Хелег Харт - Неприкаянный

Они снова разошлись. Скорпикора теперь шипела и прижималась к полу, топорща все до одной чешуйки. В её лиловых глазах застыл страх.

Тварь прыгнула в сторону, заходя Рэну в бок, но вдруг изменила направление и метнулась ко мне – видимо, сочла более слабым противником. Только застать меня врасплох ей не удалось. Я, увидев, что щит Рэна срабатывает, приготовил некротическое плетение – это же не боевая магия, так что тоже годилось. А уж колдовать я умел очень быстро.

С размаху налетев на темное облако заклинания, как на преграду, скорпикора заверещала во всю глотку и попыталась вырваться из тенёт заклятия. Ей это удалось, но ценой одной лапы. Та просто отгнила.

Совершенно обезумев от боли и непрестанно вереща, хищница снова метнулась к Рэну, и ей даже удалось распороть его импровизированную повязку на ноге, но стилет встретил её сначала ударом в шею, а потом в глаз. После этого каким-то чудом не сдохшая тварь снова взмахнула хвостом, который был перехвачен руками пуэри и безжалостно переломлен чуть ниже того места, где начиналось скорпионье жало.

Рэн отошёл от поверженного противника, тяжело дыша и припадая на дважды распоротую ногу. Скорпикора ещё хрипела и дёргалась в агонии, но уже не представляла серьёзной опасности.

– Ты как, живой? – спросил я, таращась то на погибающую бестию, то на пуэри в обход всякой скромности. – Мышцы не лопнули?

– Нет, – Рэн привалился к стене пещеры и оторвал вторую штанину, чтобы перевязаться. – Это нормальный режим. Отдышусь только.

– Идти сможешь? Может, тебя подлатать?

– Побереги силы. Через день эта рана затянется, а ещё через четыре от неё не останется и следа.

– Врёшь!

– Я егерь. Охотник. Мы с детства учимся регулировать все внутренние процессы. Поверь, я смогу идти.

После нашей короткой стычки у Оракула моё самолюбие было несколько уязвлено поражением, но теперь это чувство рассеялось, как дым. У меня ведь не было ни шанса против него.

– Уверен? – всё же спросил я, помогая охотнику встать. – Крови ты потерял немало, далеко не уйдёшь.

– Во-первых, у нас нет выбора. Во-вторых, далеко нам и не надо – гном совсем рядом. Всё это время он шёл нам на встречу. Повезло. И, кажется, я нашёл девушку.

– Она жива? – встрепенулся я.

– Живее меня. Вот только она очень далеко, совсем рядом к поверхности. И она не одна.

– То есть как это – не одна? – мне бы радоваться, но такого расклада я не ожидал. – С кем?

Рэн пробежался взглядом по пустоте – словно смотрел сквозь пространство.

– С ней один гном, один мужчина-чародей и женщина чародейка. Очень сильная чародейка.

– Очень сильная?

Тень говорил о похожей компании, и одного из них мы как раз нашли мёртвым недалеко от тридцать третьего яруса. Может, это они подобрали Лину? Но кто они, к Явору, такие, если ходят по таким опасным местам? Меритари бы на такое вряд ли решились. Хотя, если чародейка очень сильная…

– Нам нужно двигаться, – пуэри вывел меня из задумчивости.

– Можешь сказать, что там происходит?

– Только то, что они идут на поверхность. Чародейка обнаружила моё заклинание и расплела его. Так что я их больше не вижу.

Может Лину схватили, может просто подобрали, но раз она до сих пор жива, то смерти ей не желают. У меня отлегло от сердца. Она выберется отсюда живой. Кто бы ни шёл сейчас рядом с моей ученицей, я был благодарен им. Они, по крайней мере, сделали то, чего я не смог – спасли ей жизнь.

Даже несмотря на сшибающую с ног вонь, задышалось легче. Странное чувство – ты знаешь, что играешь со смертью в кошки-мышки, но тебя это мало беспокоит, потому что другой человек этой участи избежал. С точки зрения логики это – бессмыслица. Но почему она приносит такое успокоение?

– Долго нам еще до Кира?

– Пару сотен саженей в ту сторону, – Рэн махнул рукой вглубь пещеры.

Там, куда он указывал, было посуше, и пещера переходила в узкий грот с низким потолком, ведущий ещё дальше вниз. На грани слышимости оттуда доносились неразборчивые шорохи, а вонь, как выяснилось, только усиливалась.

– Ты уверен, что нам туда? – поморщившись, спросил я.

– Только если ты хочешь встретить гнома, – прошипел сзади Рэн. Похоже, ему было очень больно.

– Твое заклинание все еще действует?

– Да, я вижу его.

– Когда выберемся отсюда, непременно научишь меня ему, – сказал я и со вздохом полез во тьму.

Рэн ничего не ответил.

Лезть пришлось недолго. В самом узком месте я протиснулся лишь полностью выдохнув, но потом стало попроще. Люмик летел впереди и вскоре выпорхнул в очередную пещеру.

– Треклятый лабиринт, – пробормотал я и спросила у пуэри уже громче: – Мы сможем найти дорогу к поверхности твоим заклинанием?

– В теории.

От жажды слюна превратилась в клейстер, который связывал всё во рту. Желудок сжался в комок, отзывающийся болью почти на каждое движение. Я знал, что скоро боль пройдёт, но вместе с ней начнут уходить и силы.

Не успел я в очередной раз подумать о том, что время на исходе, как эхо принесло раздавшийся неподалёку вопль:

– А-а-а-а! Хер вам, а не гном!.. – голос Кира приглушался расстоянием, но и так было понятно, что копатель несётся во весь опор в нашу сторону.

– Это он! Пошли! – рявкнул я. – Кир!

Но копатель не услышал меня, топоча что есть мочи и на бегу выкрикивая ругательства на гномском. Тоннель, откуда доносились крики, оказался совсем рядом – мы едва разбежались, как нужно было поворачивать. Правда, сделать этого я так и не успел, потому что в меня на полном ходу врезался гном. Мы оба покатились по полу.

– Кир! – облегчённо выкрикнул я.

Однако тот уже вскочил на ноги. Он, похоже, совсем не понял, что за препятствие он только что протаранил собственным телом и сейчас сжимал в руках топор, переводя бешеный взгляд с меня на пуэри, хромающего к нам.

– Эн! Ты… Берегись! – завопил Кир, указывая туда, откуда появился.

Я почувствовал волшбу всего за мгновение до того, как грохнуло на всю пещеру, но и этого вполне хватило, чтобы упасть и зажать уши. Гнома смело взрывной волной и ударило о стену. Послышался треск, грохот камня и разочарованный визг скорпикор, нескольких сразу. А ещё через пару секунд всё стихло. Я, стараясь прогнать цветные пятна от вспышки, обернулся.

Прохода, из которого выбежал копатель, больше не существовало. Рэн стоял сразу перед ним и тряс головой. Его тоже неслабо оглушило. Я подскочил и побежал проверить гнома, который вяло ворочался в нескольких саженях позади.

– Эн! – орал он. – Это ты, я знаю! Ты опять взорвал тоннель, сапёр доморощенный!

Я помог ему подняться. Взгляд у гнома был мутный – глаза распахнуты до предела, но будто ничего не видят. Кир с трудом соображал, но поток его ругани, видимо, лился из самого подсознания.