Гай Хейли - Фарос

— Ты преувеличиваешь ценность их предложения. Я не буду рабом.

— Ты и так раб. Раб отцовской воли, раб судьбы. Мы можем выбирать лишь форму своего рабства, и даже этот выбор — иллюзия.

— Выбор есть всегда.

— Нет его никогда! — сплюнул Кёрз. — Все возвращается к началу, и опять, и опять, и опять, и опять, и опять, и все эти шестеренки стучат, стучат, стучат, поворачиваясь без конца.

Шум из-за двери изменился. Теперь ее пытались пробить из тяжелого оружия, в металле с оглушительным, отдающимся в костях грохотом появились вмятины.

— Ты не думал, что выбрать следовало тебя? Что Отцу надо было тебя назначить Воителем?

— Что?! — неверяще спросил Сангвиний.

— А это хороший вопрос! — запротестовал Кёрз. — Робаут решил, что тебя стоит провозгласить императором. Почему же, по-твоему, Император решил, что провозглашать тебя Воителем не стоит? Видишь ли, хотя я раньше тебя знаю, как ты поступишь, мне очень сложно считывать твои намерения, потому что эти способности есть у нас обоих. Твоя судьба — это твоя судьба, не моя, и не буду скрывать, мне любопытно. До смерти интересно, по правде говоря, — виновато рассмеялся он. — Ну очень надо это знать.

— Меня нельзя было выбирать, — ответил Сангвиний. — Я несовершенен. Я недостоин.

Кёрз так расхохотался, что утратил контроль над собой. В зале стало тяжело дышать от вони из его рта.

— Извини! Извини, но это потрясающе. Если ты недостоин, то что же насчет Хоруса? — Он опять засмеялся.

— Меня стали бы искушать, как искушали его. Я рад, что мне не пришлось испытывать свою силу воли.

— Так докажи это. Докажи свою преданность дорогому Отцу. — Кёрз стер с лица слезы от смеха, оставившие дорожки в грязи. — Убей меня. Я не буду тебе препятствовать. Устроим тебе проверку. Я утверждаю, что умру по приказу Отца.

— Отец мертв.

Кёрз на мгновение нахмурился, и на худом лице появилось недоумение.

— Мое будущее нельзя изменить, ибо это будущее, а оно так же мертво, как прошлое. Ты утверждаешь обратное. Если мои взгляды ошибочны, ты можешь изменить его прямо сейчас. Убей меня. Я не стану сопротивляться.

Сангвиний поднял меч. Мгновение они смотрели друг на друга. Кёрз раскинул руки в стороны и напрягся в предвкушении.

— Давай! Пронзи меня своим мечом, трус! Сделай то, что не смогли Вулкан, Лев и зануда Робаут! Убей чудовище и покажи, чего стоишь!

Сангвиний бросился на брата с поднятым мечом. На лице Кёрза читался восторг.

Меч Ангела опустился, размываясь в воздухе, и замер на расстоянии ладони от макушки Кёрза. Сталь загудела от внезапной остановки клинка.

Что-то удержало руку Сангвиния. Он отступил, перехватил меч и убрал его в ножны.

Кёрз широко раскрыл глаза. Его лицо исказилось от злости и отчаяния.

— Я не буду этого делать, — сказал Сангвиний. — Оставлять тебя в живых — достаточное наказание.

— Не лги мне! — закричал Кёрз. — Ты не наказать меня хочешь. Я думал, мы решили быть честными.

— Всегда есть надежда, брат. Даже для тебя.

— Надежда — пустая мечта, — искренне ответил Кёрз. Нездоровая горячность ушла, забрав с собой безумие во взгляде. Лишившись энергии, которой питал его разрушенный разум, Кёрз словно уменьшился и погрузился в тоску. Он провел грязным пальцем по маховому перу на крыле Сангвиния с видом безумца, не способного до конца поверить, что такая красота может быть реальной. Конечность раздраженно дернулась, и Кёрз убрал руку. — Я горячо мечтаю, чтобы она существовала, но это невозможно.

