Хелег Харт - Неприкаянный

– Почему? Почему я здесь всемогущий?

– Да не знаю я!

Это был неправильный ответ, за который я тут же получил болезненный щелбан.

– Ай!

– Где твоя тюрьма? – Отражение чуть ли не хрипело от злости. – Где стены? Думай, человече! У меня её нет, у тебя – есть! Думай!

Меня взяла злость. Двойник добивался ответов, которых и сам не знал, но хотел услышать от меня. Он словно заранее чувствовал мысли, которые должны были прийти мне – или нам? – в голову, и вёл меня к ним. Но как я мог подумать о том, чего ещё не знал?

– Ты не смог пройти сквозь стену. Потрогай её. Она настоящая?

Я потрогал.

– Да, настоящая.

– А теперь смотри ещё раз.

Отражение повторило мой жест – и его рука провалилась в камень, словно в туман.

– Да как ты это делаешь?

У меня в голове искоркой мелькнула странная мысль, я даже не успел до конца осознать то, что пришло мне на ум, а двойник уже выкрикнул это:

– Я – это ты, но между нами есть разница. Закрой глаза!

Я стиснул зубы и зажмурился, пытаясь сосредоточиться на том, что только что подумал.

– Где стена? – голос Отражения звучал совсем рядом.

– Передо мной.

– Видишь её?

– Я же глаза закрыл!

– Видишь или нет?

– Нет!

– А себя видишь?

– Ничего не вижу!

Меня схватили за руку.

– А теперь – за мной! – И двойник так сильно дёрнул меня вперёд, что я сделал несколько шагов, чтобы только не упасть.

Несколько шагов, хотя от стены меня отделял только один шаг.

Я затаил дыхание, но глаз не открыл. Стало ещё тише, чем раньше: замолкла даже невидимая капель. Холод подземелья больше не чувствовался, но не ощущалось и тепла. Как будто на несколько мгновений всё замерло, перестало существовать – и я в том числе.

– Ну, где стена? – тихо спросило Отражение.

– Не знаю.

У наших голосов не было эха.

– А где ты?

– Не знаю, – я облизнул губы. – Кажется, нигде.

– Нет, приятель. Это я нигде. А ты… сам посмотри.

Я открыл глаза, и в следующий миг в лицо мне ударил ветер. Свежий, уверенный порыв, а не жалкий подземный сквозняк. Прохладный воздух струился по моей коже, забирался под одежду, топорщил волосы. Далеко внизу проплывали облака, над нашими головами застыла бесконечная насыщенная синь. В спину светило солнце. На мгновение мне показалось, что я окунулся в океан свободы.

– Понял теперь? – спросил двойник, и сам же ответил: – Конечно, ты понял. Иначе картинка была бы другой.

– Кажется, да, – отозвался я, не в силах оторвать взгляд от горизонта.

– Жаль, что пришлось таскать тебя за ручку, как ребёнка, – Отражение улыбнулось. – Надеюсь, теперь тебе стало понятнее, почему я это делаю.

Я хотел ответить, что не совсем, но не успел. Двойник лукаво подмигнул мне, закрыл глаза и с блаженной улыбкой растаял в воздухе.

Конечно, когда я проснулся, стены не исчезли, да и выход по-прежнему не нашёлся. Мы всё так же оставались взаперти на Боги знают какой глубине. Но я всё же проснулся, и проснулся пока ещё живым.

Кир сидел в той же позе. Лина спала, используя в качестве подушки моё бедро. Я аккуратно переложил голову девушки на свою куртку, а сам встал и размялся. Кристалл уже еле светил, но гном явно не торопился его подпитывать. В таком освещении каждый силуэт казался призрачным, а каждая линия – размытой. Если бы в нашем узилище вдруг зажегся дневной свет, я бы, наверное, ослеп.

Я сел рядом с Киром. Тот не обращал на меня ровно никакого внимания, да и вообще не шевелился – словно был один на целом свете.

– Они были белыми, – сказал я задумчиво.

– Кто?

– Гоблины. Никогда не видел белых гоблинов.

– А… – гном махнул рукой. – В соседнем секторе есть проход к меловой шахте. Наверное, оттуда набежали.

– И что, они прямо из мела появляются?

Гном посмотрел на меня как на глупого, но всё же ответил.

– Парень, ты же вроде бывший чистильщик. Должен знать, что отродья появляются из всего подряд, – он помолчал и вдруг добавил: – Один раз во время вылазки мы выбрались на поверхность и встретили зелёную горгулью.

Я присвистнул.

– Это из чего же она была?

– Из нефрита. Она не вся из него состояла, но там было много. Никогда ещё с такой аккуратностью мы не таскались с трупом выродка.

Последнее замечание меня развеселило. Весь Нирион знал, насколько гномы жадны до драгоценных камней, так что я очень живо представил, как они волочат на себе горгулью. Отродья распадаются на составляющие в течение нескольких часов после смерти, так что Киру и его соратникам явно было не до скуки – следить, чтобы каждый кусочек четырёх-пяти пудовой туши доехал до безопасного места.

Сбоку послышалось шевеление – Лина проснулась. Она потёрла глаза, зажгла себе люмик и направилась с ним к противоположному тупику.

– А кого вообще можно встретить на пятнадцатом и ниже? – спросил я, когда девушка прошла мимо нас.

– На средних ярусах в основном обычная шушера, – Кир достал сухарь и начал им хрустеть. – Гоблины, черви-камнеяды, сколопендры, иногда попадаются тролли. Это из наиболее опасных. На двадцатых – рузги, живоглоты. В некоторых секторах живут скорпикоры – вот этих бойся больше остальных. Я один раз столкнулся, – брови гнома выгнулись дугой. – Летают со скоростью катапультного снаряда. Слюна ядовитая, если зацепит зубами или жалом – дуба врежешь в ту же минуту. А зацепить она обычно успевает, с такой-то скоростью…

– Как же ты тогда выбрался?

– Да вот шёл себе по коридору, далеко отсюда, лиг за двадцать… На семнадцатом ярусе. Остановился в небольшом зале, бывшей мастерской. Сел, открыл сумку, давай вещи перебирать. Вдруг с потолка что-то капает – прямо на рукав. Голову поднимаю, а там скорпикора. Висит, когтями в перекрытия вцепилась и скалится. Я даже подумать ничего не успел – если б успел, может и не выбрался, остался бы там чёрту на потеху… То есть скорпикорам. А тогда в одной руке был мешок, а во второй капсула с гремучим порошком. Я эту капсулу вверх метнул, а сам кубарем назад. Капсула разбилась обо что-то и рванула. Меня чудом не зацепило, только оглушило слегка.

– Убило?

– Кого?

– Ну не тебя же! Скорпикору.

– Ага, эту убьёшь. Она заверещала и рванула в другую сторону. Пока дым не рассеялся, я успел свинтить туда, откуда пришёл, и захлопнуть за собой ближайшую дверь. Куртку тут же выкинул к чёрту из-за грёбаной отравы скорпикорьей. Хорошая была куртка…

– Даже гремучий порошок не убил? – удивился я.

– Хех… Не сомневайся, его там даже на тролля хватило бы. Просто скорпикоры – это тебе не отродья. Они умные и живучие, как… как скорпикоры. На них даже магия не действует. Мы иногда покупаем заряженные магические жезлы у ваших Меритари. Против других тварей – действенное средство, а против скорпикор – палка палкой.