Гэв Торп - Пришествие Зверя том 2, Антология

В центре палубы находилась просторная аудитория, Зал Покоя. Накрывавший его купол состоял из сегментов-лепестков, пронизанных кристаллическими жилами и каналами. Стоило Тейну поднять глаза, кажущееся беспорядочным сплетение голубых и серых полосок немедленно зачаровало его.

Обычно тихий Зал Покоя предназначался для отдыха, но сегодня ему нашлось иное применение. Почти два десятка псайкеров Космодесанта, носивших разные звания и геральдические цвета, явились на борт «Альказара достопамятного» в течение десяти часов после окончания военного совета. Некоторых Максимус уже встречал — например, рунного жреца Торилда из великой роты Асгера Боевого Кулака и лексикания Темных Ангелов по имени Гэндорин, а также нескольких библиариев из орденов-наследников Имперских Кулаков, прибывших к Фоллу. Других, включая угрюмого Редольфио из Кровавых Ангелов и Карригана Ноза из Багровых Кулаков, он знал только по именам.

Тейн взглянул на Курланда, и тот кивнул, подбадривая товарища. Они не стали обсуждать отсутствие примарха: Максимуса вполне устраивало то, что Вулкан на какое-то время уединился. Да, появление владыки Саламандр на мостике придало Тейну уверенности, но отдельные фаталистические фразы сына Императора слегка встревожили воина.

— Пожалуй, начнем? — спросил Ваниил, главный библиарий Ультрамаринов, которому поручили координировать усилия псайкеров.

— Зачем мы пришли сюда? — уточнил Квезадра. Он вместе с другими воинами сидел на дугообразной скамье возле одной из стен, глядя сверху в чашу Зала Покоя.

— Наблюдать, — ответил Ультрамарин. — Мы с братьями-библиариями вступим в единение, и я стану направляющим каналом. Чтобы пробить мглу орочьей ментальной мощи над Улланором, нам потребуется войти в состояние, похожее на транс. Возможно, затем мы не вспомним, с чем столкнулись.

— Каждый из вас — воин с могучей волей, — добавил Редольфио. — Хотя мы не коснемся ваших разумов напрямую, само ваше присутствие здесь послужит щитом от посторонних возмущений и вторжений, что позволит нам сосредоточиться на подавлении пси-рева чужаков.

— Отлично, что от нас требуется? — поинтересовался Курланд.

— Ничего, кроме внимания и терпения, лорд-командующий, — сказал Ваниил.

Ультрамарин повернулся к своим соратникам, которые зашли внутрь гексаграмматической звезды, вычерченной на палубе свинцом. Ее ключевые точки и пересечения линий отмечали металлические столбики вроде подсвечников. Ваниил занял позицию в центре фигуры, остальные библиарии окружили его кольцом, сталкиваясь наплечниками. Свободного места едва хватило бы, даже будь их вдвое меньше.

Псайкеры склонили головы. Вокруг их пси-капюшонов — клубков кабелей, что расходились из горжетов брони и впивались в черепа, усиливая ментальные способности хозяев, — вспыхнули ореолы света. Максимус вдруг понял, что затаил дыхание, и медленно выдохнул, чтобы никто не заметил подобной реакции. С губ воина слетело облачко пара: температура в зале снизилась на несколько градусов. Гексаграмматические узлы в полу покрылись тонкой сверкающей изморозью.

Другие офицеры внимательно следили за разворачивающейся внизу сценой. Никто даже не взглянул на Тейна.

Опустилось безмолвие, которое нарушали только корабельные шумы. Вскоре воины перестали обращать внимание и на них. Разряды пси-энергии мерцали и блистали в полной тишине, отчего казались еще более зловещими. Библиарии не говорили ни слова, но Максимус чувствовал, что они общаются, и связь между ними, невидимая и неслышимая, постепенно набирает силу. Внимая тихому, словно шепот, дыханию псайкеров, Тейн осознал, что они втягивают и выпускают воздух синхронно, как одно целое.

Максимус решительно подался вперед. Он всматривался то в одного, то в другого библиария, ища признаки перенапряжения. Впрочем, псионики выглядели умиротворенными: веки сомкнуты, лица расслаблены. Тейн видел Ваниила только в профиль, однако различил, что главный библиарий немного поднял голову, будто его незримый взор привлекло какое-то небесное творение. Глаза псайкера бегали под закрытыми веками, словно по строчкам книги.

— Гнев.

Кулак Образцовый вздрогнул от удивления, хотя едва разобрал слово, слетевшее с уст Ваниила.

— Нескончаемый гнев. Ярость. Буря.

Ультрамарин почти не шевелил губами, но его фразы становились все громче. Само помещение усиливало слова, и они звучали в сознании Максимуса громче, чем произносил их псионик. По лицу Ваниила пробежала тень, будто от облака.

Моргнув, Тейн посмотрел вверх. Каналы пси-кристаллов в толще купола излучали ровный бледно-голубой свет. Люмен-трубки в стенах также горели без перебоев.

— Шторм, шторм неистовства, шторм исступления.

Максимус ощутил его — тот самый гнев, что накатывал на разумы библиариев, словно прилив, разбивающийся о волнолом. Другие воины почувствовали то же самое. Уголком глаза Тейн заметил, что они тревожно заерзали на скамье, но его внимание было приковано к псайкерам. Тень, уже более густая, появилась вновь и дольше задержалась на лице Ваниила. Магистр ордена хотел что-то сказать, но удержался: любая помеха грозила не только сорвать ритуал, но и разрушить ментальную защиту псиоников.

Уловив скрежет сбоку от себя, Максимус на мгновение опустил взгляд. Пальцы латной перчатки скребли по скамье, оставляя неровные борозды. Тейн сообразил, что это его собственная рука, и следом ощутил боль в плотно сжатых челюстях.

Причина заключалась не только в нелюбви Максимуса к псайкерам. Во всем зале царило заметное напряжение, как будто исходившее от круга библиариев. Каждый офицер Космодесанта, наблюдавший за обрядом, слышал мысли Ваниила и испытывал то же, что и Ультрамарин: орочью свирепость. Нечто жестокое и настойчивое пробивалось внутрь Тейна, учащая биение его сердец.

— Рвется, беснуется, бьется, — просипел Ваниил. Его речь приобрела гортанный акцент, манера поведения неприятно изменилась. Оскалив зубы, псионик рычал фразу за фразой, хватая воздух в промежутках между ними. — Великая зелень дает нам силу. Великая зелень становится нами. Мы — великая зелень.

Стонал и хрипел не только главный библиарий Ультрамаринов. Остальные псайкеры, через которых струилась дикая духовная мощь чужаков, скрючивали пальцы или сжимали кулаки, а их лица застывали в масках звериной ненависти. Редольфио молотил себя запястьями по груди, и с каждым ударом окружающих словно бы пронизывали разряды энергии. Максимус подметил, что у Кровавого Ангела длинные резцы, напоминающие клыки. Заставив себя ненадолго отвести глаза, он мельком взглянул на Валефора. Капитан ваальцев наклонялся вперед со скамьи, готовый действовать.