Макензи Ли - Локи. Там, где живет ложь

Спешившие навстречу армии мертвецов с противоположного конца Радужного моста солдаты-асгардийцы застыли, вскинув руки, чтобы защититься от волны заклинания.

Когда Локи собрался с силами и поднял голову, Тор кивнул ему и перебросил Мьёльнир в другую руку.

– Хорошо, что ты вернулся, братец, – сказал он, но Локи не был уверен в его искренности.

В тронном зале Локи увидел только Одина. Не было ни воинов. Ни Фригги. Ни Тора.

Отец неподвижно смотрел, как сын приближается к трону. Локи остановился у возвышения. Откладывать неизбежное бессмысленно. Он разжал кулак, и пять Камней с тихим стуком, будто капли весеннего дождя, упали на ступени у трона. Если Один и удивился, то на его лице это никак не отразилось. Король сидел молча, пока тишина не стала невыносимой.

Первым не выдержал Локи.

– В свое оправдание могу сказать, что меня оставили без присмотра.

Ни единый мускул на лице Одина не дрогнул. Сейчас король сам будто обратился в камень с такими же острыми гранями, как у Камней Норнов, разбросанных у его ног.

– Я не стану спрашивать, о чем ты думал, – произнес Один, – потому что ты не думал совсем – в этом у меня нет сомнений.

Локи, хоть и дрожал от стыда, но голову держал высоко. Он и представить себе не мог, что однажды окажется у трона Асгарда, перемазанный копотью и черной кровью, недавно наполнявшей жилы возвращенных к жизни мертвецов, а дымящийся след сотворенных им разрушений протянется от самого Мидгарда.

– У меня был план, – сказал он. – И я не виноват, что получилось не так, как было задумано. Я мог бы вернуть в Асгард и Амору, и Камни Норнов...

– Однако приносишь только свои извинения, – закончил за сына Один. Король не кричал. Хотя Локи предпочел бы услышать его гневный вопль. – Знаешь ли ты, на что это похоже, сын мой? На предательство.

«Предательство, – подумал Локи, – это еще слабо сказано. Я заявился в Асгард с армией мертвецов и крадеными усилителями магии. Хотя армию я сам развеял по ветру, за это меня можно бы и похвалить».

– Надеюсь, ты скажешь, что тебя заколдовали, или очаровали, или что там еще делают маги. Неужели сын, которого я вырастил, по собственной воле принес в наш мир горе и разрушения? – Один по-прежнему говорил, не вставая с трона.

Вот это был выход. Возможность сохранить лицо. Солгать. Однако здесь угадывалась и ловушка. Как будто и Локи, и Один знали ответ на вопрос, и если прозвучит нечто иное, оба поймут – это неправда. Один хотел убедиться, что его сын лжец. Хотел снова удостовериться, что Локи – пройдоха, лжец и воистину Бог Хаоса.

И вот что Локи ответил:

– Меня не заколдовали. Не зачаровали, не приворожили. Я поступил так, как решил сам. Я все решил сам – не Амора. И не кто-то еще.

– Почему?

Сложный вопрос. Локи и сам не был уверен, что заставило его поступить так, а не иначе. Быть может, он просто хотел стать королем? Но разве можно произнести эти слова, если отец даже не назначил наследника? Ответ прозвучит глупо, хоть и правдиво – они оба это знали.

И Локи сказал:

– Просто захотелось.

– Это не ответ.

– Тянуло поиграть с огнем. Решил сделать неправильный выбор. Назло тебе.

Неважно, что он говорил, и неважно, насколько благородны были его устремления. Может, и были они благородны. Хоть изредка. Отец давно увидел его в волшебном Зеркале и заранее знал, какую роль сыграет младший сын. Локи мог бы принести в Асгард хоть всех врагов, без сознания и в огромной клетке, а Один все равно не поверил бы в его искренность.

– Что ты хочешь услышать?

– Единственная правда, о которой тебе стоит всегда помнить, в том, – произнес Один, – что любой, кто поднесет руку к пламени, непременно обожжется. Сегодня ты очень меня разочаровал, сын.

– А когда ты бывал мною доволен? – запальчиво, к собственному удивлению, поинтересовался Локи. Не думая и не рассуждая, он поднялся по ступенькам и без приглашения приблизился к трону. – Я всегда разочаровывал тебя, с самого своего рождения. По крайней мере, ничего другого я от тебя не слышал.

Один покачал головой.

– А у меня не было причин вести себя с тобой иначе.

– Да, я натворил много такого, о чем можно только пожалеть, но и ты не оставил мне выбора. Скажи, отец, ты правда считаешь меня порождением зла? Неужели для тебя я чудовище? – Локи раскинул руки. – Тебе понадобился мерзавец и подонок, и я так удачно подвернулся? Рядом со мной Тор казался еще лучше, и если ты передашь трон ему, никто и не вспомнит о тех тысячах воинов, сраженных его рукой во имя мира и Асгарда?

– Довольно! –рыкнул Один, стремительно вставая, и Локи понадобились все силы, чтобы не отшатнуться в страхе, в том безотчетном ужасе, какой внушал всем правитель Асгарда в минуты гнева.

Но он не отступил. Локи упрямо смотрел отцу в глаза.

«Вот оно, – подумал Локи, едва не бросив взгляд на рассыпанные по ступенькам Камни Норнов, – могущество».

Один с такой силой сжал копье, что побелели костяшки пальцев.

– Я мог бы навсегда изгнать тебя, – очень тихо проговорил он. – Мог бы отправить в самый темный уголок Девяти Миров, лишить магии или отправить в Мидгард... а там пусть твоя Колдунья сама решает, как наказать тебя за предательство. – Один замолчал. Локи ждал, затаив дыхание. – Однако я милосердный правитель, каким тебе никогда не стать.

«Милосердный?» – ошеломленно подумал Локи.

– Ты не готов занять трон, сын мой, – продолжал Один. – Никогда не был и никогда не будешь готов. Ничто и никто, никакие наставники не смогут вырвать из твоей души поселившуюся там тьму. – Отвернувшись, король пошел вниз по ступенькам и медленно наклонился, чтобы подобрать Камни. – В праздник Солнцеворота я назову Тора наследником – он станет следующим королем Асгарда.

Локи закрыл глаза. Амора была права. Подтвердились все самые темные и страшные подозрения. Он никогда не станет королем. Один никогда и не считал его настоящим претендентом на престол. Правитель всегда смотрел только на Тора – юного бесстрашного воина, который пообтешется и со временем научится дипломатии и терпению. А Локи обтесать не получится. Слишком он угловатый, неудобный, сложный и непонятный. Такого захочешь обломать – сам сломаешься.

– Ты все понял? – спросил Один.

– Да, – ответил Локи.

Короткое слово, будто нож, вонзилось ему в сердце.

– И ты принимаешь мое решение?

– А разве у меня есть выбор? – горько спросил Локи.

– Выбор есть всегда.

И Локи вдруг вспомнил, как смотрел на него Тео, когда вагоны разъехались, и шанс попасть в Асгард у юноши буквально вырвали из рук.

Выбор есть всегда.

Ему никогда не стать королем. Не сравниться с братом. Не быть героем. И не стать Тео, отверженным, но не сдавшимся, не покорившимся горечи. Но и таким, как Амора, он не будет. Это Локи доказал, когда остановил армию мертвецов.