Джордж Мартин - Буря мечей. Том 2

– Это желание я готов удовлетворить, – мрачно вставил сир Джорах.

– Тише, – сказала Дени. – Сначала я выслушаю его.

– Быть может, мне предстоит умереть смертью изменника, – продолжал сир Барристан, – но тогда она должна постигнуть не меня одного. Прежде чем принять помилование Роберта, я сражался против него на Трезубце, ты же, Мормонт, был на его стороне, не так ли? – Он не стал дожидаться ответа. – Я сожалею, что ввел в заблуждение вашу милость. Только так и можно было помешать Ланнистерам узнать о том, что я к вам примкнул. За вами следят, как следили и за вашим братом. Лорду Варису все эти годы докладывали о каждом движении Визериса. Заседая в малом совете, я выслушал около ста таких донесений. А как только вы стали женой кхала Дрого, рядом с вами тоже появился доносчик, продающий ваши секреты Пауку в обмен на золото и обещания.

«Не может этого быть!»

– Ты ошибаешься. – Дени смотрела на Джораха Мормонта. – Скажи ему, что он ошибается. Доносчиков здесь нет. Скажи ему, сир Джорах. Мы вместе пересекли Дотракийское море и красную пустыню… – Ее сердце трепетало, как птица в силке. – Скажи ему, Джорах. Скажи, что он не прав.

– Иные бы тебя взяли, Селми. – Сир Джорах швырнул свой меч на ковер. – Кхалиси, это было только вначале, до того, как я узнал вас… до того как я вас полю…

– Не произноси этого слова! – Дени отпрянула от него. – Как ты мог? Что такое узурпатор пообещал тебе? Золото? – Бессмертные сказали, что ей предстоит пережить еще две измены – из-за золота и любви. – Говори: что они тебе посулили?

– Варис сказал… что мне позволят вернуться домой, – склонил голову Джорах.

«Ты мог бы вернуться домой вместе со мной!» Драконы почувствовали ее ярость. Визерион взревел и пустил дым, Дрогон захлопал черными крыльями. Рейегаль, откинув голову назад, изрыгнул пламя. «Мне следовало бы сказать заветное слово и сжечь их обоих». Неужели ей ни на кого нельзя положиться?

– Как видно, в Вестеросе все рыцари такие же лжецы, как и вы? Убирайтесь, пока мои драконы вас не поджарили. Думаю, жареный лжец смердит столь же скверно, как клоака Бурого Бена. Вон!

Сир Барристан с трудом поднялся, и Дени впервые поняла, как он стар.

– Ваша милость приказывает нам уйти – но куда?

– В преисподнюю, послужить королю Роберту! – Горячие слезы обожгли ей щеки. Дрогон закричал, мотая хвостом. – Пусть Иные заберут вас обоих. – «Убирайтесь с концами, чтоб глаза мои вас не видели, иначе я отрублю ваши вероломные головы. – Вслух этих слов она произнести не могла. – Они меня предали… но не раз спасали мне жизнь… но они мне лгали». – Ступайте… – «Мой медведь, мой могучий медведь, что я буду без тебя делать? И ты, старик, друг моего брата…» – Ступайте… ступайте.

Внезапно ей стало ясно, куда послать их.

Он одевался впотьмах, прислушиваясь к тихому дыханию жены. Спит, решил он, когда Санса пробормотала что-то – возможно, чье-то имя – и повернулась на бок. Они спали в одной постели, как муж и жена, но это было единственное, что делили они между собой. «Даже слезы она приберегает для себя».

Сообщив ей о смерти брата, он ожидал вспышки горя и гнева, но лицо Сансы осталось таким спокойным, что ему показалось, будто смысл сказанного не дошел до нее. Лишь после, когда между ним и ею захлопнулась тяжелая дубовая дверь, он услышал ее рыдания. Ему захотелось войти к ней и хоть как-нибудь утешить ее, но он напомнил себе, что от Ланнистера она утешений не примет. Самое большее, что он мог сделать для Сансы, – это оградить ее от наиболее гнусных подробностей Красной Свадьбы, дошедших из Близнецов. Ей незачем знать, как надругались над телом ее брата и как нагой труп ее матери швырнули в Зеленый Зубец, осмеяв похоронный обряд дома Талли. Это только дало бы лишнюю пищу ее кошмарам.

Тирион хорошо сознавал, что этого мало. Он накинул свой плащ ей на плечи и поклялся защищать ее, но это издевка не менее жестокая, чем корона, которую Фреи надели на голову лютоволка, пришитую к шее Робба Старка. Санса понимает это не хуже, чем он. Он видел, как она смотрит на него, как деревенеет, ложась с ним в одну постель… когда они вместе, она ни на миг не забывает, кто он и что он. И ему не дает забыть. Она по-прежнему каждый вечер ходит в богорощу – может быть, она молится, чтобы он умер? Она потеряла свой дом, свое место на земле и всех, кого любила и кому доверяла. «Зима близко», – гласит девиз Старков – и они познали истину этих слов на себе, – но для дома Ланнистеров сейчас самый разгар лета. «Отчего же тогда мне так холодно?»

Тирион натянул сапоги, застегнул плащ пряжкой в виде львиной головы и потихоньку вышел в освещенный факелами коридор. Брак его хорош хотя бы тем, что позволил ему сбежать из крепости Мейегора. Лорд-отец согласился с тем, что теперь Тириону как женатому человеку нужно более просторное помещение. И лорд Джайлс внезапно лишился своих покоев в Кухонном Замке. Покои у него вполне приличные, с большой опочивальней и такой же горницей, с ванной и гардеробной для Сансы и комнатами для ее служанок и для Пода. Для Бронна тоже нашлась каморка около лестницы, и в ней даже окно есть. «Правильнее будет сказать бойница, но свет пропускает». Через двор от них помещается главная кухня замка, но кухонные звуки и запахи для Тириона гораздо предпочтительнее, чем жизнь по соседству с сестрой. Чем меньше он видит Серсею, тем лучше себя чувствует.

Проходя мимо комнат служанок, он услышал храп Бреллы. Шая жалуется на это, но ничего не поделаешь – за все надо платить. Эту женщину предложил Варис – она была домоправительницей у лорда Ренли, когда он жил здесь, и это приучило ее быть слепой, глухой и немой.

Тирион зажег коптилку и стал спускаться по лестнице для слуг. Здесь было тихо, и слышались только его шаги. Тирион сходил все ниже, пока не оказался в мрачном подвале со сводчатым потолком. Тут, как и почти во всех нижних помещениях замка, имелся свой подземный ход. Тирион проковылял по темному коридору до нужной ему двери.

Внутри его ожидали драконьи черепа и Шая.

– Я уж думала, милорд забыл про меня. – Повесив платье на черный зуб, почти с нее ростом, она стояла, нагая, в челюстях дракона. «Балериона, кажется. Или это Вхагар? Драконьи черепа похожи».

Тирион ощутил возбуждение от одного ее вида.

– Выходи-ка оттуда.

– Не хочу, – с самой вредной своей улыбочкой заявила она. – Пусть милорд сам освободит меня из пасти дракона. – Но когда он подошел к ней, она нагнулась и задула его фитилек.