Хелег Харт - Двухголовая химера

Окончательно потеряв стройность мыслей, я задумался о том, что повара, готовящие подобные супы, наверное, долго не живут. С таким же успехом можно поджарить полено или сварить кашу из топора. Интересно, каково на вкус жареное полено?

В нос попал новый запах, и я тут же сомкнул глаза, опасаясь увидеть торчащую из котелка аппетитную деревяшку. Однако оказалось, что это Кир подкинул в костёр дров, а потянуло всего-навсего смолой. Смола – это уже лучше. Это уже съедобнее.

Гном бросил рядом свой мешок, и я проснулся. Есть всё-таки хочется. Иначе зачем мне думать о жареных поленьях и кашах из топора? И вообще, с чего я взял, что в котелке – табак?

Я сел и потёр лицо руками, сгоняя дрёму.

– Эн! – окликнул меня пуэри.

Я промычал сквозь ладони нечто невнятное, чего даже сам не понял.

– Тебе нужно взглянуть, – добавил Рэн, подойдя ближе.

– Ты же за водой пошёл. Не нашёл ручья? – мне очень не хотелось подниматься и куда-то идти.

– Нашёл.

– Так в чём дело?

– Сам увидишь.

Тягостно вздохнув, я перевалился на четвереньки, встал и потянулся.

– Ну, веди, показывай.

– Сильно не задерживайтесь, ужин почти готов, – буркнул Арджин, когда мы уже уходили.

Сумерки уже перешли в ту фазу, когда кажутся ночью, но ещё ей не стали. Споткнувшись о торчащий из земли корень, я засветил люмик. Рэн вёл меня в обход одного из холмов и в свете явно не нуждался: под его ногами даже сушняк не хрустел.

Спустившись в сырой лог, мы перепрыгнули поваленное дерево, снова взобрались на склон и пошагали на запад, вдоль очередного вала.

– Вот, смотри.

Мы остановились у ручья, некогда стекавшего с большого пологого холма. Теперь вместо воды по руслу лениво текла чёрная жижа, чуть загустевшая от холода. На поверхности тут и там вспухали и лопались пузыри, обдавая нас непередаваемой вонью – точно все бездомные кошки Либрии сдохли в одном месте.

– Ну и дрянь, – поморщился я, присаживаясь на корточки, чтобы рассмотреть всё получше.

Травы рядом с «ручьём» не было. Ни старой, ни свежей. Даже деревья, которые когда-то подкопались корнями к руслу, погибли и начали трухляветь.

– Это не природное, – уверенно заявил Рэн. – Я чувствую. Это какая-то скверна.

– Ну, отрава-то точно, – я подобрал с земли ветку. – И зачем ты меня сюда притащил?

– Ты разбираешься в магии лучше меня, – пожал плечами пуэри. – Вот и скажи мне, что это.

Я ковырнул поверхность жидкости, разглядывая её на свету. За веточкой потянулось нечто похожее на соплю, только тёмное, как патока.

– А пойти вверх по течению не пробовал? – вяло съязвил я. – Понятно же, что это какой-то возврат .

– Понятно, – согласился охотник. – Но ты ведь понимаешь этот мир лучше меня. Вот я и надеялся уловить немного циничной мудрости, которую ты порой изливаешь.

Я глянул ему в глаза, но сарказм, сквозивший в словах пуэри, так и не нарушил спокойствия его лица. Мне оставалось только вздохнуть и первым пойти вверх по склону. На земле виднелись следы – охотник уже ходил туда и нашёл источник заразы. Теперь он хотел посмотреть на мою реакцию. Или что-то доказать.

– Когда начались возвраты ? – спросил Рэн.

– Первое упоминание появилось незадолго до Великого Нашествия. Девять тысячелетий тому назад.

– И как думаешь, каким образом открытый мир вдруг оказался замкнутым?

– Без понятия.

– Но ты же понимаешь, что миры не замыкаются сами по себе. Они либо формируются в энергетически замкнутом пространстве, либо нет. Развёрнутые энергетические поля не сворачиваются в кольцо просто так. Кто-то сделал это, Эн.

– Дисс говорил что-то такое, – сказал я, не желая углубляться в тему.

– Отец рассказывал мне, – продолжил Рэн, игнорируя мой тон, – что в теории такое возможно, но это противоестественно. Как вот эта скверна. Он говорил, что при должных знаниях кто-то очень могущественный сможет закрыть мир. Потоки внутри него замкнутся, и он окажется отрезанным от вселенской энергетической сети. Только эффект от этого будет такой же, как если пересадить здоровое дерево в крохотную металлическую коробку. Мир станет неправильным, изменится сам принцип его существования. Нормальный жизненный цикл сам собой прервётся, уступая место постепенному разложению. Мир будет загнивать изнутри, а потом его останки тоже начнут перегнивать. И так до бесконечности. Как по мне такая судьба намного хуже смерти, но… Есть версии, кто и зачем замкнул Нирион?

– Не знаю, Рэн. Но точно могу сказать, что это был не я. На что бы ты не намекал, мне вся эта ситуация с возвратами нравится не больше твоего. Поверь.

Чем выше мы поднимались, тем шире становился поток вязкой жижи. Местами она скапливалась пузырящимися лужами, и дышать рядом с ними становилось уж совсем невозможно. По пути я также заметил несколько трупиков белок и мышей. Они влезли в отраву и не успели уйти от неё даже на десяток саженей.

Рэн ступал за мной тихо и безмолвно. Я чувствовал подступающий голод, но вонь напрочь убивала аппетит. Я надеялся, что смогу поесть после этой прогулки, но поведение пуэри говорило в пользу обратного. А у меня не было даже сил сердиться на него. Была только какая-то болезненная, свинцовая усталость.

Так, в молчании, мы и вышли к источнику скверны.

До вершины холма оставалось с полсотни шагов, и именно здесь нашёл выход ручеёк, который раньше спускался вниз по склону. Теперь же поперёк русла разлеглась здоровенная химера, напоминающая жабу с брюхом на спине. Весу в туше было явно больше сотни пудов. Из туловища росли и упирались в землю когтистые лапы, и на каждой из них имелось разное количество пальцев. Широкий лентообразный язык с хлюпаньем слизывал воду, текущую из-под земли, и отправлял в беззубую пасть. Округлый живот покрывала сетка крупных пор, через которые мутант шумно дышал и потел той самой чёрной слизью, утекающей прочь.

В ней в самом деле не было ничего естественного.

При нашем приближении тварь забеспокоилась, заворочалась, скребанула пару раз когтями землю, но трапезу так и не прервала. Чтобы вскочить и броситься на нас, не могло быть и речи: судя по объеденным растениям, химера не уходила от своей лежанки дальше пяти саженей. Вряд ли она могла хотя бы стоять.

Рэн по-прежнему молчал, явно ожидая моих действий.

– Да уж, гадость, – сплюнул я, обходя тварь на почтительном расстоянии. – Отожралась-то как!

Чудище всхрапнуло и переставило лапы.

– Отойди, моралист, – сказал я Рэну и сам отступил подальше. – Сейчас почищу тут...

В бытность мою чистильщиком магией пользоваться не получалось – потому что работал не один, а простым смертным про мой Дар знать не полагалось. Тем не менее, Дисс научил меня особому плетению, как раз для таких случаев: не самому простому, но работающему только с плотью мутантов.