Гай Хейли - Темный Империум: Чумная война [ЛП]

Имперский Регент прибыл на Парменио.

Где-то в горах, что едва виднелись на горизонте, слышались взрывы бомб, которыми Гиллиман сравнивал позиции врага с землёй. Туманы, что застилали равнины, были разогнаны. Будучи не такими плотными, какими они были ранее, они представляли из себя небольшие облака, которые, постепенно меняя свои позиции, открывали обзор на выжженные земли и разрушенные города. Мгла, нависшая над ними в небесах, пропала, позволив ему увидеть Гекатон в первый раз с того момента, как враг высадился на эту планету.

Перед войной эти виды были невероятно живописными. Небо и воздух были чисты, а Гекатон был как на ладони. Город был расположен на склонах гор, представляя из себя великолепное произведение искусства, что идеально гармонировала с природой. Моря листвы укрывали основания белокаменных шпилей. Люди приходили на стены Тироса дабы взглянуть на эти пейзажи и насладиться великолепием Ультрамара, в которым люди и природа хорошо сосуществовали.

То, что он увидел за туманами, ужаснуло его. Вершины гор всё ещё были белыми, но всё остальное изменилось до неузнаваемости. Агрикола превратилась в токсичное болото. Разрушенные строения, покрытые плотью, напоминали переломанные кости. Больше всего досталось Гекатону. Он находился на расстоянии семидесяти километров. На такой дистанции город, ранее казавшийся огромным, был разрушен до такого состояния, что теперь он казался небольшой деревушкой. Деворусу не нужно было подбираться к нему ближе, ибо он понимал, что город был потерян.

Великолепные башни потемнели и искривились так, будто их сначала расплавили, а после приказали восстановить их, назначив на работу неумелого архитектора, что и не подозревал, какой ужас он творит. Огромный штаб Оффицио Администратум, что ранее был настоящим чудом архитектурной мысли, представлявшим собой комплекс длиною в три тысячи метров, чьи синие стены заставляли небо блекнуть на его фоне, был разрушен до основания. Районы нижних уровней превратились в непонятные чёрные пятна, что покрывали собой склоны гор. Используя свои магнокуляры, Деворус мог разглядеть реки нечистот, что растекались по улицам.

В небесах раздавались звуки битвы, что периодически дополнялись единичными вспышками взрывов невероятной мощи. Корабли, что несли свой дозор на орбите и были сокрыты облаками, оставались неподвижными, но с неба постоянно падали обломки, а грохот взрывов и лазерных батарей не умолкал ни на минуту.

На дальней стороне Речного Моря, где гордо стоял Келетон, виднелись пучки света – защитные лазеры внутренних земель Эдимоса вели отчаянную борьбу с кораблями врага. С каждым пучком смертоносной энергии, что излучали эти орудия, в небе раздавался громовой раскат. Вокруг тех мест, где пролетал лазер, вихрем крутились облака. В тех же местах, где небо было чистым, виднелось дрожание воздуха. Деворус не думал, что сможет увидеть чистое небо вновь.

Лазеры начинали вести огонь только тогда, когда корабли Гвардии Смерти подбирались достаточно близко – изгибы планеты не позволяли вносить им весомый вклад в битву. Деворус радовался, видя их в действии – эти батареи молчали слишком долго.

Он вновь поднял свои магнокуляры. Победа для них будет чем-то вроде актом неповиновения, но уж точно не проявлением успешной обороны. Ультрамарины могли бы вновь установить контроль над Гекатоном, но было слишком поздно – им придется испепелить целые регионы, дабы освободить Парменио от заразы Гвардии Смерти.

Несмотря на то, что все эти мысли вызывали у него самые неприятные ощущения, Деворус всё же не поддавался отчаянию. Нет, он не поддастся.

Звуки шагов заставили его обернуться, дабы увидеть идущую к нему Сестру Супериор Иоланту. Позади неё находилась открытая дверь, что вела в массивный Бастион Береговой Стражи, из которого светил яркий свет, разгоняющий мрак, царивший на полуразрушенных улицах.

Иоланта сняла свой шлем, от чего Деворус подумал, что за всё время их знакомства он видел её без него всего лишь три или четыре раза. Он напрягся, желая разглядеть её лицо.

Тот факт, что все Сёстры Битвы были красивыми женщинами, казался ему немного странным. Сохранять подобную красоту, служа Императору в битве, было невероятно трудной задачей. Он заподозрил, что за их отбор отвечал человек, чьи помыслы были далеки от чистых.

Белые волосы Иоланты были заплетены в косички, что она носила на левой стороне её черепа. Они были сплетены настолько туго, что под ними можно было разглядеть её бритую голову. Правая же сторона была полностью выбрита – таким образом она расчищала место под огромную татуировку в виде аквилы.

На её лице можно было увидеть два шрама: один из них был настолько большим, что он исказил линию её губ в том месте, где пересекал их, в то время как второй был достаточно аккуратной и бледной как Луна полосой, что проходила через весь лоб на одном и том же уровне. С левой стороны он был немного толще. Деворусу казалось, что это была какая-то отметка, свидетельствующая о наделении её мистическими силами.

Он начал размышлять о том, при каких обстоятельствах она могла получить эти шрамы, тем не менее, он решил не спрашивать её – он бы не осмелился сделать это. Иоланта казалась очень властной и гневной, как и её проницательные желтоватые глаза. Деворусу казалось, что если бы он начал каким-либо образом превозносить её красоту, то она бы тут же изуродовала себя, тем самым показывая свою преданность Императору как что-то более важное, чем поклонение с чьей-то стороны.

‘Примарх приближается, ’ – сказал Деворус. Его глаза задержались на лице Иоланты на слишком большой промежуток времени, от чего он тут же почувствовал, что краснеет. ‘У меня есть подтверждение от высшего командования. К нам идёт подмога. ’ Он уставился в сторону гавани, желая о том, чтобы им были отданы другие приказы, которые заставили бы их пойти на битву с врагом. Он чувствовал усталость от того, что постоянно прятался.

‘Это так. К нам прибыл сам Сын Императора, дабы покарать предателей, ’ – сказала Иоланта. ‘Чудесные новости, но не самые чудесные. ’

Деворус убрал свои магнокуляры в специальный подсумок, защёлкнув магнитный замок.

‘Девочка пришла в себя? ’

‘Да, ’ – сказала Иоланта. ‘Следуй за мной в бастион. Я дарую тебе шанс увидеть её. ’

Деворус последовал за ней.

Девочка смотрела на Деворуса, прикрывшись одеялом, её большие карие глаза выражали смесь смущения и уверенности. Он не видел цвета её глаз во время битвы, поскольку в тот момент из них лился ослепляющий свет.

Он отвернулся. Тот свет определённо должен был выжечь её глаза. Он никак не мог избавиться от образа её пустых, обожжённых глазниц.