Хелег Харт - Эссенция пустоты [СИ]

– Думаю, Грогган не настолько дурак, чтобы верить во всякую чушь, – сказал Рэн.

Чародей в ответ криво усмехнулся и ответил:

– Это после того, что он плёл возле Средоточия? Чушь, в которую верит он, это всем чушам чушь. Возможно, он счёл легенду правдой. Или же счёл, что Лабиринт – неподходящее место для эссенции и искал в более подходящих, по его мнению, местах. В любом случае нам это на руку. – Он поднялся на ноги. – Всё, привал окончен. Пора выдвигаться.

Едва мы подошли к створкам и задумались над тем, как их открыть, ворота сами бесшумно поползли в стороны. Лабиринт гостеприимно приглашал нас внутрь, распахивая тёмный зев. Литесса, уже побывавшая здесь однажды, ничуть не удивилась, в отличие от Рэна и Хелии – эти двое зябко поёжились от открывшегося зрелища.

Дневной свет проникал совсем недалеко, камень, хоть и кажущийся полированным, почти не отражал свет, так что спустя несколько саженей освещение сходило на нет, уступая место непроглядной темноте. Выглядело это более чем неприветливо.

Мои спутники, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, переглядывались, и никто из них не решался сделать первый шаг, поэтому я взял эту ответственность на себя, ступив на белокаменный пол. Каблук сапога стукнул о поверхность, но вполне ожидаемого эха мы так и не услышали. Похоже, звук в этом месте тоже ни от чего не отражался. Ещё один верный признак иллюзии.

– Не бойтесь, – сказал я, не оборачиваясь. – Рядом со мной вам ничего не угрожает.

– Что-то мне подсказывает, что этой фразой ты их напугал ещё больше, – заметило Отражение, скрываясь в темноте передо мной.

Я зажёг люмик и запустил первое поисковое заклинание, которому меня научил Рэн. Золотистые пчёлы стремительно понеслись по коридорам, разделяясь на развилках. Я выделил мало энергии, поэтому даже не сомневался, что на все повороты их не хватит, но это было и не нужно – мне требовалось найти точку, максимально близкую к середине лабиринта, в которую мы успеем дойти до полуночи.

Едва весь отряд оказался внутри, двери за нашими спинами с лёгким шорохом закрылись. Лица Рэна и Хелии выразили беспокойство – как только Лабиринт отрезал нас от внешнего мира, темнота надавила, стены коридора словно сдвинулись, и даже у меня появилось ощущение, будто перестало хватать воздуха.

– Ну и местечко, – сказала пиратка. – Понятно, почему никто сюда не суётся.

– Я нашёл место, до которого мы должны сегодня дойти, – сказал я, сохраняя в заклинании нужный путь. – Рэн, не забывай высчитывать расстояния до входа и до центра.

– И ни при каких обстоятельствах не разделяемся, – добавила Литесса. – Тратить время на поиски заблудившихся нам некогда.

– Да никуда я не денусь, – ответила Хелия, поняв, кому предназначались эти слова.

Мы осторожно двинулись по намеченном пути. Так как я шёл впереди, до идущего последним Рэна свет почти не доставал, поэтому пришлось зажечь ещё три люмика, персонально для каждого члена отряда.

Наши непроглядно чёрные тени плясали на белых стенах, и казалось, что это какие-то существа, меняющие форму, снуют взад-вперёд по Лабиринту, избегая встречи с непривычным для них светом. Густая, почти осязаемая темнота отступала перед нами, обнажая тело протоэлементаля, и поглощала его без остатка за нашими спинами. Иногда мне даже чудилось, будто никакого Лабиринта не существует, есть лишь заполненное тьмой пространство, а коридоры и развилки являются лишь обрётшим плоть светом, и что как только он погаснет, мы сами превратимся в часть этого мрака, властвующего здесь с самого сотворения мира.

Отряд подавленно молчал, зато невидимая его часть в лице Отражения болтала без умолку. Моему двойнику явно здесь нравилось, поэтому он не уставал доставать меня умствованиями и загадочными недомолвками. Я старался его не слушать, но это было попросту невозможно.

– Твоим спутникам, кажется, страшно, – говорил он, шагая рядом со мной. – Хотя, по сути, чего тут бояться? Это же всего лишь темнота. В ней пугает неизвестность, но разве неизвестности стоит бояться? Неизвестность окружает вас и при свете дня. Вы не знаете, что произойдет с вами в следующую минуту, но если бы всякое живое существо боялось будущего, вряд ли оно смогло бы радоваться жизни. Разница между темнотой и будущим в том, что вам кажется, будто темноту вы можете видеть. Но на самом деле темнота – это отсутствие света, и её невозможно увидеть, так же как невозможно увидеть сам свет. И за слепящим светом так же может скрываться опасность, но его вы отчего-то не боитесь. Чудны́е создания.

Я очень хотел, чтобы он заткнулся, но остальные вряд ли правильно поняли бы мою перебранку с невидимым собеседником. Поэтому пришлось молча терпеть и шагать дальше, стараясь не потерять концентрации на плетении, показывающем дорогу.

– А ещё вы отчего-то боитесь небытия. Пустоты. Чего в ней страшного? Это та же самая неизвестность, только поджидающая вас за гранью смерти. Страх самой смерти ещё можно понять – это животный инстинкт самосохранения, но почему нужно бояться того, что будет после неё? Вы же именно поэтому придумали богов, способных дать вам загробную жизнь. Благодаря местным законам управления энергией боги и вправду появились, но не всем так повезло, как здешнему куску человечества. Во Вселенной есть места, в которых живут такие же люди, с тем же складом ума. Первые из них верят, что у них тоже есть боги, вторые на это только надеются, а третьи вовсе отрицают существование надмировых сущностей. Всё как здесь, только там люди просто умирают, и после смерти у них нет никаких раев и адов, одна лишь пустота. Но так ли она страшна, как вы себе её представляете? Я проболтался в ней достаточно времени, и могу сказать, что это лучший курорт. Что-то вроде вечного сна, только в этот момент тебе ничего не снится. Никаких потребностей, никаких желаний, ничего. После такого отдыха особенно легко возвращаться к жизни, если тебя в неё вернут, конечно. Но вы, люди, отчего-то боитесь пустоты. Наверное, не можете смириться с тем, что не являетесь центром Вселенной, и что вы – всего лишь гости в существовании. Говорите, что смирение – добродетель, но смириться с собственной смертной природой не можете, и поэтому придумываете целые конфессии, чтобы хоть как-то оправдать свои страхи. Или для того, чтобы заставить глупых рабов работать в ожидании вечного отдыха и достатка в раю, а самим в это время наслаждаться жизнью земной. В общем, противоречивые вы существа. Придумали себе идеалы, в которые не можете вписаться. Из кожи вон лезете, но не можете. Если покопаться в ваших поступках, то получается, что стремитесь-то вы к лучшему, но явно нелучшими путями, и потому на выходе имеете то одно дерьмо, то другое.