Андрей Каминский - Игра Ловца [СИ]

— Приветствую сестру Эйгона Драконовластного, — с поклоном произнес Бран, — ваше появление есть чудо, превосходящее всякое ожидание.

— Об этих чудесах можете спросить свою дорнийскую принцессу, — сухо произнесла Рейнис, — и о том как я стала такой, — она указала на свое обезображенное лицо.

— Земля Вестероса хранит много тайн, — на губах Брана мелькнула тонкая улыбка, — но ваше… лицо еще может измениться вновь.

— Поэтому вы и здесь, — кивнула Рейнис, — не будем терять времени.

Шесть странных существ вошли в пещеру, чтобы присоедениться к еще двум, предававшимся похоти на золотом ложе. Тхуренгветиль, принявшая человеческий облик, сношалась с крылатым демоном, а вокруг них, гремя золотыми браслетами на запястьях, по-змеиному извивалась Марселин, одетая лишь в ниспадающие до пят маслянисто-черные волосы. По ее телу скользили холодные чешуйчатые кольца и губы нечеловечески прекрасного лица сливались с губами Медузы. А над ними парил крылатый ковер на котором упоенно сношались Бран и Рейнис. Лицо королевы кривилось от боли, которую доставляло ей каждое движение, но обещания, что шептал ей на ухо Ворон заставляли ее сердце ликовать от счастья. Ради этого можно потерпеть и боль и предстояшую ей неприятную формальность.

— Перед лицом Семерых я сочетаю браком этих двоих, да будут они едины отныне и навеки, — торжественно произнес Бран, облаченный в одежды верховного септона. — Взгляните друг на друга и произнесите обеты.

— Отец, Кузнец, Воин, Мать, Дева, Старица, Неведомый…

— Я - ее, и она моя, — произнес Эйгон Таргариен.

— Я - его, и он мой, — шепнули обезображенные губы.

— С этого дня и до конца моих дней, — в один голос ответили оба.

— Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Эйгона из дома Таргариенов и Рейнис из дома Таргариенов мужем и женой, — произнес Бран, вознося над склоненными головами черный меч. — Да соединится прошлое с настоящим, дабы породить будущее. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними.

Руны Буреносца блеснули чуть заметным светом и оглушительный раскат грома прогремел над столицей. Знать и простолюдины, собравшиеся вокруг сгоревшей септы Бейлора, громко кричали здравицы, стараясь восторженным гулом заглушить в себе непонимание и смутную боязнь того, что несет с собой эта странная свадьба. Но эти крики заглушал рев золотисто-красного дракона, распахнувшего крылья над новобрачными и лишь немногие различали в его голосе жестокий злорадный хохот.

… и когда этот самый Саан рассказал мне, что происходит в Просторе, я сказал себе: «Тирион, ты, возможно, не самый лучший из людей, но по крайней мере никто не упрекнет тебя в том, что ты бросил друга». Давос остался в Лисе, а я сел на корабль, шедший в Старомест, чтобы сойти в Винном Городке. Рад видеть тебя в добром здравии… и с такой прелестной леди.

Выговорив всю эту тираду Тирион ухватил кубок с вином и, отсалютовав хозяевам, залпом опрокинул его. Это был не первый осушенный им кубок, но Тирион был почти трезв и все еще следил за тем, чтобы не сболтнуть лишнего. За два дня он приоделся, сменив обноски, которые он не снимал с самой Долины. Сейчас на карлике был алый камзол с вышитым на спине золотым львом, штаны из черного шелка и зеленый берет с пером птицы с Летних островов.

— Вновь почувствовал себя Ланнистером? — хмыкнул Бронн, когда Тирион явился на ужин в новом наряде.

— Почему бы и нет? — пожал плечами карлик, — Утес мой по праву.

— По чьему праву? — фыркнул тогда Бронн, — монархов в Вестеросе сейчас не меньше чем во время Войны Пяти Королей.

Бронн щеголял в том же наряде, что он носил во времена Диктатора: расшитый золотыми бляхами темно-красный дублет, с мирийским кружевом на воротнике и манжетах. Его спутница, — красивая брюнетка с загадочными зелеными глазами, — предпочитала черное. Длинные ноги плотно облегали штаны из тончайшей выделки оленьей кожи, а сапоги на высоком каблуке, были изготовлены из шкуры твари, вроде львоящера. Черная рубаха, казалось, состояла из одних только кружев, сквозь которые белели соблазнительные формы. Шею украшало золотое ожерелье с крупными сапфирами, а с пояса свисал кинжал с рукоятью в виде головы демона и с алыми рубинами вместо глаз.

Все трое восседали в уютной беседке, умостившейся на склонах холма, на котором стоял замок Редвинов. Стены и крышу образовывали виноградные лозы, густо обвившие все вокруг и ярко-алые грозди свисали прямо над столом — только руку протяни. На изящной столике из амаранта, — еще один трофей с юга, — высилось три кувшина: один пустой, второй наполовину опустошенный и один еще полный арборского вина. Тут же стояли золотые блюдца с запеченными в меду голубями и нежнейшей рыбой, выловленной в окрестных водах. С холмов открывался великолепный вид на рокочущее волнами море, восходящую над ним луну и мерцавшую искрами огней Морскую Звезду.

— Не могу себе простить, что не бывал тут раньше, — произнес карлик, провожая взглядом чернокожую рабыню, унесшую пустой кувшин, — у тебя очень милое королевство, Бронн. А лорд Редвин, что не почтит нас своим присутствием?

— Сир Хоббер столь любезен, что позволяет нам побыть наедине… с нашими друзьями, — медовым голоском произнесла Марута. Тирион уже знал, что виденная им на тирошийском корабле девушка, стала потом одной из наперсниц Саломеи. Ее появление здесь выглядело весьма подозрительно, однако после Долины уже мало, что могло напугать родовитого карлика.

Не скажу, что я сильно скучаю по Хобберу, — сказал Тирион, — на суде, где меня обвиняли в убийстве Джоффри, он свидетельствовал против меня. Но Редвины в давнем родстве с домом Пиков, — уверены, что стоит оставлять его без присмотра? Не ровен час отсюда вылетит ворон в Хайгарден… а то и куда подальше.

— Лорд Редвин не без присмотра, — усмехнулся Бронн, — Марута покажи нашему маленькому другу своих помощников.

Девушка усмехнулась, ее тонкие длинные пальцы вдруг задвигались, плетя в воздухе замысловатые узоры. Тирион с беспокойством заметил, как незримые линии, чертимые в воздухе, на миг вспыхивают зеленовато-синим свечением. С пунцово-алых губ сорвалось несколько слов и в следующий миг что-то черное с шумом прорвалось сквозь нависшие над ними виноградные грозди. Ошеломленный карлик разглядывал усевшееся на плече девушки странное существо, напоминающее помесь кошки и летучей мыши: с короткой черной шерсткой, острыми ушами и небольшими рожками на заостренной макушке. Тварь выпучила на Тириона огромные желтые глазищи, потом раскрыло пасть, блеснув острыми клыками, и карлик поморщился от ударившего в уши противного мяукающего воя. Марута что-то спросила на незнакомом языке, на что чудовище ответило еще парочкой мерзких воплей. Девушка небрежно дернула плечом и чудовище, громко хлопая крыльями, растаяло средь виноградных зарослей.