Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 1

— Иди. Я здесь покручусь, — шепнул Хлыст Жердяю.

Тайком поглядывая на дверь лачуги, за которой скрылся верзила, Хлыст разливал по черепкам остатки вчерашней баланды. Раньше каторжников кормили только на ночь. Теперь пайку делили на два раза и большую часть давали утром, чтобы зря не переводить еду, если вдруг кто-то не доживёт до рассвета. Месиво шлепалось на донца мисок как кучки дерьма, издавая не менее мерзкий запах.

Жердяй выскочил из хибары:

— Оса!

— Чего тебе? — отозвался тот из барака для пленников.

— Дед помер.

— Как помер?

— Иди, глянь. Не дышит и холодный, как ледышка.

Вот и всё. Назад дороги нет. Хлыст посмотрел на валуны, посеребрённые росой, на вихрастую вершину утёса, освещённую солнцем. Уставился в белое небо, затянутое лёгкой дымкой. Сегодня будет жарко. Сердце стучало, тело колотилось в ознобе, по спине струился пот.

Каторжников загнали в расщелину. Братки стянулись к костру. Даже надзиратели бросили свой пост. Кто-то вспоминал тупые вопросы деда, кто-то напевал его песню, кто-то предлагал выдурить у ориентов хотя бы пару жемчужин за тело старейшины. Оса был так расстроен, что забыл об озёрах.

Хлыст направил взгляд в сторону пещер. Сейчас… ещё чуть-чуть… ну же! Из чёрного зева вышел Хвостатый, поигрывая металлическим прутом. За ним появились двое холуев, затушили факелы, воткнув паклю в кучку песка. Раздался пронзительный свист птицы — Верхогляд сообщал сторожевым на тропах о приходе гостей. С этой минуты и до их ухода ни один заблудший путник не проскользнёт в провал.

Хлыст поднялся.

— Куда? — проскрипел Оса.

— Пойду отолью.

— Нашёл время, — шепнул Жердяй.

Еле держась на ногах и хватаясь замутнённым взглядом за кудлатый кустик в расселине скалы, Хлыст поплёлся к валуну, стоявшему возле заветной пещеры. Мимо прошли ракшады. Блеснув шоколадными телами, покрытыми спиралями и зигзагами, обдали сладковатым, дурманящим запахом.

Зайдя за камень, Хлыст привалился к нему плечом. Пытаясь успокоиться, сделал несколько глубоких вздохов. Проскрипел голос Осы. В ответ пробасил Хвостатый. Что-то забулькал Жердяй и подавился словами. Хлыст выглянул из укрытия. Перед сгрудившимися возле костра людьми стоял старик…

Дед раскинул руки, его тело выгнулось.

— Йола! — прокатило по провалу с такой силой, что под ногами дрогнула земля.

Старик запрокинул голову:

— Йола! — И воздух подёрнулся зыбью.

Внезапно стемнело. Тучи? Птицы… Сколько их… тысячи… откуда… Оглушительно хлопая крыльями, чайки, альбатросы, бакланы, фрегаты летели прочь от моря. Раздался вопль. Размахивая руками и дрыгая ногами, Верхогляд падал с утёса. Шмяк…

Вдруг стало светло. Небо… такое чистое, как в первый день создания мира. Издалека донёсся рокот волн.

Кто-то крикнул:

— Шторм!

Воздух сделался плотным, вязким, словно кисель. И тут как шарахнет по ушам! Хлыст упал на четвереньки. Превозмогая нестерпимую боль в голове и слыша шипение, будто мозг превратился в продырявленный воздушный шар, пополз к пещере. Угасающим зрением уловил очертания воткнутой в песок палки. Размытой тенью руки схватил факел, поволочил за собой. Вперёд… ещё… ещё…

Хлыст открыл глаза. Под спиной твёрдо, вокруг могильная тишина, гробовая тьма, и лишь в голове тренькают колокольчики. Мазнул пальцами по уху. Тёплое и липкое — кровь. Нащупал сбоку факел. И что теперь? Пещера представляла собой лабиринт с множеством ходов и ответвлений, с ямами-ловушками и тупиками. Сколько раз братки пытались преодолеть его, чтобы узнать, откуда приходит Хвостатый, но ничего у них не получалось — не хватало длины всех верёвок, что были в лагере. А ведь такой простой и надёжной была задумка увязаться вслед за ракшадами.

