Грег Кокс - Темный рыцарь: Возрождение легенды

Разыгрывая удивление, она шарила в сумочке.

– Вы не возражаете? – спросила она, протягивая ему свою шляпу. Он принял ее не задумываясь. «Большая ошибка», – подумала она. Ее кулак пролетел прямо сквозь шляпу, нанеся сильный удар по подбородку. Она подхватила полицейского, прежде чем его обмякшее тело упало на пол.

Шкаф уборщика обеспечил удобное укрытие. Она втиснула в него находящегося без сознания полицейского и надела изуродованную шляпу ему на голову. Она не совсем подходила к его форме, но ей нравилось думать, что шляпа создавала прецедент.

«Лучше ты, чем я», – подумала она.

Аккуратно собрав в пучок каштановые волосы, она закрыла дверь шкафа и снова проскользнула в зал ожидания. Когда она дошла до своего выхода, на ее рейс уже объявили посадку. Она уверенно заспешила по трапу – и заметила двух хмурых парней из службы безопасности аэропорта, ожидающих прямо перед входом в самолет.

Передумав, она повернулась и начала возвращаться тем же путем, каким пришла. Но аккуратный молодой человек в дешевом костюме стоял в ожидании нее на другом конце трапа, блокируя ей выход. Она быстро узнала предупредительного полицейского, от которого сбежала во время полицейского рейда в баре.

Он улыбнулся и поднял свой значок, совершенно новый на вид.

Вот тебе и французская Ривьера .

Она подняла голову, когда Блэйк с толстой папкой вошел в комнату для допросов. Наручники сменили черные перчатки длиной до локтя, которые были на ней ранее.

Яркие люминесцентные лампы освещали суровую белую камеру. Звукоизоляционная керамическая плитка отрезала комнату от внешнего мира, изолируя подозреваемого. В висящих на стене зеркалах одностороннего видения были видны их отражения. Камера, снимающая комнату по периметру, следила за работой.

Он сел за стальной стол напротив нее и включил магнитофон. Это был его первый официальный допрос в качестве детектива, и он хотел провести его по всем правилам.

– Я показал вашу фотографию конгрессмену, – сказал он ей. – И угадайте, что?

– Дайте угадаю, – ответила она. – Все еще влюблен?

– До безумия, – признал он. – Хотя и выдвинул обвинение, – он со стуком положил папку с делом на стол. – Вы совершили несколько ошибок, мисс Кайл.

Она пожала плечами.

– Девушке нужно есть.

– И аппетит у вас отменный, – заметил он, просматривая содержимое папки. Он оторвался от списка ее лучших работ и посмотрел ей прямо в глаза. – Почему вы убегаете? Вы не скроетесь от нас с таким послужным списком.

Она встретила его взгляд, не отводя своего.

– Может быть, я не от вас убегаю.

– А от кого тогда? – Он спросил наугад. – От Бэйна? Что вы о нем знаете?

Ее самонадеянность исчезла.

– Вы должны бояться его так же, как я.

«Она имеет в виду именно это», – понял Блэйк, услышав настоящий страх в ее тихом голосе.

– Мы можем предоставить вам защиту...

Она бросила на него недоверчивый взгляд, словно они оба знали, что это шутка. Затем отвернулась, лениво проверяя свое отражение в одном из зеркал. У Блэйка сложилось четкое впечатление, что она рассказала ему столько, сколько он собирался услышать на данный момент – по крайней мере, для записи.

Он выключил магнитофон и встал из-за стола.

– Когда я заметил вас, – сказал он, – я искал друга. Брюса Уэйна.

Это имя привлекло ее внимание. Она ничего не сказала, но он понял, что она что-то скрывала, и это, похоже, беспокоило ее. Он встал между ней и зеркалом. Его глаза умоляли ее.

– Его убили?

Впервые с тех пор, как он вошел в комнату, она не смогла встретиться с ним взглядом.

– Я не уверена, – призналась она.

Сердце Блэйка упало.

Лихорадочные образы вытащили его из темноты: его окружали крики, рыдания и маниакальный смех. Искалеченные тела с грохотом обрушивались на землю. Он падал в длинную темную шахту. Черная, похожая на череп физиономия смотрела на него, придвигаясь все ближе и ближе...

Брюс открыл глаза, возвращаясь в сознание.

Плохо понимая, что происходит, он понял, что лежит на спине на грубой деревянной кровати. Он посмотрел вверх на закопченную каменную крышу, будто вырезанную из твердой скалы. Краем глаза заметил тюремные решетки. Бэт-костюм пропал, его заменили грубые грязные тряпки. Голова пульсировала, а горло пересохло.

Бледное холодное лицо обрамляла борода. Брюс попытался сесть, но испытал мучительную волну боли. Он опустился на койку, задыхаясь в агонии.

Он все вспомнил.

Бэйн. «Уэйн Тауэр». Его выгнутая спина, а потом...

Кто-то зашевелился справа, и он понял, что не один в камере. Он попытался перевернуться, чтобы увидеть, кто же это, но даже это усилие было пыткой.

Тяжелые шаги приблизились к кровати. Массивная фигура присела на корточки рядом с ним. Плотно мускулистые плечи переходили в толстую шею, поддерживающую знакомое лицо в маске. Темный череп из его лихорадочных снов, казалось, смотрел на него сверху вниз.

Бэйн .

– Почему ты просто не убил меня? – прохрипел Брюс, его горло болело от длительного молчания.

– Ты не боишься смерти, – ответил Бэйн. – Ты ее жаждешь. – Он покачал головой. – Твое наказание должно быть более суровым.

И тут Брюс понял. Он яростно посмотрел на своего похитителя.

– Будешь пытать?..

– Да, – согласился Бэйн. – Но не твое тело. Твою душу.

Брюс пытался сдержать свой гнев, но боль была слишком сильной. Он резко вздохнул. Фигура Бэйна начала расплываться, когда он почувствовал, как тьма застилает ему зрение. Брюс изо всех сил пытался оставаться в сознании.

– Где я? – спросил он.

– Дома, – ответил Бэйн. – Где я узнал правду об отчаянии. Как узнаешь и ты.

Брюс заставил себя осмотреться, как можно меньше поворачивая голову. Сквозь ржавые железные прутья своей камеры он увидел огромный подземный комплекс, вырезанный по периметру гигантской ямы. Металлические лестницы и мостики соединяли ряды террас, которые вели в глубокие, пещеристые тюремные корпуса. Вся структура напоминала огромную перевернутую пирамиду или зиккурат, внешний вид которой напоминал работы Эшера (Мауриц Корнелис Эшер (1898–1972) – голландский художник-график).

Грязные фигуры, одетые в изношенные крестьянские балахоны, населяли это место, устало направляясь по своим трудам. Похоже, охранников не было, только заключенные. Злые вопли и крики исходили из других камер. Свет раннего утра просачивался через огромный круглый колодец, возвышающийся на сотни футов над ямой. Еще выше осыпающиеся выступы и пласты пород выпирали из обветренных каменных стен.

Как будто находишься на дне громадного колодца.

Бэйн поднялся от постели у Брюса и прошел через камеру к решетке.