Сангвиний протянул брату руку:

— Ты — всего лишь тень того, чем должен был стать, Конрад. И, несмотря на все, мне жаль тебя. Идем со мной. Еще не поздно. Мы исцелим тебя, и ты сможешь обрести величие.

Лицо Кёрза перекосилось, искра безумия опять зажглась в его глазах.

— Жаль? Мне не нужна твоя жалость! Сангвиний, Сангвиний, прекраснейший из нас… Когда ж ты поймешь?

По двери забили сильнее. Металл выгнулся. Кёрз бросил взгляд в сторону шума, затем посмотрел на Ангела и с ухмылкой попятился, держа Азкаэллона за руку.

— Как бы сильно мы ни противились, в конце будет только хаос…

Подняв вторую руку, он приближался к внешней стене, ближайшей к дверям.

— Ты обещал, что не причинишь ему вреда.

— В нас так много от Отца. — Его глаза блеснули. — И как Он, я тебе солгал…

— Нет! — воскликнул Сангвиний.

Кёрз поднял вторую руку еще выше и отрезал Азкаэллону предплечье. Капитан Сангвинарной Гвардии упал, но Кёрз поймал его, обхватив поперек спины. Кровь фонтаном ударила вверх, окатив ему лицо. Сверкая глазами от восторга, он наклонился к потоку, дав ему омыть всего себя.

Сангвиний смотрел на это сквозь призму ужаса. Время замедлило ход. Капли крови падали на пол с грохотом барабанов на казни.

Он со стыдом осознал, что исходит слюной.

Мир вывернулся наизнанку.

Аварийная кнопка в наруче Азкаэллона сработала, и статуя Императора в передней взорвалась, выбив двери наружу и уничтожив сангвинарных гвардейцев, кричавших перед ней. Обломки и части тел покатились по мрамору. Ударная волна отбросила Сангвиния назад, в собственный трон.

Стена тронного зала рухнула в сторону улицы, обвалив и часть потолка. Пол покрылся кровью и известковой пылью. Отдельные кирпичи с грохотом покатились за стену крепости, в сторону города.

Кёрз был цел. По случайности ли или по расчету, но он оказался в месте, не затронутом взрывом, и теперь стоял у обрушенной стены с искалеченным Азкаэллоном в руках, позволяя холодному ветру трепать его вонючий плащ.

Их взгляды встретились, и между примархами пробежала вспышка понимания. Тоска и злость Кёрза хлынули в Сангвиния с такой силой, что Ангел упал на колени перед троном.

— Как я мог знать?! — выдохнул он. — Конрад!

Рука Азкаэллона заканчивалась у локтя, но обрубок уже покрылся плотным сгустком ларрамановых клеток. Для легионера такая рана была тяжелой, но не смертельной. Азкаэллон шевельнулся и вскрикнул, когда Кёрз поднял его над головой.

— Не надо, — почти взмолился Сангвиний.

— Если ты так считаешь, то мой визит был напрасен, — тихо, почти нежно сказал Кёрз. А затем он опять изменился, прошипев: — Все возвращается к началу!

И он резким движением выбросил Азкаэллона за парапет.

Сила инерции подняла Азкаэллона высоко в воздух. На мгновение он, казалось, завис над огнями Магна Макрагга Цивитаса, а потом рухнул вниз, пропав из вида.

Но Сангвиний уже раскинул крылья и бросался в темноту и дождь за высоким парапетом, чтобы поймать дорогого сына. Изо всех сил изгибая маховые перья, он устремился вниз.

Он поймал Азкаэллона за ногу в считанных метрах от крыш самых высоких зданий и под большим углом спланировал к стремительно приближающейся земле, сменив направление так быстро, что даже мышцы примарха заныли. Подняв Азкаэллона к груди, он облетел крепость по кругу.