Хлыст судорожно глотнул и зашёлся в крике от прострела в перепонках. Он знал, что орёт во всё горло, но ничего не слышал. Сдавив руками уши, заставил себя замолчать. Долго лежал, не смея закрыть рот — малейшее движение мышц лица возвращало адскую боль. Заложило нос. Ладони прилипли к щекам и занемели.

Хлыст отклеил один палец, другой… Теперь сомкнуть челюсти… медленно, очень медленно… Оставить маленькую щель, чтобы всасывать воздух.

Полез в карман, вытащил размокший коробок спичек. Пощупал штаны. Зараза… обмочился и, похоже, не только…

Где-то рядом выход. Он не мог уползти далеко. Или мог? Или он пролежал целый день, и сейчас ночь? Или он умер? Рот наполнился слюной. От страха во рту должно пересохнуть… Жар в груди исчез. По ногам пополз колючий холод, затряслись колени, застыло сосулькой в паху, изморозью покрылся живот. Такое с ним уже было, давно, в «Котле», когда проходил посвящение в смертники. Значит, он в аду.

— Эй… — сказал Хлыст, слегка шевельнув языком.

Сказал или подумал? Слюна потекла по подбородку. Стало быть, сказал. На лицо что-то капнуло. Хлыст вытер лоб, покатал липкий сгусток между пальцами. Сверху упало ещё две капли. Плохо, что не дышит нос.

Осторожно перевернулся на живот. Встал на четвереньки. Вдруг что-то вцепилось в космы, в ухо, в загривок. Десятки крючков разодрали щёку. Из волос удалось вырвать… Хлыст оцепенел от ужаса. В кулаке трепыхались пальцы-крылья, обтянутые упругой кожной перепонкой.

Загнутый крючок вонзился в глаз, ещё один в шею, туда, где бьётся сердце. Хлыст упал. Когтистая лапа проткнула висок.

***

Заложив руки за спину, Адэр подошёл к окну.

Перед парадной лестницей стоял спортивный автомобиль с изящным силуэтом и с большим просветом снизу для лучшей проходимости по бездорожью. Последнее творение ранее неизвестного автомобильного концерна «Хатали» переливалось в лучах солнца всеми оттенками перезревшей вишни. В прошлом году концерн, получивший название своей страны, заткнул за пояс ведущую автокомпанию Тезара. В этом году, похоже, тоже заткнёт.

Несколько лет назад отсталое государство устремилось вперёд и вверх, удивляя мир достижениями. Яростные скептики покричали, поговорили, пошептались и притихли. Многие связали рывок Хатали с появлением в Совете Его Величества независимого финансового консультанта, коим является гражданин Порубежья маркиз Мави Безбур. А потому Адэра мучили два вопроса: можно ли доверять слухам, и согласится ли столь весомая в Хатали фигура променять насиженное место на шаткое кресло советника правителя Порубежья?

Адэр посмотрел на Вилара. Друг с невозмутимым видом листал какую-то книжицу. Вот уж у кого ни забот, ни хлопот.

— Мой правитель! Маркиз Мави Безбур, — объявил Гюст посетителя и посторонился.

В кабинет вошёл седой как лунь человек с гладким лбом без единой морщинки. Превосходный костюм из синей шерсти безукоризненно сидел на плотной фигуре, скрывая изъяны. Вишнёвый галстук и такого же цвета лакированные туфли свидетельствовали либо о неравнодушии маркиза к моде, либо о его преданности тёмно-красному флагу Хатали.