Мэри Стюарт - Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница [сборник]

В письме короля, надиктованном в спешке, содержались лишь сухие сведения о злополучном посольстве и последующей стычке. Отвечая на расспросы Мордреда, гонец сообщил недостающие подробности. Поведал о вспыхнувшей перепалке между Гавейном и молодым римлянином, об убийстве, о бегстве посольства и вооруженной стычке на речном берегу. Рассказ гонца лишь подтвердил то, что следовало из Артурова послания: все надежды на замирение, хотя бы временное, пошли прахом. Возможно, что Хоэль сможет-таки взять на себя ведение военных действий, но если нет, то Артур поведет в бой воинство Хоэля вместе с теми силами, что явились вместе с ним из Британии. Бедуира снова вызвали из Бенойка. Артур уже отослал гонцов к Урбгену, к Маэлгону Гвинеддскому, к Тидвалю и королю Элмета. Мордреду вменялось в обязанность выслать воинство под командованием Кея – столь многочисленное, сколько сможет. А затем ему настоятельно советовали назначить встречу с Кердиком, дабы известить саксонского вождя о положении дел. Письмо заканчивалось на краткой, настойчивой ноте:

«Повидайся с Кердиком. Предупреди его и соседей: пусть глаз не спускают с побережья. Тем временем собери воинство, сколько сможешь. И оберегай королеву».

Наконец Мордред отпустил гонца отдыхать. Он знал, что требовать сохранения тайны излишне: королевские гонцы проходят строгий отбор и превосходную выучку. Но приезд посланца наверняка не остался незамеченным; не прошло и нескольких минут с тех пор, как усталый конь проскакал под сводом Королевских ворот, а по Камелоту уже поползли слухи.

Мордред вернулся к окну. Солнце уже клонилось к западу, тени удлинились. В кроне липы запел припозднившийся дрозд.

Королева все еще была в саду. Она срезала сирень. Девушка в синем шла рядом, неся в руках неглубокую, сплетенную из ивняка корзину, полную белых и фиолетовых цветов. Вторая девушка, одной рукою подобрав юбку, наклонилась к папоротниковому бордюру; песики с лаем прыгали у ее ног. Вот она выпрямилась с золоченым мячиком в руке, засмеялась, кинула его левреткам. Те опрометью помчались за поноской, добежали одновременно и клубком покатились по земле, возмущенно тявкая, а мячик отлетел в сторону.

«Оберегай королеву». Надолго ли удастся сохранить этот безмятежный, благоухающий цветами сад? Возможно, сражение уже началось. А может, и закончилось. И крови пролилось столько, что даже Гавейн остался доволен.

В мыслях своих Мордред пошел еще дальше, но вовремя сдержался. Может быть, уже сейчас он верховный король фактически, если не номинально.

И как если бы помышления его уподобились тени набежавшего облака, на его глазах королева вздрогнула и запрокинула голову, точно прислушиваясь к чему-то за пределами садовых стен. Разжала пальцы – и отогнутая ветка сирени, распрямившись, вернулась в благоуханные кущи. Не глядя, королева уронила серебряный ножичек в корзину, подставленную дамой в синем. И застыла недвижно; только руки, словно наделенные собственной волей, взметнулись вверх и сложились на груди. Очень медленно спустя минуту она подняла взгляд к окну.

Мордред отпрянул назад. И обратился к дворецкому:

– Пошлите кого-нибудь в сад и спросите, могу ли я поговорить с королевой.

Беседка, прелестная, точно картинка по шелку, выходила на юг. Беседку увили ранние розы: каскады крохотных бледно-розовых цветов, а среди них – кораллово-алые бутончики и блекло-белые лепестки опадающих венчиков. Королева дожидалась регента, устроившись на каменной, нагретой солнцем скамье. Девушка в желтом увела левреток, вторая осталась, но отошла в глубину сада и уселась на скамью под одним из дворцовых окон. Из поясной сумки она извлекла шитье и принялась за работу, но Мордред знал, сколь пристально за ним наблюдают и сколь стремительно слухи разнесутся по дворцу. «Он мрачно хмурился; верно, дурные новости…» Или: «Глядел он весело; гонец привез письмо, и регент показал его королеве…»

Гвиневера тоже захватила с собою работу. Рядом с ней, на скамье, лежала наполовину вышитая салфетка. Внезапно ужалило воспоминание: сад Морганы на севере, призраки плененных птиц и разъяренные голоса двух ведьм из окна над головой. А неприкаянный, перепуганный мальчишка спрятался под окном, уверенный, что тоже оказался в ловушке и удел его – позорная смерть. Словно дикая кошка в тесной клетке; той дикой кошки, надо думать, вот уже много лет как на свете-то нет, да только благодаря ему умерла она на свободе, дома, в своем диком лесу, наплодив котят где и сколько угодно. И тут же, точно молния вспыхнула – такие мысли и приходят на одном дыхании, – Мордред подумал о своей островной «жене» и о любовнице, что ныне покинула Камелот и благополучно обосновалась в Стрэтклайде. Подумал о своих сыновьях от этих союзов, что росли в безопасности, ибо теперь дети неприкаянного мальчишки вполне могли навлечь на себя – еще как могли! – жало зависти и ненависти. Он, подобно дикой кошке, отыскал-таки окно к свободе. Более того – к власти. Что до злоумышляющих ведьм, одна из них умерла, а вторая, невзирая на всю свою хваленую магию, по-прежнему оставалась узницей в своем замке и теперь в его власти, ибо кто, как не он, правитель Верховного королевства!

Мордред преклонил колена перед королевой и поднес ее руку к губам. Почувствовал легкую дрожь, Гвиневера отняла руку, уронила ее на колени, крепко сжала второй рукою. И, вдохнув поглубже, с напускным спокойствием промолвила:

– Мне сказали, будто прибыл гонец. Из Бретани?

– Да, госпожа.

По ее кивку Мордред поднялся с колен и застыл в нерешительности. Гвиневера жестом указала на скамью, и он опустился рядом с королевой. Солнце пекло, в воздухе разливался аромат роз. В кипени розовых венчиков звенели пчелы. Легкий ветерок всколыхнул цветы, тени роз дрогнули, затрепетали на сером платье королевы, на белоснежной коже. Мордред сглотнул, откашлялся, заговорил:

– Вам страшиться нечего, госпожа. Произошли события великой важности, но вести не то чтобы дурные.

– Значит, мой супруг в добром здравии?

– Воистину так. Письмо от него.

– А для меня – ничего? Никакого послания?

– Нет, госпожа, я очень сожалею, но нет. Король очень спешил. Письмо вы, разумеется, прочтете, но позвольте мне сперва пересказать вам суть. Вы ведь знаете, что для переговоров с консулом Люцием Квинтилианом король Хоэль и король Артур выслали совместное посольство.

– Да. Прощупать почву, не более; надо было выиграть время, чтобы западные королевства успели объединиться против возможного нового союза Византии и Рима с германцами Алеманнии и Бургундии. – Гвиневера вздохнула. – Значит, все пошло прахом? Я уж догадалась. Но отчего?

– С вашего дозволения, сперва – добрые вести. Одновременно в путь отправились и другие миссии для сбора сведений. Гонцы посылались и к франкским королям – выяснить их настроение. Им сопутствовал успех – это вселяет надежду. Франки, все как один, намерены воспротивиться любой попытке воинств Юстиниана восстановить владычество Рима. Они уже вооружаются.