Джордж Мартин - Буря мечей. Том 2

«Как будто Стена постепенно снова втягивает их в себя». Мира Рид при всей своей уверенности продвигалась по ним очень медленно. В двух местах, где ступеньки почти совсем стерлись, она опускалась на четвереньки. «А спускаться будет еще труднее», – подумал Бран, наблюдая за ней, но ему все равно очень хотелось оказаться на ее месте. Наконец Мира добралась до самого верха и скрылась из виду.

– Она скоро спустится? – спросил Бран Жойена.

– Когда как следует рассмотрит Стену и то, что находится за ней. А мы тем временем посмотрим хорошенько здесь, внизу.

– Ходор? – с сомнением произнес Ходор.

– Может, что-нибудь и найдем, – настаивал Жойен.

«Или что-нибудь найдет нас». Вслух Бран этого не сказал – он не хотел, чтобы Жойен счел его трусом.

И они пустились на поиски – Жойен впереди, Бран в корзине на спине Ходора за ним, Лето рядом. Однажды волк ринулся в какую-то темную дверь и выскочил обратно с серой крысой в зубах. «Уж не Повар ли это?» – подумал Бран, но она была не того цвета и величиной всего лишь с кошку. Повар-Крыса был белый и огромный как свиноматка.

Темных дверных проемов в Твердыне Ночи хватало, как и крыс. Бран слышал, как они бегают в подземелье, в лабиринте кромешно-черных коридоров. Жойен хотел спуститься туда, вниз, но Ходор сказал на это «Ходор», а Бран «нет». Там, во тьме, водится кое-что похуже крыс.

– Похоже, это старинное место, – сказал Жойен. Они в это время шли по галерее, где солнце пыльными снопами падало через выбитые окна.

– Вдвое старше Черного Замка, – припомнил Бран. – Первый замок на Стене – и самый большой. – Но его и покинули первым, еще во времена Старого Короля. Замок уже тогда пустовал на три четверти, и содержание его обходилось слишком дорого. Добрая королева Алисанна предложила Дозору построить замок поменьше, всего в семи милях к востоку, где Стена огибает красивое зеленое озеро. Замок Глубокое Озеро был славен тем, что королева заплатила за него своими драгоценностями, а Старый Король отрядил на Север каменщиков для его постройки, и черные братья перешли туда, оставив Твердыню Ночи крысам.

Но это произошло двести лет назад – теперь и Глубокое Озеро стоит пустым, а Твердыня Ночи…

– Тут водятся привидения, – сказал Бран. Ходор тоже про это слышал, а Жойен, может быть, и нет. – Они завелись давным-давно, еще до Старого Короля и Эйегона Дракона. Семьдесят девять дезертиров, которые ушли на юг, чтобы стать разбойниками. Один из них был младшим сыном лорда Рисвелла. Они дошли до курганов и попросили убежища в его замке, но лорд взял их в плен и вернул обратно в Дозор. А лорд-командующий велел выдолбить ямы на вершине Стены и замуровать дезертиров во льду живыми. Так они и стоят лицом к северу, с копьями и боевыми рогами – семьдесят девять часовых. Они оставили свой пост при жизни, и поэтому их дозор будет длиться вечно. Много лет спустя, когда лорд Рисвелл постарел и собрался умирать, он велел отвезти себя в Твердыню Ночи, чтобы надеть черное и занять место рядом со своим сыном. Он вернул его на Стену ради чести, но все-таки любил его, вот и пришел, чтобы разделить с ним его дозор.

Полдня они блуждали по замку. Одни башни обвалились, другие казались совсем ветхими, но они поднялись на колокольню (где больше не было колоколов) и на воронью вышку (где больше не было птиц). Под пивоварней они обнаружили подвал с огромными дубовыми бочками – пустыми: они гудели, когда Ходор стучал по ним. Нашли библиотеку без книг – все полки в ней рухнули, и вокруг шмыгали крысы. Нашли сырую темницу, где могло поместиться пятьсот пленных – но когда Бран потряс заржавелую решетку, она сломалась. От большого чертога осталась только одна ветхая стена, баня ушла глубоко в землю, двор рядом с оружейной, где черные братья некогда упражнялись с копьями, мечами и щитами, зарос терновником. Но оружейная и кузница сохранились, хотя вместо клинков, мехов и наковален в них остались только пыль и паутина. Иногда Лето слышал что-то недоступное Брану – он скалил зубы, и шерсть у него на загривке вставала дыбом… но ни Повар-Крыса, ни семьдесят девять часовых, ни Безумец-Топор, к немалому облегчению Брана, так и не появились. «Может, это и правда всего лишь разрушенный старый замок».

Когда Мира вернулась, солнце стояло только на ширину меча над западными холмами.

– Ну, что ты видела? – спросил ее брат.

– Зачарованный лес, – ответила она грустным голосом. – Холмы тянутся, сколько хватает глаз, и покрыты деревьями, которых никогда не касался топор. Под солнцем блестит какое-то озеро, с запада заходят тучи. Там, наверху, лежит старый снег и висят сосульки, длинные, как пики. Надо мной кружил орел – он меня, наверно, тоже заметил. Я ему помахала.

– А вниз нигде спуститься нельзя? – спросил Жойен.

– Нет. Стена всюду отвесная, и лед гладкий. Будь у меня хорошая веревка и топор, чтобы вырубать опоры для рук, я бы спустилась, но…

– Но не мы, – закончил за нее Жойен.

– Не вы. Ты уверен, что видел во сне именно это место? Может, это не тот замок?

– Тот самый. И здесь есть ворота.

«Есть-то они есть, – подумал Бран, – только завалены наглухо».

Тени от башен между тем стали длинными, и окрепший ветер с шорохом гонял по дворам сухие листья. Надвигающиеся сумерки напомнили Брану еще одну сказку старой Нэн – о Короле Ночи. Он был тринадцатым командиром Ночного Дозора и не ведал страха. «И это был его порок, – каждый раз добавляла старая Нэн, – ибо все люди должны чего-то бояться». Его погубила женщина, которую он увидел со Стены, – женщина с кожей белой, как лунный свет, и глазами синими, как звезды. Не ведая страха, он погнался за ней, и настиг ее, и предался с ней любви, хотя ее тело было холодным, как лед, и вместе со своим семенем отдал ей свою душу.

Он привел ее в Твердыню Ночи и объявил ее королевой, а себя – королем, с помощью колдовских чар подчинив братьев Дозора своей воле. Тринадцать лет правил он, Король Ночи, вместе со своей мертвой королевой, пока Старк из Винтерфелла и Джорамун-одичалый не объединились, чтобы освободить Дозор от его ига… когда они свергли его, стало известно, что он приносил жертвы Иным. После этого все записи о Короле Ночи были уничтожены, и самое имя его сделалось запретным.

«Одни говорят, что он из Болтонов, – неизменно заканчивала свой рассказ старая Нэн. – Другие – что из Магнаров со Скагоса, третьи – что он Амбер, Флинт или Норри. Говорят даже, что он из Вудфутов, которые правили Медвежьим островом до того, как туда пришли Железные Люди. Но все это неправда. Он был Старком, братом того, кто в конце концов его свергнул. – При этих словах она каждый раз щипала Брана за нос. – Он был Старк из Винтерфелла, и может быть, его даже звали Брандоном, кто знает? Может быть, он и спал в твоей кровати, в этой самой комнате».