Хелег Харт - Двухголовая химера

И вдруг люди останавливаются и расступаются, образуя живой коридор. В его дальнем конце появляется одетый в чёрное старик, медленно идущий сквозь толпу. Он несёт на вытянутых руках маску, и все провожают его внимательными взглядами. Маска похожа на изуродованное человеческое лицо, наполненное безумным страданием, от неё волнами исходит энергия, приобретающая форму волосков тьмы. Магическое чутьё тут же подсказывает мне: это артефакт, причем достаточно древний, старик идёт вперёд, и вдруг останавливается… напротив меня.

Все взгляды теперь прикованы ко мне. Моё сердце ёкает, когда старик протягивает мне маску, недвусмысленно предлагая её надеть, а шум крови в ушах даёт понять, что над деревней повисла полная тишина.

– Маска выбрала тебя, – говорит старик сухим голосом.

Если бы я находился тогда в трезвом уме, ни за что не притронулся бы к ней, но в тот момент я твёрдо знал, как следует поступить.

Я медленно беру артефакт в руки и прикладываю к лицу.

Следующие несколько минут выпали из моей памяти. Я вдруг осознаю, что стою на центральном помосте, который представляет собой не что иное, как Белый Круг. Маска плотно прилегает к лицу, держась на нём без всяческих креплений, через прорези для глаз я вижу столпившихся вокруг людей, вперившихся в меня восхищёнными взглядами. Снова бой барабанов, сопровождаемый бессловесным пением, плавное раскачивание зрителей, но в этот раз музыка звучит тревожно, почти угрожающе.

Повисшее в воздухе напряжение подсказывает мне, что ночь подошла к кульминации. Сейчас произойдёт нечто ещё более необычное, и центром этого события буду я.

Словно в ответ на эти тревожные мысли пространство вокруг меня заполняется густой тьмой, которая облаками перекатывается вдоль периметра Белого Круга. Машинально бросив изучающее заклинание, я понял, что это – магия Маски, которая приросла к моему лицу.

Барабаны ударили громче. Стоящих вокруг людей я уже не видел – меня окутала угольная темнота, она постепенно стягивала кольцо, приближая ко мне свои косматые бока, и казалась пугающе живой. Я вытянул руку, чтобы прорвать преграду, но та оказалась неожиданно липкой, и ладонь увязла в ней. Мрак стиснул пальцы, словно пробуя их на вкус, и через секунду пополз вверх по коже.

Я в ужасе попытался отдёрнуть руку, но не вышло. Погрузившаяся в темноту её часть стала медленно неметь. Остатки наваждения слетели с меня без следа, теперь я и представить не мог, как оказался здесь, как позволил опоить себя, загипнотизировать, надеть на себя эту Маску… «Меня приносят в жертву?!» – мелькнула мысль, и словно в ответ на неё из-за завесы раздался многоголосый крик:

– Очистись!

Ругаясь, я продолжал дёргаться, но лишь глубже увязал в чёрной трясине – она доползла уже до локтя.

Проклятье, куда занес меня этот Голос?

И что происходит сейчас с моими друзьями?

– Очистись!

Маска! Я попытался сорвать её свободной рукой, но та даже не шелохнулась, лицо пронзила боль – всё равно если бы я попытался содрать с себя кожу. В голове раздался шипящий голос, который не мог принадлежать больше никому кроме живущего в артефакте духа:

– Это тьма твоей души. Очистись!

Мрак подбирался к плечу. Рванувшись изо всех сил, я упёрся спиной в вязкую преграду, по лопаткам тотчас поползло онемение, а полностью погрузившуюся в трясину руку я уже совсем не чувствовал.

В сознание ворвалась паника – если я сейчас же не сделаю хоть что-то, меня сожрёт этот голодный зверь, превратит моё тело в пыль. Воображение заполнила вязь заклинания, но стоило произнести оживляющую плетение формулу, как оно развалилось под напором мощи артефакта.

Я в ярости зарычал, перед глазами возникло лицо Вернона, потом Гроггана, до которых я так и не добрался. Ненависть захватила меня целиком, я неистово рвался в антрацитовых путах, но те не предоставили мне ни единого шанса освободиться. Холод и онемение постепенно съедали моё тело заживо.

Вдруг барабаны грянули ещё громче, и вслед за ними в мои уши ударили голоса:

– Очистись!

Я замер. Очиститься? Но как?

Маска, вросшая в моё лицо, подвергла меня испытанию. Но в чём оно заключается?

Эти люди, их ежегодный праздник. «Ночь Белого Круга всех объединяет». Они проводят его с очень, очень давних пор, сам этот артефакт, должно быть, существует много тысяч лет… «Это тьма твоей души».

Что, забери меня Бездна, они тут празднуют?!

– Очистись!

Очиститься…

В голове вспыхнул до боли ясный образ – клубок разноцветных энергетических нитей, в котором чернота стремится пожрать все остальные цвета, спустя мгновение я понимаю, что это – моя душа. И поэтому Маска выбрала меня. Ей нужен был самый безнадёжный.

– Очистись!

Я должен очистить свою душу. Мою опустевшую, испорченную самобичеванием и жалостью к себе душу, которая уже слишком привыкла к саморазрушению, чтобы исцелиться. Эта тьма, что её пожирает – вовсе не зло, нет. И даже не пустота. Это гниль разума, впадающего в безумие, это разложение сломленного духа, которое ведёт только к ещё более мерзкому разложению – тому, что кончается сухим равнодушием ко всему.

Темнота, что пожирает моё тело – это внешняя тьма, Маска же олицетворяет тьму внутреннюю. И именно от неё я должен очиститься. Но где мне взять достаточно света для этого?

Тут Маска подкидывает новый образ, и я валюсь на колени.

Я вижу силуэт – тот самый, который так долго искал в памяти и ждал в каждом сне. Она стоит ко мне спиной. Видение настолько реально, что я начинаю тянуться к ней, тщась коснуться гладкой кожи, даже не осознавая, что всё это ненастоящее. От её фигуры исходит слабое свечение. Да, это она. Я готов бросить мир к её ногам лишь только для того, чтобы снова увидеть её лицо. Я должен очиститься, чтобы затем отдать ей всё, что у меня осталось – чистое, не обезображенное отчаянием.

Я кричу её имя, но девушка не оборачивается, всё так же стоя без движения, и лишь волосы её чуть колышутся на несуществующем ветру. Мои пальцы тянутся вперёд. Ещё немного, и я дотронусь до её плеча, она обернётся, непременно обернётся.

Но как только мои пальцы касаются кожи, Лина обращается в яркий световой всполох. Меня слепит нестерпимое сияние, но я не закрываю глаза, не обращая внимания на боль в глубине под роговицей. В Бездну зрение, я боюсь потерять лишь последнее мгновение её присутствия.

Видение меркнет, вокруг меня снова лишь тьма, но теперь она уже не так сильна, как прежде. Я нашёл силы бороться с ней. Мои движения более не скованны, я взмахиваю руками, и темнота с воем рвётся на лоскуты. Разноголосый хор сопровождает моё освобождение: с каждым новым движением Тьмы становится всё меньше, она отступает под напором жаждущей очищения души. Несколько секунд – и она пропадает вовсе.