Андрей Рымин - Доля слабых

— Ну лодку-то я могу понять. И с едой все ясно. Оружие, вроде бы, наше. А вот сеть? Нахрена нам вообще она?

— А на острове что будешь жрать? Тех запасов, что взяли, надолго не хватит.

— На острове? На каком таком острове? — опешил охотник.

— А на том, где никто не живет! На том, что не видно с берега! На том, где нас твари уже не достанут! — яростным криком сообщили Кабазу суть плана.

Дальше Инга уже приступила к подробностям, и Кабан, постепенно вникая в задумку подруги, все сильней удивлялся уму хитрой девки. Это надо же, какой выход придумала!

Ночь стояла спокойная, тихая. Гладь воды не рябила волной. Лодка быстро скользила вперед, и к рассвету полоса еле видного берега стала тонкой, как прутик. На таком расстоянии глазом было уже не достать до сбежавших. Да погони они и не ждали. У Варханов на сегодня другие планы намечены — вряд ли кинутся вслед за ворьем.

Обессилев вконец, Инга просто лежала на ворохом сваленной сетке, но Кабаз все продолжал, и продолжал грести. Только к вечеру, когда рук не чувствовал даже могучий Кабан, впереди, чуть правее их курса, замаячил зеленым пятном островок. Он оказался гораздо больших размеров, чем представлялось Кабазу: добрая миля в длину, ширину не понять, но уж точно не сотня шагов — целый мир, для двоих-то жильцов. Можно будет осесть на какое-то время.

Кабан бросил взгляд на подругу. Спит. «И зачем ей все это? Надо Племя искать, а она… Ну, что сделано, то сделано. Назад не воротишь. Доплывем, разбужу — и скажу все, как есть. Долго я здесь сидеть не намерен. Пусть свои планы меняет! Я тоже имею право решать!»

Водный путь завершался. Желтая линия пляжа толстела, толстела и превратилась в широкую песчаную полосу, каких не найти у реки. Лодка раз зацепила дно, два…Накренилась причаливая и твердо клюнула берег.

Бах! — вонзившаяся в борт стрела мелко затряслась рядом с боком Кабаза.

Их ждали!

Тигр и не думал бежать. Большой полосатый хищник обычно уступал дорогу лишь одному единственному зверю — хитрому двуногому человеку. Людей хозяин лесов не то чтобы боялся, но уважал и старался лишний раз с ними не связываться. Тем более, что пропахшие дымом носители чужих шкур по одиночке ходили редко и ловко умели швыряться тяжелыми острыми палками.

Этот же неведомый тигру зверь, хотя и передвигался также всего на двух лапах, человеком определенно не был. А потому и не мог заставить гордого хищника пуститься в бегство. Такое к себе отношение предстояло еще заслужить. Размерами чудное хвостатое существо немного уступало тигру, и потому клыкастый властитель предгорий воспринимал новичка скорей как добычу, или соперника на худой конец. И уж точно не видел в ящерице-переростке серьезной угрозы.

Бегущее существо, видно, придерживалось о тигре такого же мнения, так как неслось к полосатому хищнику во всю прыть, явно собираясь напасть. Пришлая тварь отчего-то заранее считала себя победителем предстоящего боя и, без всяких уловок и хитростей, с ходу сиганула вперед. Мощная пасть цапнула тигриную шерсть… но не мясо под ней. Острые когти мелькнули по воздуху… и, не добравшись до цели, взрезали только его.

В самый последний момент тигр резко отпрянул в сторону и, едва тварь пронеслась мимо него, немедля накинулся сзади. Прыгнув чудищу на спину и вонзив зубы в гладкую холодную кожу, полосатый убийца обрушил на ребра врага град ударов тяжелыми лапами. Свалившись в траву, два гибких стремительных зверя катались рычащим клубком. Безуспешно пытаясь стряхнуть с себя тигра, длиннохвостая тварь извивалась змеей и свирепо шипела. Все четыре чешуйчатые лапы отчаянно драли ни в чем не повинную землю, но пользы эти метания не приносили. Местный хищник, имея достаточно опыта в охоте на крупную дичь, терпеливо сносил все потуги противника вырваться и лишь крепче сжимал челюсти. Кувырки по земле продолжались. Клочья выдранной с корнем травы разлетались фонтанами. Битва шла, но уже стало ясно, кто сегодня добьется победы, а кому предстоит превратиться в истерзанный труп.

Наконец, потеряв столько крови, что движения сделались вялыми, тварь заметно сдала, и борьба начала затихать. Напоследок бессильно подергавшись, не рассчитавшее своих сил существо замерло на земле. Выждав немного для пущей уверенности, тигр разжал челюсти, грозно рыкнул, тем самым отметив победу, и, уже не спеша, приступил к поеданию жертвы. Как ни странно, но мясо убитого зверя показалось хозяину леса достаточно вкусным, так как хищник остался на месте сражения, продолжая кровавый обед.

Человек, наблюдавший все это время за своим полосатым тезкой с расстояния двух сотен шагов, досмотрев сцену боя, бесшумно похлопал победе тотемного зверя и, покинув укрытие, двинулся дальше. Десять дней после смерти Гамая Трой упорно шагал по лесам. Сначала на север, затем, не дойдя до стены миль пятнадцать, переправился через Великую реку и продолжил свой путь на восток. Не теряя надежды покинуть Долину и тем самым спастись от орды, Тигр топал и топал вдоль гор. Время от времени, чтобы не пропустить разлом он взбирался на самые высокие в округе деревья — с их вершин было видно на многие мили вперед.

Понимая, что пустошью двигаться глупо, парень шел вдоль скалистой гряды, но немного южнее. Преградившее путь Тигра сражение хищников заставило его заложить обходную петлю, но вынужденная задержка не особо его расстраивала. Цель своих странствий Трой уже обнаружил, забравшись с утра на очередную сосну. Край разлома лежал за лесами в паре десятков миль к востоку отсюда, и теперь пропустить эту горную трещину можно было уже не бояться. Сложности имелись в другом.

Найденный проход приближался. Загадочный северный мир все сильнее манил беглеца. Неизвестность, конечно, пугала — покидать родной край было жаль. Только вот твари орды со своими хозяевами страшили сильнее. Даже возможная встреча с магистром — кошмар из кошмаров — не могла заставить его пойти на попятную.

Невзирая на то, что в отчаянной схватке, наблюдать за которой ему довелось нынче утром, победил полосатый боец, настроение Троя заметно ухудшилось и таким оставалось до самого вечера. Появление твари так близко от места разлома означало одно — орда рядом. В одиночку хвостатые гады не шастают — это ясно, как день. Уже завтра с утра Трой рассчитывал выбраться к началу прохода на север, и, как знать, вдруг его там уже поджидает зубастая стая? Правда, выбора у него не было — не возвращаться же теперь восвояси? Настороженно прислушиваясь и приглядываясь к темнеющему лесу, охотник бесшумно крался вперед — теперь нужно держать уши открытыми. Даже если уши твои болтаются за пазухой на шнурке.