Хелег Харт - Неприкаянный

Взбесившись от его поступка, я не стал мелочиться и ударил самым мощным плетением некромантии, на какое хватало сил. Вопреки моим ожиданиям, некрота не разметало горсткой пыли по залу, а лишь бросило в сторону, впрочем, это вовсе не означало, что он выживет. Заклинание, которое мутант привёл в действие, распалось, не завершившись.

Первым делом я бросился к Лине и вытащил из её груди двухсторонний костяной стилет с трубкой, соединяющей острия изнутри. Едва я успел вытащить эту гадость, как она рассыпалась прахом. Рана на теле девушки стремительно затянулась, на её месте не осталось ни кровинки.

Я быстро проверил девчонку заклинанием и удивился – она оказалась в порядке, но внутри её ауры поселилась какая-то странная и абсолютно непонятная мне чернота.

Метнувшись к мутанту, я заорал ему в лицо:

– Кретин! Что ты сделал?!

Тело кровососа трескалось и разваливалось, по бурой коже пробегали золотистые искорки, кроша остатки его теневого щита. В глубине древнего тела мерцали зелёные вспышки, выжигающие кусочки Дара, которые поддерживали в мутанте подобие жизни. Некрот весь без остатка переходил в собственность её святейшества Смерти, которой избегал больше девяти тысяч лет.

Несмотря на боль, на лице твари застыло выражение облегчения. Он разлепил губы и едва слышно пробормотал:

– Так было… И… будет. Я же говорил…

– Что ты с ней сделал?!

Мутант резко поднялся и схватил меня за ворот рубахи, на ходу теряя кусочки расползающегося тела.

– Не видишь?! – прохрипел он. – А я вижу! Всё вижу! Так всё и будет! Сегодня я, завтра – весь мир!

– Что?! – Я оттолкнул людоеда, но тот даже не долетел до пола – его прямо в воздухе пожрал зелёный огонь, обратив в горстку праха, которая разлетелась по полу чёрной волной.

– Мразь, – с чувством выпалил я ему вслед.

Похоже, перед смертью некрот всё-таки успел повредиться рассудком, потому что последние его слова совершенно не поддавались логическому осмыслению. Даже если бы у меня не было более насущных проблем, я бы не стал тратить время на разгадывание его бредней.

Девушка на алтаре начала бледнеть. Прощупав её ауру, я понял, что энергия Лины начинает вытягиваться магнитом. Если в ближайшее время не унести её подальше от алтаря, она станет заложницей храма точно так же, как некрот.

Подхватив на руки показавшееся невесомым тело, я скорым шагом направился к выходу из храма. Проходя мимо источника в центральном зале, скрипнул зубами: исследовать древнее сооружение было некогда, но очень хотелось. Ещё раз посмотрев на свою драгоценную ношу, я скрепя сердце пообещал себе вернуться сюда в более спокойные времена. Подумать только – магнит проработал десяток тысяч лет, а энергетическая схема храма до сих пор в равновесии. Столько дармовой энергии пропадает…

И тут меня, как разряд молнии, поразила идея.

«Чем больше энергии, тем сильнее заклинание. Если найти достаточно мощный источник, можно будет запустить поисковое плетение такой силы, что хватит обыскать не только наш мир, но и всё, что окажется поблизости. Так я смогу, например, найти свою родню. Или тех, кто уничтожил Квисленд. Во втором случае я даже знаю, с чего начать: сфера, которая перенесла меня в Нирион, была неуничтожимой, но в кратере её не оказалось – значит, её забрал тот, кто нанёс тот чудовищный удар по замку. Я мог бы просто запустить поисковое заклинание и найти вещицу, будь она хоть на краю света. Вопрос только – где взять достаточно энергии?

Источник храма не годится – магнит обладает недостаточно грандиозной мощностью. Однако одно из глобальных скоплений вполне способно зашвырнуть моё плетение хоть на сам Нир. Конечно, потребуется много сложных расчётов и несколько вспомогательных магических конструкций, но на это моих умений хватит».

Взбегая по последней лестнице, я вдруг понял, куда мы направимся дальше – к ближайшему глобальному скоплению.

На улице я внимательно огляделся – не вернулась ли стая? – и осторожно уложил девушку на траву. Затем, произведя необходимые приготовления, наложил «Отвлекающий ветер» на холм и окружающую его часть леса. «Ветер» нельзя обнаружить, если ты не присутствовал при его наложении. То есть храм не найдёт никто, кроме меня и Лины. Разве что более сильный чародей, который будет искать специально. Подумав ещё минуту, я обрушил землю на проход, снова погребая его под слоем почвы – для пущей надёжности.

И лишь после этого, с чувством выполненного долга, со снова разрумянившейся Линой на руках, я направился к нашему лагерю.

Лина проспала до второй половины дня. Я не будил её умышленно – во время сна подсознание расслаблено, поэтому изучать чёрное пятно на ауре девчонки было проще. Заклинание некрота оказалось настолько запутанным, что я не смог понять и мельчайшей его связки. Даже Дисс мне ничего подобного не показывал. Немного успокаивало, что в остальном Лина выглядела здоровой: сердце билось ровно, лоб наощупь был тёплым, а вытянутая храмом энергия быстро восстановилась. Будто эта червоточина в ауре – что-то само собой разумеющееся. Я не знал, что и думать.

Проснувшись, девочка ничего не вспомнила, но пожаловалась на ночной кошмар и ломоту в висках. Немного поколебавшись, я решил умолчать о настоящем кошмаре, который с ней приключился. До поры до времени. Отчасти потому что чувствовал вину, отчасти чтобы не будить лихо – лишнее беспокойство могло нехорошо повлиять на здоровье ученицы.

Я знал, что поступаю бесчестно, поэтому с трудом заставлял себя смотреть Лине в глаза, избегал откровенничать и следующие пару дней опекал её сверх меры – а она будто этого и ждала. Заметив во мне перемену, Лина попыталась аккуратно выспросить, что случилось. Я в ответ сбивчиво пробормотал нечто, содержащее фразу «плохое предчувствие». Видимо, она нашла моё беспокойство забавным, потому что быстро свернула допрос и начала вовсю пользоваться моим повышенным к себе вниманием: то у неё болела голова, то уже через минуту живот, то зуб, случайно оцарапав локоть, она пришла ко мне и пожаловалась на сильное жжение, «будто горящие угли под кожей», а стоило мне отвлечься от её проблемы, как девчонка тут же начала тереть замазанную ранку и жаловаться уже на зуд. Я отлично понимал, что это всего лишь ребяческое притворство, но, будучи в заложниках у совести, терпел и помалкивал.

В общем, скучать не приходилось. Ко всему прочему из головы у меня не выходила встреча с некротом. Даже несмотря на правдоподобность его рассказа, мне не верилось, что можно девять тысяч лет просидеть в одном месте и даже не умереть ни разу. Каковы шансы? Наверное, это был самый везучий выродок всех времён, раз никто из чародеев не заглянул к нему на огонёк и не пристукнул тварь. Спору нет, с таким мутантом не всякий справится, но ведь и срок немаленький. Да и перебои пищи должны были случаться, особенно во время войн и эпидемий. Эти чудесные стечения обстоятельств выглядели настолько несуразно, что я почувствовал себя исключительным везунчиком, раз именно мне довелось прервать их череду и найти затерянный храм.