?!

— Прямое. Вас невозможно сравнивать. Сказать: «Эонари лучше, чем Васаре» — глупость. И сказать, что ты лучше неё — другая глупость.

— Пфе!

— Не пфекай, а скажи: ты бы кого предпочла лишиться — меня или Ригара? Кого потерять не так больно, отца или брата?

— Я…

— Заведомо нечестный вопрос. Потому что самый правильный ответ — как следует вмазать тому, кто предложит такой выбор… эй!

— Ты сам попросил тебе вмазать, — буркнула сестра, пряча лицо где-то в районе его левой ключицы. Впрочем, по голосу стало ясно, что она уже улыбается.

— Ну да, кругом виноват… но вот что я тебе скажу, глупышка ты моя. И скажу честно: не хочу и не буду тебе врать… меня тянет к Эонари. Сильно тянет.

Тело в его объятиях напряглось.

— Но я, как ты могла заметить, не бегу к ней, чтобы предаться… плотским утехам. Хотя она вовсе не прочь этим со мной заняться, её… знаки внимания трудно истолковать превратно.

— Вы целовались?

— Да, — сознался он: откровенничать, так до конца! — Было такое разок. По её инициативе. Но… но! С тобой мы тоже целовались, как ты помнишь. И тоже по твоей инициативе… а потом уже и по моей. Ты помнишь, что я тебе тогда пообещал?

— Помню, — буркнула Васька.

— Ну так и чего ты ждёшь? Знака свыше? Божьего благословения? Или чтобы я уподобился Килишу, пренебрёг твоими желаниями и…

— Нет! — снова напряглась она. Уже по совершенно иной причине.

Но не отпрянула. Наоборот: вжалась в него, словно в поисках убежища, почти до боли. Мийол сглотнул — и очень, очень аккуратно запустил пальцы в сестрицыну шевелюру на затылке. Тем самым жестом, который ей так понравился в прошлый раз.

— Я жду тебя, глупенькая младшая сестрёнка. Ждал, жду и буду ждать. Мы оба маги, у нас впереди годы. А то и века. Так что я могу разделить ложе с Эонари — опять же не буду врать, такое возможно. Я могу разделить ложе ещё с кем-нибудь. Я могу посматривать с определённым интересом на Урму… вот как ты посматриваешь на этого твоего Ланната…

— Он не мой! — бурчание. — И не посматриваю я…

— Ты даже врёшь на диво мило. Посматриваешь, ещё как. Но… я не в обиде. Сам не без греха. Так вот. Сколько бы ни прошло времени — я буду ждать тебя. Твоей готовности. Твоего решения. Потому что я люблю тебя.

— А если я приду, когда у тебя… там… Эонари?

Мийол хохотнул.

— Обрадуюсь со страшной силой. Я, ты и Эонари, вместе…

— Дурак! И пошляк.

— Грешен. В смысле — виновен по всем пунктам.

— А если я к тебе с Ланнатом приду?

— Ну… — сглотнуть внезапно вязкую слюну. Укротить воображение. — Я низкий, пустой внутри и недобрый человек, знаешь ли. Да. Но… если для того, чтобы сделать тебя счастливой…

— Дурачок. Я тоже тебя люблю. И… не заставлю делать то, что тебе не по нраву.

— Я знаю, родная. Я знаю.

Они стояли там ещё добрых полчаса. Молча. Пока у обоих не просохли от слёз глаза.

А потом так же молча расцепились и пошли обратно на «Хитолору». Отдых закончился, настала пора возвращаться к делам. Ему — упорно и однообразно сверлить Кошмарным Глубинником скальный монолит. Ей — летать вокруг будущего жилища-мастерской-лаборатории-и-всего-всего-прочего-что-надо на яхте, чтобы дырявить тот же монолит снаружи для закладки рунных якорей под пересчитанную на эллиптический полукупол схему Тонгхаста. Общим решением Мийола и его семейства постановили не мелочиться и защитить всю выбранную скалу, вернее, всю её надводную часть. (Да, стоимость установки такой капитальной защиты выше, но и плюсы вполне пропорциональны; в перспективе можно будет сдать часть защищённого места в аренду местным магам, да и просто выгодно сбыть такую жилплощадь, которой станут — потом, после многих трудов — Скальные Норы).

Кстати, не следует думать, будто эта самая схема — панацея от биений природного фона в районе трисекции. Да, фильтрует внешние импульсы она неплохо, начисто отсекая не более пятой части потоков Природной Силы. Но полноценной экранировки не обеспечивает и выравнивания в полной мере не даёт. Сильнейшие пульсации пробиваются. Это во-первых. А во-вторых — есть целый ряд дополнительных трудностей и сложностей с проживанием внутри, фактически, одного большого ритуального контура. Даже если этот контур максимально нейтрален и направляет поле магистатума наружу. Всё равно внутри часть артефактов работает не так или не работает вовсе (к примеру, тот же резонансный уловитель Акрата внутри схемы Тонгхаста бесполезен). Но что ещё важнее, ВСЕ создаваемые внутри схемы ритуалы потребуют перерасчёта. Вообще все. Потому что взаимодействие ритуальных контуров с пропорциональным ростом уровня и сложности.