Джордж Мартин - Буря мечей. Том 2

Миэрин был велик, как Астапор и Юнкай, взятые вместе. Как и первые два города, он был построен из кирпича, но не красного, как Астапор, и не желтого, как Юнкай, а из разноцветного. Стены его, выше и сохраннее юнкайских, были оснащены бастионами и большими оборонительными башнями на каждом углу. За ними до самого неба высилась Великая Пирамида, чудовищное сооружение восьмисотфутовой вышины с бронзовой гарпией на вершине.

– Их гарпия – трусливое создание, – заявил Даарио Нахарис, увидев ее. – У нее женское сердце и куриные ноги. Неудивительно, что ее сыновья прячутся за этими стенами.

Герой, однако, не прятался. Он выехал из городских ворот в чешуйчатых доспехах из меди и темного янтаря, верхом на белом скакуне, покрытом попоной в белые и розовые полосы. За плечами у героя развевался такой же плащ… Четырнадцатифутовое копье раскрашено в такие же полосы, взбитые и залитые лаком волосы уложены в два витых бараньих рога. Он разъезжал взад-вперед перед разноцветной кирпичной стеной, вызывая вражеского бойца на поединок.

Кровные всадники Дени так рвались с ним сразиться, что между ними едва не дошло до драки.

– Кровь моей крови, – сказала им она, – ваше место здесь, подле меня. Этот человек – назойливая муха, не более. Если не обращать на него внимания, он скоро уедет. – Агго, Чхого и Ракхаро – храбрые воины, но они еще молоды и имеют слишком большую ценность, чтобы ими рисковать. Они ее лучшие разведчики и не дают распасться ее кхаласару.

– Мудрое решение, – одобрил сир Джорах, стоя с нею рядом перед ее шатром. – Пусть себе этот дуралей скачет взад-вперед, пока у него лошадь не охромеет. Вреда от него никакого.

– Как сказать, – возразил Арстан Белобородый. – Войны выигрываются не одними мечами и копьями, сир. Бывает, что у двух войск сила равная, однако одно обращается в бегство, а другое нет. Этот воин вселяет мужество в своих и роняет семена сомнения в наших.

– А если наш боец ему проиграет, – фыркнул сир Джорах, – какие семена посеет это?

– Тот, кто боится сражений, не одерживает побед, сир.

– Речь не о сражении. Даже если этот дурак будет побит, Миэрин нам ворот не откроет. Зачем рисковать чьей-то жизнью понапрасну?

– Понапрасну? Я бы сказал по-другому: ради чести.

– Ну, довольно. – Дени только их перебранки недоставало помимо прочих забот. Миэрин представляет опасность куда более серьезную, чем этот бело-розовый, осыпающий их бранью герой, и она не позволит сбить себя с толку. Ее войско после Юнкая насчитывает больше восьмидесяти тысяч, но солдат в нем и на четверть не наберется. Остальные… сир Джорах называет их ходячими ртами, и скоро эти рты начнут голодать.

Великие господа Миэрина отступали за городские стены, собрав с полей все, что можно, и предав огню остальное. На каждом шагу ее встречали обугленные поля и отравленные колодцы. Хуже того, к каждому указательному столбу вдоль прибрежной дороги от Юнкая они приколачивали по ребенку. Маленьких рабов прибивали еще живыми, вспарывая им животы и неизменно вытягивая одну руку в сторону Миэрина. Даарио, возглавлявший авангард, отдал приказ снимать детей, чтобы Дени их не увидела, но она запретила ему это делать, как только узнала об этом. «Я хочу их видеть, – сказала она. – Хочу увидеть всех до единого, и сосчитать их, и заглянуть им в лица. И запомнить».

Когда они дошли до Миэрина, стоящего у слияния реки с морем, она насчитала сто шестьдесят три ребенка и снова дала себе клятву взять этот город.

Бело-розовый герой дразнил их около часа, осмеивая их мужское достоинство и понося их матерей, жен и богов. Защитники Миэрина на стенах поддерживали его одобрительными криками.

– Его зовут Ознак зо Паль, – сообщил Дени Бурый Бен Пламм, явившись на военный совет. Бен был новый командир Младших Сыновей, избранный своими же товарищами. – Я был телохранителем у его дяди, прежде чем вступить в отряд Сыновей. Эти великие господа – просто скопище гадов. Женщины еще ничего, но если посмотришь не так и не на ту, можешь жизнью поплатиться. Я знал одного малого, Скерба, так ему этот Ознак печень вырезал. И еще сказал, что защищал, мол, честь дамы – Скерб, мол, обесчестил ее глазами. Возможно ли обесчестить женщину одними глазами, спрашиваю я вас? Но дядька у него – первый богач в Миэрине, а отец командует городской стражей, вот мне и пришлось улепетывать, пока он и до меня не добрался.

Ознак зо Паль между тем спешился, поднял свои одежды и пустил струю в сторону оливковой рощи, где среди сожженных деревьев стоял золотой шатер Дени. Струя еще не иссякла, когда подъехал Даарио Нахарис с аракхом в руке.

– Прикажете отрубить эту лейку и заткнуть ему в рот, ваша милость? – Золотой зуб сверкал в его синей раздвоенной бороде.

– Мне нужен его город, а не его жалкий стручок. – Впрочем, Дени уже начинала гневаться. «Если и дальше оставлять эти выходки без внимания, мои люди сочтут меня слабой». Но кого же послать? Даарио нужен ей не меньше ее кровных всадников. Без этого яркого тирошийца ей не удержать в повиновении Ворон-Буревестников, многие из которых были прежде приверженцами Прендаля на Гхезна и Саллора Смелого.

Улюлюканье на стенах Миэрина стало громче, и многие защитники, следуя примеру героя, мочились сверху в знак презрения к врагу. «Они показывают, как мало страха испытывают к нашему рабскому войску. Если бы у их ворот стоял дотракийский кхаласар, они бы на это не отважились».

– Нужно ответить им на вызов, – снова сказал Арстан.

– Мы ответим, – молвила Дени, когда герой оправил свои одежды. – Скажите Силачу Бельвасу, что он мне нужен.

Евнух сидел в тени ее шатра и ел колбасу. Он стремительно расправился с остатками, вытер жирные ладошки о штаны и велел Арстану принести меч. Престарелый оруженосец каждый вечер оттачивал аракх Бельваса и натирал его ярко-красным маслом.

Силач Бельвас, прищурясь, осмотрел лезвие, вдвинул его в кожаные ножны и опоясал мечом свою необъятную талию. Арстан принес также и щит – стальной диск не больше хлебной тарелки. Евнух взял его в левую руку, не пристегивая к предплечью на вестеросский манер.

– Приготовь мне печенку с луком, Белобородый, – распорядился он. – Не сейчас – на потом. Бельвас Силач всегда хочет есть, когда кого-нибудь убивает. – И евнух, не дожидаясь ответа, зашагал навстречу Ознаку зо Палю.

– Почему он, кхалиси? – спросил у Дени Ракхаро. – Он толст и глуп.

– Бельвас был рабом в здешних бойцовых ямах. Если такой человек убьет высокородного Ознака, великие господа будут посрамлены, если же победит Ознак, то Миэрину такая победа чести не принесет. – Кроме того, евнух в отличие от сира Джораха, Даарио, Бурого Бена и трех ее кровных всадников не командует войсками, не разрабатывает планы сражений и не дает ей советы. «Он только ест, хвастается и помыкает Арстаном». Без Бельваса она сумеет обойтись – а заодно и убедится, чего стоит защитник, присланный ей магистром Иллирио.