Хелег Харт - Двухголовая химера

Внезапная догадка заставила наблюдателя буквально прилипнуть к стеклу щекой, но он тут же себя одёрнул. Высокий подошёл к калитке, открыл её пропустил вперёд спутников и на мгновение повернулся лицом к привратному фонарю. Всего на мгновение, но человеку у окна хватило и его.

– Быть не может!

Выроненная трубка покатилась по полу, разбрасывая пепел и угольки. Грохот от её падения, казалось, разнёсся на сотни вёрст. Мужчина потрясённо проследил за тем, как троица скрылась из виду в стороне входа в корчму, и бросился к двери. На середине дороги остановился, чертыхнулся, вернулся за трубкой, вытряс её, затоптал тлеющие остатки табака и только потом выскочил в коридор.

Комнаты постояльцев находились в крыле, а единственный ничем не освещённый коридор упирался прямо в главный зал, куда вот-вот должны были войти трое путников. Человек с трубкой быстро и бесшумно скользнул туда, но не успел: входная дверь зала уже открылась. Пришлось отпрянуть и нырнуть в первую попавшуюся дверь. По счастью, эта комната оказалась главной кладовкой, которая как раз имела одну общую стену с главным помещением.

Выглянув из-за угла, мужчина увидел, как троица подошла к стойке трактирщика. Высокий достал несколько монет из кошелька и вполголоса заговорил с хозяином. Тот выслушал, несколько раз кивнул и достал из-под стойки ключ. Всё это время худощавый внимательно оглядывал немногочисленных посетителей, а гном бросал томные взгляды на бочку с элем, висящую на стене за стойкой.

Забрав ключ, высокий направился к лестнице, ведущей на второй этаж крыла. Наблюдатель тут же спрятался за косяком, опасаясь быть замеченным. Пошарив по карманам куртки, он извлёк маленькое зеркальце и выставил его так, чтобы видеть верхний край лестничного пролёта. Путники поднимались всего в паре саженей от притаившегося в темноте мужчины, поэтому он без труда разобрал несколько слов:

– Эн, я задержусь тут, – говорил, судя по всему, худощавый.

Наблюдатель сглотнул. Ему снова захотелось курить.

– Зачем?

– Хочу понаблюдать за людьми, – усмехнулся худой и передал свой мешок спутникам.

– Смотри не напейся, – буркнул гном, и они с высоким скрылись наверху.

Человек с трубкой убрал зеркало и, выждав минуту, выглянул в зал. Худощавый сидел к нему вполоборота, и служанка как раз поставила перед ним кружку и кувшин. Худой не торопясь налил себе тёмной жидкости и отпил.

Стараясь держаться в тени, бородатый мужчина направился в свою комнату. Там он быстро собрал вещи и поставил их у двери. Проверил засапожный нож, повесил на пояс ножны с кинжалом. Задумчиво посмотрев на меч, он оставил его рядом с вещевым мешком.

– Ну и дела, – пробормотал он и снова вышел из комнаты.

В коридоре он наткнулся на служанку: она запирала кладовку, в которой воину только что довелось прятаться. Выглянув из темноты, он удостоверился в том, что худощавый никуда не ушёл, и, дождавшись, пока уйдёт служанка, подошёл к двери кладовки. Оглянулся – коридор был пуст. Сунув нож в изрядно разношенную щель между дверью косяком, человек осторожно отжал щеколду простого пружинного замка и скользнул внутрь.

Пришлось прождать около часа, прежде чем худощавый поднялся из-за стола и направился наверх. Терпеливый наблюдатель тихо покинул укрытие, прикрыв за собой дверь. Главный зал уже пустовал, лишь за стойкой тихо посапывал хозяин корчмы. Бесшумно взбежав по лестнице, воин успел заметить, как в дальнем конце коридора закрылась дверь. Он тихонько прокрался к ней и застыл в нерешительности.

Он все ещё не придумал, как поступить, поэтому для начала попытался заглянуть в замочную скважину. Там было темно. «Сразу лёг спать», – подумал мужчина и легонько толкнул дверь. Последняя тут же отворилась, но больше ничего воин предпринять не успел.

Кто-то дал ему подсечку со спины и так сильно толкнул, что наблюдатель кубарем влетел внутрь, распластавшись на полу. Хлопнула дверь.

– Стой! – успел крикнуть он, но чья-то сильная рука тут же схватила его за шкирку и швырнула назад, к двери, опрокинув на спину.

Над воином тут же нависла крупная фигура высокого. Одной рукой верзила прижал незваного гостя к полу, а другую, объятую ярким синим пламенем, угрожающе занёс над ним так, чтобы ярко осветить его лицо и запугать одновременно.

– Эн! Остановись! – крикнул воин, испуганно глядя в глаза своему давнему знакомому.

Лицо чародея сначала имело решительно-ожесточённый вид, но стоило ему заметить, кого он столь бесцеремонным способом схватил, как угрожающее выражение сменилось растерянностью, а потом и безмерным удивлением.

– Арджин?!

У меня чуть глаза не выпали.

– Это ты?!

– Я! Ты, может, отпустишь меня уже? – сдавленно проговорил разведчик.

Я поспешно погасил заклинание, одним рывком поставил приятеля на ноги и тут же едва не раздавил его в объятиях. К вящему моему удивлению он был тёплым и совсем не походил на восставший труп. Впрочем, какой труп? Если учесть, что его должно было уничтожить вместе с Квислендом, от него даже пепла бы не осталось! А раз он здесь, то…

– Кто-нибудь ещё выжил? – чересчур резко спросил я, встряхнув приятеля за плечи.

Радость с лица Арджина тут же исчезла. Он отстранился и молча покачал головой.

– Тогда как ты выбрался?

Разведчик вздохнул и, хлопнув меня по плечу, сказал:

– Давай-ка присядем.

Мы зажгли лампу. Я представил старому другу новых двух и попросил Кира принести вина.

– Мы думали, нас нашёл соглядатай Меритари, – сказал я. – Прости уж, что помяли.

– Да, засада получилась чудненькая, – протянул Арджин, потирая ушибленный локоть. – Что меня выдало?

– Рэн заметил тебя внизу и подал нам знак, чтобы дожидались здесь.

Разведчик покосился на пуэри и обронил уважительно:

– Глазастый.

Табуретов в комнате оказалось всего два, поэтому мы подвинули стол к кровати. Гном вернулся с двумя кувшинами вина и кружками. По первой выпили молча. Я с нетерпением поедал Арджина глазами: с одной стороны мне до сих пор до конца не верилось, что он жив и сидит передо мной, а с другой очень хотелось услышать историю, которую он всё никак не начинал. Остальные тактично молчали.

Наконец разведчик криво усмехнулся и сказал, глядя на меня:

– В последний раз я тебя видел, когда ты кривой выходил из трактира.

– Я кривой? – возмутился я. – Это тебя там в дугу сворачивало!

– Ну, конечно. Ты хоть до Глубокого Ручья-то доехал?

– Конечно. А тебя, небось, спасло то, что ты заночевал под кустом?

Улыбка сошла с лица Арджина.

– Нет, я как раз добрался до постели. У меня намечался свободный денёк, если помнишь. Я собирался выспаться и со спокойной душой поболеть с похмелья.

– Потому мы и засиделись до полного окривения.