Глен Кук - Тьма

Сооружение представлялось весьма непрочным, однако, когда Душелов сграбастала девочку и взобралась на ковер, он, хотя и провис, выдержал их вес.

Тут, наконец, очухался и Ревун. Брызжа слюной и дергаясь как припадочный, он нетвердым шагом направился к украденному у него средству передвижения. Интересно, подумал я, что еще припрятано у этого дерьма в рукаве. Наверняка, эта хреновина не последняя. Однажды сукин сын на полной скорости врезался в Башню, что в Чарах. Все считали его погибшим – мудрено выжить, навернувшись с такой высоты, но у него и на сей случай нашелся припасенный кусочек шелка.

Затем Душелов совершила нечто невероятное. Большую часть купола поглотил шар ослепительно-белого света. Вспышка была столь яркой, что высветила все до единой крадущиеся в ночи Тени, но одновременно ослепила половину пытавшихся их истребить людей. Когда свет истаял, третья часть купола исчезла. На этом месте зияла дыра. Схватив Ревуна за волосы, Душелов затащила его на ковер и, произнеся несколько слов, привела шелковый прямоугольник в движение.

Он взлетел, но, едва оказавшись за гребнем стены, начал снижаться. По направлению к скалам, туда, где охотились за всем живым и друг за другом злобные и беспощадные Тени. Душелову это отнюдь не нравилось, но ковер был перегружен. Коротышка смастрячил его для себя – на случай, ежели припечет, – а вовсе не для того, чтобы катать кого ни попадя.

Запах Кины усилился. Похоже, богиня возвращалась, и возвращалась в ярости.

Ей не нравилось, что похищали ее дочь.

Деточка оставалась внутри яйца: судя по тому, как Душелов затаскивала его на ковер, поверхность его была гладкой и скользкой. Дщерь Ночи не открывала глаз, лицо ее выглядело безмятежным, как и всякий раз во время общения с Киной.

Когда Госпожа и ее парни вломились в палату, Нарайан Сингх и Длиннотень стонали и корчились на полу. Выпущенные огненные шары мигом уничтожили прятавшиеся по углам Тени. В следующий момент поток тех же шаров полетел вдогонку Душелову и ее спутникам. В цель не угодил ни один, но наши солдаты внизу сообразили: в небе что-то летит. А летать могли только враги.

Между тем, гнев Кины уже переливал через край. В мире духов назревала страшная буря. Трупный запах стал просачиваться в реальный мир, да так, что у людей выворачивало желудки. Черные тучи скрыли последние проблески света. Земля содрогнулась.

Трон содрогается и кренится на одну тысячную часть дюйма. Стонет корчащаяся в муках фигура. Трепещут невидящие глаза. Каркает ворона.

Птица забыла, что не может позволить себе покоя. Когти ее коснулись головы спящего. Но, еще не сложив крылья, она начинает кричать – не каркать, а истошно кричать. Маленькие Тени настигли ее и теперь упиваются ее жизненной силой.

Земля дрожит. С тишиной покончено. Камень треснул и продолжает крошиться. Все ярче разгорается свет в бездне. Легкие, пастельных тонов клубы тумана тянутся вверх, как щупальца морского анемона. Есть свет. И цвет. И своего рода жизнь.

И есть смерть. Издав последний крик, умирает ворона.

Смерть найдет свой путь. Как и тьма.

Тьма приходит всегда.

Мне потребовалось время, чтобы сообразить: земля дрожит не в моем сне, а на самом деле. Произошло землетрясение огромной силы, под стать тому, что разрушило Кьяулун и большую часть Страны Теней, когда мы еще только выступили на юг. Мир духов переполняла паника, и исходила она от Кины. Ее запах приобрел совершенно новый оттенок. Что за ерунда? Где это слыхано, чтобы боги пугались?

Огненные шары продолжали прочерчивать ночь. Я наблюдал за тем, как Госпожа и ее люди подобрали с пола Длиннотень и Нарайана Сингха. Хотя оба врага казались беспомощными, наши проявляли величайшую осторожность. Кто-кто, а Госпожа прекрасно знала, насколько опасен каждый из них. Ей довелось иметь дело и с тем и с другим.

Она хотела послать вдогонку своей сестре какое-нибудь вредоносное заклятие, но не успела. Твердыня задрожала, с раздолбанной башни посыпались осколки хрусталя и камня Со свойственной ей сообразительностью Госпожа решила, что пришло время выбраться наружу, где вероятность получить по голове камнем будет гораздо ниже Я, в свою очередь, решил, что не помешает вернуться и поговорить с Костоправом. И лишь потом вспомнил, что без Копченого это не так-то просто. Я не мог заставить себя пробудиться.

Я, коли не мог, то счел за благо проследить за Душеловом и ее спутниками. Было бы небесполезно узнать, где прячется эта сука, прежде чем она вновь пропадет из виду, напустив вокруг себя мороку. Покидая башню и устремляясь в пропасть ночи, я услышал скулеж Копченого. Наверное, мне это просто почудилось. Я слишком привык к компании маленького поганца.

Запах Кины то крепчал, то почти рассеивался, словно богиня охотилась вслепую. Но ее гнев не ослабевал ни на миг.

Душелову удалось-таки растормошить Ревуна настолько, чтобы он приложил руку к управлению ковром. Но, как только колдун пришел в себя, они начали препираться. И по-видимому, слишком громко: огненные шары замелькали гораздо ближе.

Эти штуковины представляли собой не простые сгустки огня и обладали способностью причинять ущерб не только физическим телам. В чем я убедился, поддавшись детскому искушению и позволив одному из этих снарядов пролететь там, где, будь я во плоти, находилось бы мое тело.

Боль была ужасающей. Наверное нечто подобное испытывали при столкновении с шарами Тени. Правда я не истаял, как Тень, но скорость движения шара упала: настолько, что я заметил это даже мучимый болью. Повторить этот идиотский трюк меня не упросишь ни за какие коврижки. Пока я ставил дурацкие опыты с огненными шарами, ловец с Ревуном едва не ускользнули. Но вопли Ревуна растревожили слишком многих. Вдогонку ковру стреляли, и я полетел по горячему следу. Душелов направлялась к тому самому каньону, где отсиживалась всю зиму, но мне не верилось, что она останется там надолго. Мы знали, где ее берлога.

Я догнал их и, наверное, подобрался слишком близко. Так или иначе, Душелов каким-то образом почувствовала, что за ней наблюдают. Остановив ковер, она огляделась по сторонам. Даже в темноте я ощущал ее злобный, ищущий взгляд.

– Ревун? – рявкнула она. – Ты не чувствуешь ничего странного?

Обратившись к Ревуну, она дала маху. Потому что это побудило кудесника лишний раз открыть рот. А открывши рот, он выдал такой вопль, что переполошил всю округу.

Ковер завис на кучкой беглецов из войска Прабриндраха Драха. Эти ребята очень нервничали. Их огненные шары высветили ковер, и по нему начали стрелять все подряд. Ревун еще не кончил вопить, когда один из шаров угодил ему прямо в разинутую пасть. Он снова взвыл. И утратил концентрацию.