Глен Кук - Суровые времена

То, что Масло с Ведьмаком удалось уцелеть в столь невероятном путешествии, кажется мне великим чудом. Но их, похоже, сами боги хранят…

– Наверняка привезут целую коллекцию новых шрамов, будет что порассказать.

Костоправ кивнул. Теперь настроение его сделалось мрачным, однако пора было продолжать обучение.

Воображением моим завладела одна необъяснимая трагедия из прошлого. Странная, ужасная и бессмысленная резня в деревушке под названием Узы, так, по моим сведениям, и оставшаяся загадкой. Я был уверен, что здесь кроется нечто важное; то, что и вплоть до наших дней тайна осталась неразгаданной, меня просто ошарашило.

Крепко сжав руку Копченого, я старательно очистил сознание, нашептывая ему подробные указания. И – унесся в неведомые дали, оторвавшись от собственного тела, отчего меня охватил внезапный страх. На миг почудилось, что все это уже я пережил ранее, однако, что будет дальше, не помнил.

Старик был прав. Это оказалось совсем не похожим на прежние мои провалы в прошлое. В этом кошмаре я был в полном сознании и сам управлял событиями. Я был бестелесным призраком, несущимся к Узам, но цель не покидала моего сознания.

Разница была огромна. Уносясь в Дежагор, я утрачивал личность и контроль над событиями, пока не вторгнусь в прошлое своего «я». А после этого – забывал о будущем.

Узы – небольшая деревушка на южном берегу Майна, прямо напротив Ведна-Вотского брода. В течение столетий Майн был традиционной границей таглианских земель. Жившие за рекою говорили по-таглиански и верили в таглианских божеств, однако таглианцы считали их не более чем данниками.

В Узах была небольшая военно-курьерская ремонтная станция (то есть станция со сменными лошадьми). Ею управлял мизерный гарнизон шадаритских кавалеристов, охранявший в основном переправу. Подобный пост – мечта любого солдата: ни начальства, ни хлопот, ни забот. Вода в реке спадала настолько, что переправою можно было пользоваться лишь месяца три в году, однако гарнизон получал жалованье круглый год.

Душа Копченого неслась в прошлое, к той давней катастрофе, и я, согбенный, с тяжкою ношей страха, невзирая на все заверения Ворчуна, следовал за ней.

Ночь, в продолжение которой было вырезано все население Уз, была непроглядно темной. Из ночи той, а также из кошмаров, в коих человек куда чаще – жертва, чем хищник, и явился ужас. Чудовище прошло по деревне, направляясь к армейским конюшням. Я видел все, но не мог никого предостеречь.

Вахту нес один-единственный часовой, да и тот клевал носом. Ни он, ни лошади не почувствовали приближения опасности.

В конюшне со слабым стуком поднялась дверная щеколда. Никакому животному недостанет ума дернуть шнур… Солдат проснулся как раз вовремя, чтобы увидеть метнувшийся к нему сгусток тьмы с горящими багровым огнем глазами.

Пожрав добычу, чудовище скрылось во тьме. Оно продолжало убивать. Крики ужаса подняли гарнизон. Солдаты схватились за оружие. Чудовище, похожее на громадную черную пантеру, прыгнуло в реку и поплыло к северному берегу.

Теперь я понимал, в чем дело. Убийцей был оборотень, ученица волшебника по имени Оборотень, убитого нами в ночь взятия Дежагора. А она скрылась, навеки обреченная носить облик зверя…

Отчего же именно это происшествие, более чем четырехлетней давности?

Мне захотелось последовать за пантерой и посмотреть, что сталось с нею дальше, однако Копченого не удалось заставить двигаться следом. Коматозный колдун не был личностью и не обладал сколь-нибудь заметной волей, но, вероятно, имел свои пределы и ограничения.

Однако ж забавно: до возвращения во Дворец во мне не возникало никаких эмоций. Зато после – накрыло с головой, да так, что дух перехватило.

– Это – правда? – спросил я. – То, что я видел там?

– Никаких видимых свидетельств противного не наблюдается, – отвечал Ворчун, ни за что, на всякий случай, не ручаясь. Подозрителен наш капитан, как всегда… – Неважно выглядишь. Поганое было зрелище?

– Более чем. Используя Копченого, можно видеть все?

– Почти. Кое-куда он не хочет – или не может – проникнуть. Не может и возвращаться в то время, когда еще не был в коме. Теперь, если хочешь, можешь писать Летопись, являясь всему излагаемому истинным свидетелем. Только не забывай, что Копченого надо верно направлять.

– Вот так да… – Скрытый смысл открытия капитана только-только начал доходить до меня. – Да это же стоит больше, чем легион ветеранов!

Теперь я понимал, как мы в последнее время сумели совершить несколько изумительнейших ходов. Сидя на плече врага, ничего не стоит предугадать его действия.

– Гораздо больше. Вот почему ты должен держать язык за зубами даже со своей любимой наедине.

– Радиша знает?

– Нет. Только ты, я и Одноглазый. Может, еще Гоблин, если Одноглазый просто не мог не поделиться с кем-нибудь. И – все. Одноглазый случайно наткнулся на это, стараясь вывести Копченого из комы. Копченый был в Вершине, бродил по ее залам и действительно встречался с Грозотенью, поэтому нам хотелось его кой о чем порасспрашивать. Но это подождет. Так что не говори никому. Понимаешь?

– Ты еще снова мою родню заподозри…

– Башку снесу.

– Да я понял, командир. Собутыльникам из Обманников этим хвастать не стоит. Ч-черт, с этим мы можем победить!

– Во всяком случае, оно не повредит. Пока остается тайной. Ладно, у меня еще дела с Радишей; а ты продолжай с ним практиковаться. И не бойся его перенапрячь. Не выйдет.

Он крепко сжал мне плечо и, с решимостью целенаправленной и вместе – фаталистской, ушел. Наверное, на очередное бюджетное совещание. Если ты Освободитель, то на военные нужды никогда не хватает, а если Радиша – военные всегда желают прихватить лишку.

Итак, в комнате остались лишь я, полудохлый ведун да вонючий Душила под льняной простыней. Я вознамерился было при помощи Копченого выяснить, что затевают в Таглиосе дружки этого вонючки, но подумал, что капитан не стал бы его допрашивать, будь Копченый способен дать нам нужные сведения. Наверное, дело не только в точности указаний. Наверное, нужно еще иметь хоть какое-то представление о том, что ищешь. Не зная направления, не найдешь даже собственного локтя.

Стало быть, что? Старина Копченый – чудо из чудес, однако ограничения – будь здоров… И большая их часть наверняка заключается в наших собственных головах. От нас зависит, снимем ли мы сливки со своего воображения, или же сделаемся его жертвами.

Так. Что бы такого посмотреть?

Я пришел в крайнее возбуждение. Приключения звали вперед. Так какого дьявола? Стоит ли мелочиться? Не заглянуть ли к Длиннотени, что значится первым номером в списке Черного Отряда?