Хелег Харт - Двухголовая химера

Неподалёку вдоль берега возвышались трудноразличимые строения, озаряемые подрагивающим пламенем костров. Оттуда доносились голоса, музыка, смех – словно местные жители что-то праздновали.

Я оглядел себя: вместо привычной одежды обнаружились лишь перехваченные ремнём короткие штаны да плетёные сандалии. Свежий ветерок перебирал волосы, чуть касался моего иссечённого шрамами тела и ничуть при этом не морозил. Лишь заставлял вдыхать глубже, чем обычно.

Признаться, совсем другого я ожидал, когда меня поглотила Бездна. На удивление никто не собирался меня пытать или полоскать мозги, хотя именно этого, казалось бы, стоило опасаться. В тёплой ночи хотелось раствориться, точно масло в каше, но я собрал волю в кулак и спросил, задрав голову к небесам:

– Этим ты решил меня убедить? – отчего-то я не сомневался, что Голос слышит меня.

– Иди к ним, – раздалось в голове. – Раздели с ними их праздник.

Пожав плечами, я неспешно пошагал к селению.

Если это морок, думал я, то какой-то неимоверно натуральный. Картина неидеальна, но чертовски правдоподобна. Каким мастером надо быть, чтобы так подделать запахи и звуки? А сколько деталей! Случалось мне работать над деталями, но чтобы столько… Нет, это не морок и не видение. И даже не сон. Меня перенесли очень далеко от Острохолмья. Может быть, даже за пределы Нириона. Кем бы ни был этот Голос, он очень могущественен. А ещё у него мои друзья.

Строения вырисовывались всё чётче: на берегу – поднятые на сваях дома, расставленные достаточно свободно, в море – несколько пирсов с привязанными к столбикам судёнышками. Немного погодя я разглядел две наблюдательные вышки, но стены вокруг селения отсутствовали начисто – заходи с любой стороны, мы тут никого не боимся. Каркасы домов были деревянными, стены набирались тёмно-зелёным бамбуком. Крыши желтели широкими длинными листьями никогда мной не виденных деревьев.

С интересом оглядываясь, я не заметил, как ко мне подошли двое. Мужчина и женщина, оба едва одетые: на нём почти то же, что на мне, а на ней – юбка из листьев да грубая тканевая повязка на груди. В длинные чёрные волосы у обоих были вплетены разноцветные нити. Смуглая кожа, чуть раскосые глаза, молодые и стройные, раньше я точно не встречал представителей этого народа. Они улыбались и смотрели на меня так, словно ждали.

– Пойдём с нами, чужеземец, – голос мужчины показался мне приветливым, язык – незнакомым. – Ночь Белого Круга всех объединяет.

А я почему-то даже не рассмеялся ему в лицо. Этот приятный не-сон словно ввёл меня в транс.

Ничего больше не говоря и не дожидаясь ответа, они берут меня за руки и ведут вглубь селения. Мы проходим мимо одного костра, другого, везде танцуют и веселятся люди. Все видят меня и улыбаются, не спрашивая ни имени, ни как я здесь оказался. Кажется, им просто нет до всего этого дела.

Меня так и подмывает спросить сопровождающих, что здесь происходит и куда они меня ведут, но уже не хочется нарушать непринужденность атмосферы, и я молчу. Внезапно в голове раздаётся Голос:

«Им не важно, кто ты. Они хотят лишь поделиться радостью своей».

«Это по-настоящему?» – всё ещё не верю я.

«Это народ Обетованного Края. И то, что видишь ты сейчас – их праздник, что ночью Белого Круга зовётся. А ты их гость. Наслаждайся и думай».

Пара выводит меня на большую площадь, окружённую всё теми же домами, а в самом центре выстроен круглый помост, пока ещё пустой. Вокруг него полно людей – дети, взрослые, старики – они сидят, стоят, танцуют, всюду слышится бессловесное пение и музыка, красивая, невероятным образом объединяющая разрозненные звуки в один гармоничный поток. Горят сотни, тысячи свечей, и ночной ветерок не может их одолеть, лишь заставляя огоньки танцевать в такт своим дуновениям. Вокруг костров кружатся хороводы, везде стоят угощения и напитки – на крылечках, на покрывалах и просто на песке. Но самое удивительное – ни один человек не остаётся в стороне. И почему-то я уверен, что каждый дом в этом селении сейчас пустует.

Мои сопровождающие оставляют меня, уходят к соседнему костру и сливаются в диковинном парном танце, тут же ко мне подходит молодой парень с запоминающимся шрамом на подбородке и протягивает мне глиняную чарку. Я принимаю угощение, юноша, добродушно оскалившись, молча уходит. Тягучий, почти как мёд, напиток льётся мне в глотку – терпкая горечь переходит в сладкое послевкусие, а внутри меня разливается тепло.

На центральную сцену взбирается несколько девушек в разноцветных свободных платьях. Музыка прекращается, но уже через несколько секунд возобновляется в новом ритме – быстрые удары по нескольким барабанам сразу, сопровождаемые щёлканьем кастаньет.

Продолжая неспешно потягивать напиток, я наблюдаю. Люди вокруг отвлекаются от своих занятий и подтягиваются к помосту, чтобы посмотреть на танцовщиц. И вдруг до меня доходит: это ритуальный танец. Резкие, смелые движения, симметричные и завораживающие, гибкие девичьи тела, проглядывающие в вырезах платьев, словно сливаются на несколько мгновений лишь для того, чтобы затем снова прянуть в стороны. Мне кажется, что я начинаю видеть сюжет, распознавать эмоции, только сейчас я начинаю понимать, что это не просто праздник, что под ним кроется нечто большее, чем просто сборище ради песен и танцев.

И вдруг мой разум немного проясняется. Девушки исчезли со сцены, не могу точно сказать, когда. Напиток в бокале тоже исчез – увлекшись действием и собственными мыслями, я не заметил, как допил его. В голове чуть-чуть шумит, но восприятие остаётся ясным: теперь все вокруг поют, без музыки, разноголосым хором, распадающимся на каскады голосов, глаза людей закрыты, многие держатся за руки. Постепенно мелодия становится всё сложнее, перепады всё круче, и я чувствую, как по коже бегут мурашки – музыка пробирает до глубины души.

Внезапно люди взяли одну и ту же ноту и резко оборвали голоса. А затем опять: звучит музыка, начинаются танцы, только на этот раз двигаются все, кто может стоять на ногах, вот и ко мне подходит приятная особа – уже не юная, но ещё молодая – и увлекает за собой. Я иду, хоть и смутно представляю, как буду выкручиваться – ведь танцевать я толком никогда не умел.

Но никому нет дела до моих неуклюжих движений – каждый здесь получает удовольствие просто так, от одного лишь присутствия. Моя партнёрша чуть улыбается и, прикрыв глаза, обвивает меня руками, помогает поймать ритм, через какое-то время наши движения начинают дополнять друг друга.

Мой транс становится всё глубже. Я начинаю улавливать повисшую в воздухе единую эмоцию, единое сознание, и случается то, чего никогда со мной не происходило: я начинаю чувствовать себя частью целого, словно окружающие меня люди – это частички моего тела, мои мысли, грани моего собственного сознания. Невероятное чувство, находясь среди десятков таких же слившихся в одно существ, я смог почувствовать себя чем-то вроде совершенства. Наверное, это было безумие, вся эта ночь, эти исступленные танцы, напоминающие извивы колдовского огня, но я не имел ни возможности, ни желания остановиться. Время для нас словно исчезло.