Глен Кук - Суровые времена

– Только никому не причинять вреда, если не вынудят защищаться.

– Это почему же? – заупрямился Шандал. – Они-то пытались нам вред причинить…

– Могаба – да. А эти просто подчиняются приказу. Могу спорить: возле ворот не окажется ни единого нара. А еще – на то, что, открыв ворота, они и себе причинят вред вместе со всеми прочими. Могабе они будут больше не нужны.

– Пошли уже, – буркнул Гоблин. – Или уж давайте вернемся да пивка выпьем.

Я повел людей к воротам.

Может быть, из-за провалов во тьму у меня появился дар пророка. Наров у Северных Ворот не оказалось. Стычка вышла столь краткой и беспорядочной, что ее, можно сказать, и вовсе не было. Таглианцы, разбиравшие баррикаду, бежали. Проклятье! Теперь Могаба узнает, из-за кого провалилась его последняя подлость.

Я сказал Одноглазому:

– Это значит, мы больше не разыгрываем закадычных дружков. – Ага. Слушай, покажи, как пробраться в цитадель. Я на них наложу сонные чары, а после камня на камне не оставлю от их дурацкого храма.

Идея отнюдь не казалась плохой…

Но осуществить ее мы не успели.

Снизу кто-то заорал, зовя меня. Всмотревшись во мрак, я узнал дядюшку Доя. В дело с воротами я не стал втягивать нюень бао. Не было нужды настраивать Могабу и против них.

– Что?!

– Это обман! – прокричал он. – На самом деле потоп начнется от…

– А, ну конечно… – Могаба достаточно хорошо знает меня, чтобы предвидеть мое вмешательство. – Идем! Все!

Мы вихрем понеслись вниз.

– Где? – спросил я Доя.

– Восточные Ворота.

Может, Могаба предусмотрел и то, что я смог пройти через весь город, сквозь толпы восставших джайкури, чтобы помешать его игре?

Вполне. А мог и понадеяться, что мы застрянем и задержимся, а то и вовсе поляжем. Теперь остается только гадать, что у него на уме. Он безумен.

Одноглазый с Гоблином провели нас и сквозь джайкури и сквозь таглианцев. С джайкури мы дважды вступали в бой, но оба раза наша численность и волшба сказывались быстро.

В огнях пожаров, горевших по городу, здания отбрасывали пугающие тени, скачущие по мостовой. Подходящее время для Тенекрута, чтоб выпустить своих чудовищ погулять…

У ворот мы наткнулись на баррикады, возведенные ради защиты солдат, разбиравших завал. Здесь, вместе с таглианцами, присутствовали и нары; По обе стороны баррикад раздались крики. Кое-кто из гуннитов Могабы попробовал смыться, едва наши веднаиты объяснили им, что Могаба хочет потопить всех. Нары прирезали несколько потенциальных дезертиров. – Вы им не давайте открывать ворота, – сказал я Гоблину с Одноглазым, – а остальные Начнут их отгонять. Начинать с наров. Мигом позже стрела нашла глаз нара по имени Эндибо. Другой нар вонзил копье в Ишака, невероятно симпатичного юношу, вступившего в Отряд, когда мы пересекали саванну, что к северу от Джии-Зле, несколько лет назад. Обидную кличку на него навесил Одноглазый, а он носил ее с гордостью, отказываясь называться как-либо иначе.

Впервые за всю историю, насколько я осведомлен о ней, братья по Отряду и присяге своею волей бились против братьев. Кровный брат Ишака, Лошак, уложил нара, повинного в Ишаковой смерти, но я так и не узнал имени этого нара, потому и не упоминаю его здесь.

После этого большая часть таглианцев из Первого Легиона бежали. Многие из аль-хульцев тоже не пожелали драться, хотя противники и были гуннитами. Все же вскоре разгорелся настоящий бой, и бывшие друзья рубили, кололи и резали друг дружку. Случайно оглянувшись, я заметил вооруженных джайкури, собравшихся посмотреть. Перед ними, в одиночку, в причудливой, однако ненапряженной позе стоял дядюшка Дой, держа свой длинный меч острием вверх.

– Боги их разрази; глядите! – взвизгнул Гоблин.

– Что?

– Опоздали! Начинается!

Что-то натужно заскрежетало, словно петли мировых врат, и каменная кладка, коею были замурованы ворота, подалась внутрь.

Бой тут же прекратился. Все обернулись к воротам. Струя воды со свистом пронзила кладку.

Тут уж побежали все. Гунниты, веднаиты, джайкури, нары, Черный Отряд и единственный нюень бао устремились в разные стороны, стремясь убраться подальше от ворот.

Вода с победным ревом хлынула в город.

Вода гремела, проносясь сквозь ворота, но до меня добраться еще не успела.

Сей факт привел меня в хорошее настроение. Пробегая мимо цитадели, я видел, как нары собирали своих, гоня прочь таглианцев. Я хмыкнул. Могаба пупок сорвет от злости, когда вода проникнет внутрь сквозь подземный ход.

Теперь я понимал, зачем те солдаты замуровывали входы-выходы. Город был затоплен не из сиюминутного побуждения. Могаба пестовал эту мысль с того самого часа, как Тенекрут при помощи воды изолировал Дежагор.

При расставании я сказал дядюшке Дою:

– Заплывай как-нибудь в гости.

Через пятнадцать минут я уже обсуждал со своими, как уберечься от протечек. Меры мы начали принимать с самого начала, едва выкопали наши подземелья, но такого, конечно, не предусмотрели. Предотвращали в основном угрозу огня и дыма.

– Лонго, твои ребята обследовали катакомбы? Там выходов наверх нигде нет?

Меня удивляло, что цитадель Грозотени не провалилась в них. Наверное, в выборе места ей помогли знающие люди из здешних.

– Я ничего такого не нашел. Там и раньше все было здорово заштукатурено, так как все это находится ниже уровня равнины. Но если там – семьдесят футов воды, да над улицами – тридцать, она, рано или поздно дорогу найдет. Лучшее, что мы можем, это – постоянно проводить водозадержание.

– А может, просто замуровать все входы?

– Попробовать-то можно. Но я бы не стал, пока: не возникнет настоящей угрозы затопления. Замуруем, а чуть где протечка, и отвести-то воду некуда.

Я пожал плечами:

– Все ли, что вода может попортить, поднято наверх?

Ребята начали готовиться к худшему, еще когда затопило равнину. Впрочем, не слишком-то мы были обременены имуществом…

– Все в порядке. Продержаться теперь можем долго. Хотя, может быть, стоит малость укрепить фортификации..

– Делай, что можешь.

Лонго с братьями всегда видит чуть больше, чем, можно выполнить.

Могаба пошел в контратаку, когда вода поднялась едва ли до лодыжки, а паника в городе только-только зарождалась, Он бросил на нас всех своих таглианцев, вдохновив их на полную беспощадность. Резня вышла ужасная.

Возможно, я никогда не узнаю правды о нападении на нюень бао. Говорили, что таглианский трибун Пал Субхир неверно понял приказ. Прочие, в том числе и я, обвиняли в этом Могабу, заподозрившего, наверное, что это они разграбили его припасы.

Он наверняка сразу узнал о грабеже. Как только послал солдат вниз удостовериться, не проникла ли туда вода. Допросив несколько пленных джайкури, он выяснил, что тонну про довольствия украли не местные. Ну и из наших кто-нибудь снова мог Не к месту распустить язык.