Гэв Торп - Пришествие Зверя том 2, Антология

Злобно рыча, терминаторы с усилиями снова образовали линию и двинулись вперед с беспощадным упорством. В шквале огня они захватили заграждение. Космодесантники-предатели разошлись по защищенному стенами виадуку в обе стороны и тут же открыли огонь.

— Брат Карва, прикрой, — сказал Церберин.

Не имея возможности из-за тесноты пользоваться тяжелым огнеметом, Карва до сих пор держался поодаль на платформе. Вместе с ним подошел Антилл, стреляя от груди.

— Есть, брат-капитан.

— Катафракты, вперед. Братья, займите фланги. Растопчите их!

— Железо внутри! — выкрикнул сильно аугментированный воин Избранных.

— Железо снаружи! — был ответ, и у Церберина по спине прошла дрожь.

Они двинулись вперед, словно фаланга бронзового века, реконструированная по древним военным трактатам. Щиты вперед, щиты сбоку, копья вверх, все как один — в наступление.

Как некогда писал Жиллиман, человек не меняется — и потому война тоже не меняется.

Расчищая себе путь болтерами и силовыми кулаками, Железные Воины и Кулаки Образцовые прорвались и высыпали на поддерживаемую столбами платформу из полированного камня. Фреска, изображающая, как Четвертый легион освобождает цветущий мир, освещала потолок металлическими красками. Пилястры, закругленные в высоком стиле времен Великого крестового похода и вырезанные в форме Астартес без шлемов, смотрели со стен. Над центральным сводом висели огромные барочные часы. Они были разбиты выстрелом — так основательно, что невозможно было даже понять, когда они остановились.

Орки неслись через большие входные двери, из подземных переходов и разгромленных залов ожидания. Пространство было слишком открытым, чтобы космодесантники могли расправиться с ними, как раньше, и потому двинулись к дверям, стреляя на бегу от бедра. Пулевики и болтеры кромсали древние каменные столбы, вгрызаясь до костей, круша на куски.

Церберин и Калькатор вместе шагнули в свинцовый шквал, столь мощный, что казалось, на них обрушилась сплошная стена. Пока одному приходилось перезаряжать болтер, другой палил из своего, прикрывая товарища. Там, где один бился громовым молотом или цепным мечом, другой был рядом с ним.

Как и сказал Железный Воин — вместе они были непобедимы.

Церберин расчистил проход ударом молота и погнался за Калькатором по улице, беспрестанно отыскивая цели.

Великолепные старые здания были изуродованы пулями, узорчатые кованые решетки искорежены до неузнаваемости. Дорога, в пору расцвета этого мира достаточно широкая, чтобы пропустить взвод «Леманов Руссов», была завалена раскуроченными машинами и с обоих концов перегорожена ярко размалеванными грузовиками и кучами горящих шин. Шел мелкий красный дождь, леденящий и страшный. Церберин ожидал, что дождь будет теплым, но нет. Он поднял голову. Брызги крови и химикаты, выбрасываемые городскими перерабатывающими предприятиями, высоко поднимались над улицей, заслоняя трубы и самые высокие крыши. Сквозь рокот моторов он слышал лихорадочные гортанные песнопения. Он настроил ухо Лимана, абстрагируясь от битвы.

Он уже слышал это прежде, и оно раскалывало небеса Эйдолики, словно гром.

«Зверь».

Рев был везде, гремел в системе оповещения по всем близлежащим улицам. Несомненно, запись, но при мысли о том, что орк может оказаться рядом, Церберина охватила ярость.

— Сюда, кузен.

Обогнув украшенный колоннами фасад вокзала, Калькатор свернул направо и побежал. Железные Воины и Кулаки Образцовые последовали за ним по одному и по два, и выстрелы из болтера прозвучали стаккато по стенам и баррикадам.

Кузнец войны пригнулся за шестнадцатиколесной сельхозмашиной, перегородившей дорогу. С крыши грузовика палили орки, хохочущие, жуткие в отблесках огня. Космодесантники приблизились и в свою очередь обстреляли машину.

Не обращая внимания на вражеский огонь, Калькатор ухватился бионическими пальцами за задний борт грузовика и потянул. Огромная машина накренилась. Пальба внезапно прекратилась, когда восемь из шестнадцати колес оторвалось от земли. Кузнец войны поднял грузовик и швырнул его на бок с металлическим рокотом из-за решетки шлема.

Железные Воины хлынули в образовавшийся проход, жестоко смеясь и расстреливая ошарашенных орков. Тоск запустил осколочную гранату между колесами упавшей машины. Обломки взметнулись вверх у их ног. Брат Карва залил улицу горящим прометием. Церберин шел последним.

Оглянувшись, он увидел десятки кое-как склепанных орочьих мотоциклов, маневрирующих между заграждениями на противоположной стороне улицы. В разгромленных жилых домах окна и двери перекрывали, словно подъемные решетки, листы железа. Орки запихивали снаряды в орудия. Серьезно вооруженная тяжелая пехота — Кровавые Топоры и Скалящиеся Луны — и пыхтящая громада, похожая на дредноут, вышли на улицу.

Опустив молот, Церберин присел на корточки за задней осью грузовика и взялся за нее двумя руками, собираясь перекрыть подступы. Жилы вздулись у него на шее, и все тело содрогнулось. Он тяжко выдохнул — сдвинуть машину было невозможно.

— Карва, Реох, — позвал он самых сильных в отряде. — Помогите, братья.

Прежде чем оба космодесантника успели пошевелиться, у них над головами пролетела ракета. Дух-проводник снаряда направил его между обломков и обрушил на орочий боевой мотоцикл, пробив размалеванный языками пламени обтекатель. Раздался треск, взрывной волной оторвало фюзеляж машины, загнало огонь обратно в выхлопную трубу, а то, что осталось от коляски, взмыло в небо.

— Храни тебя Император, брат, — сказал в вокс сержант Колумба.

Церберин увидел, как подсвеченные зеленым Отпрыски Темпестус размещаются между фризов и статуй ангелов на крыше вокзала. Через дорогу то и дело летали пробивные лучи и снаряды.

— Прими мою благодарность, — отозвался Церберин.

— Передай ее майору, ему больше пригодится.

— Ты видишь Калькатора?

— Увы, да.

— Тогда прикройте нас, пока не сможем вырваться, потом возвращайтесь по дуге и идите следом. Когда встретимся, похвалю вас обоих.

Колумба фыркнул и отключился.

Дорога за баррикадой была освещена сигнальными огнями, вокруг воронок, изрывших полотно, валялись брошенные машины недолюдей. Искалеченные трупы зеленокожих, побитые масс-реактивными снарядами, лежали тут и там. Церберин протер линзы шлема от холодного красного конденсата. Контейнеры, какие он уже раньше видел при погрузке в поезд, пирамидальными грудами лежали у складов. Они казались пустыми, но из некоторых, пробитых болтами, текла густая жижа — плотности для взрыва снаряда там не хватило. Стопки человеческих кож были сложены под электронагревателями. Кожевни. Едкий запах мочи пропитал их и с каждым треском медленно дубящейся плоти проникал на улицу.