Александр Бруссуев - Не от мира сего-4

Вася сразу же решил, что тут какой-то подвох, либо неправильное истолкование его слов.

- Я надеюсь на мать пресвятую богородицу,

Да надеюсь на родимого на брателка,

На того на братца названого,

На того Добрыню Никитича (тоже былина, примечание автора).

Добрыша с удивлением взглянул на коллегу, потом перевел взгляд на человека на троне. Что-то они все заговорили, каждый о своем. Может, и ему песню какую спеть?

- There's something right with the world today

And everybody knows it's wrong

But we can tell 'em no or we could let it go

But I would rather be a hanging on (Aerosmith - Living On The Edge - примечание автора).

"С этим миром сегодня всё так, как надо,

И все знают, что именно это неправильно.

Но мы можем сказать им "нет", а можем просто забить.

Но я бы лучше продолжал настаивать" (перевод).

Добрыша промурлыкал куплет еле внятно даже для самого себя, но все, находившиеся в зале почему-то прекрасно расслышали каждое промурлыканное слово. Откуда-то, чуть ли не из-под трона выбрался camerlingo, встрепенулся весь, приосанился и, сложив руки на пузике величиной с арбуз, подошел к ливонцам. Он обошел их вокруг, словно принюхиваясь, а потом неожиданно густым басом сказал, практически, на ухо Никитичу.

- Ну, что же, давайте посмотрим, насколько ты хорош в настольных играх.

Добрыша от неожиданности чуть не подпрыгнул на месте на полторы сажени, и с трудом удержался, чтобы не встать в какую-нибудь защитную позу.

- Мы сюда прибыли всего лишь, как посланники, никто более. Князья отправили нас с поручением, мы его выполнили, - с легким поклоном попытался ответить Василий, но пузатый Батин поверенный поднял руки в прекращающем все дальнейшие разговоры жесте.

Из толпы суровых попов вывернулся один, хлопнул в ладоши и указал пальцем прибежавшим служкам на место под витражным окном. Те во мгновение ока приволокли расчерченный квадратами низенький стол и торжественно высыпали на его середину камушки, часть из которых была окрашена в золотой цвет. Сюда же распорядитель присовокупил плетеное кресло и высокий столик с фруктами и кувшином.

Дождавшись, когда сам Батя-хан сойдет со своего трона и присядет над столом, Добрыша сказал, обращаясь к своему товарищу:

- Так это же тавлеи, это мы можем.

- Только учти, что все это не просто так, - ответил Вася и обратился к священному собранию. - На что играть будем? Что на кону?

- Жизнь ваша, - проскрипел сделавшийся чем-то недовольным Батя-хан и откинулся на спинку кресла.

Вперед опять выступил поп-организатор.

- Мы предлагаем вам показать, насколько вы разумны, - сказал он. - Коли не докажете, что нам тогда с вами время тратить? Отрубим вам головы и закроем этот вопрос. Понятно?

- А что же тогда мне князьям слэйвинским передать? - изобразил удивление Вася.

- А ничего, - пробасил со своего места camerlingo. - Мертвые ничего передавать не могут, они другим делом заняты.

Все попы дружно рассмеялись, даже Батя-хан в одобрении покачал головой.

- Ну, спасибо, друг сердечный, - заметил Добрыша, обращаясь к Василию. - Стало быть, ты меня отряжаешь нашу с тобой судьбу решать?

- Извини, так уж получилось, - пожал плечами Вася. - Я как-то подзабыл все эти детские игры. Так что на тебя надежда.

Добрышу слегка задело, что его отправили состязаться, не спросив на то его же разрешения. Впрочем, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Прощай, молодость!

Батя-хан изрядно набил себе руку в швырянии камешков, поэтому он не очень сомневался в исходе их игры. Специально выделенный для этого события хронист с готовностью взял перо и описал игру, как сумел, во всех, можно сказать, красках:

"Кликнули Добрыню Никитича,

Подернули столы белодубовые,

Выдернули тавлеи вальящаты.

Первую тавлеюшку царь ступил,

Другую тавлеюшку Добрыня Никитич млад,

Третью тавлеюшку царь ступил,

Четвертую Добрыня Никитич млад:

Больше царю ступить некуда" (былина, примечание автора).

Батя-хан был означен "царем", потому что с таким куколем на голове только цари в древности и ходили. Хронист решил передать игре образность. Когда же Батя-хан, свирепея, выбросил в окно свои золотые игральные камни, он решил от греха подальше уйти, а рукопись уничтожить. Но позднее, заливая себя по макушку вином в трактире, не сумел поднять руку на шедевр своего творчества.

Добрыша и Батя-хан сыграли еще раз, а потом еще, а затем Никитич возмутился:

- Сколько же раз ты проигрывать можешь, твое святейшество?

- Ы, - сказал тот в ответ. Вся его свита смотрела, кто куда, лишь бы не возникло подозрения, что кто-то из них был свидетелем полного триумфа лива.

- Вызвать сюда лучников, - сказал поп-распорядитель, но потом поправил себя. - Не в палаты, а во двор. Там и стреляться начнем.

Добрыша, отходя от стола, пожал плечами, а Василий ободряюще пожал ему руку. Меряться силой и меткостью с бати-ханскими стрелками решил он сам - не отвык еще от воинского ремесла. Решил соблюсти очередность, укрепляя товарищеский дух. Но к нему подошел организатор всех этих игрищ:

- Стрелять будет твой товарищ. Так соизволил Батя-хан.

Видать, не очень понравилось светлейшему проигрывать неизвестному, а стало быть, совсем обыкновенному человеку. Гордыня его заголосила, затребовала реванша.

- А от вас кто? Тоже он? - довольно язвительно отозвался Вася.

- Ну, зачем же ему самому напрягаться? - непритворно глядя в глаза ливонца, проговорил поп-организатор. - Батя-хан выбрал триста стрельцов, потом из них выбрал тридцать и уже из тридцати отобрал трех самых лучших. Они и есть наши представители. Что-то не так?

- Все так, - ответил Добрыша. - Только нам выбирать не из кого, тем более что выбор за нас уже сделан. Постреляем в белый свет, как в копеечку. Или для верности вы мне еще и глаза завяжете?

- Но-но, - не меняя интонации, ответил поп. - Не забывайтесь - ни к чему это. Все-таки вы у нас в гостях, так что соблюдайте приличия. Что Батя-хан скажет, то и будете делать.

Новгородцы отошли в сторону, якобы посовещаться. Впрочем, о чем можно было говорить? Они исподволь приглядывались к ландшафту, отмечая про себя нюансы, без которых путь к свободе может оказаться затруднительным. И козлу понятно, что не собираются их отпускать подобру-поздорову, вероятно приглянулись головы для каких-то, вполне возможно - таксидермистских, целей. А козлов-то поблизости как раз и не было.

Если бы Добрыша или Вася принесли с собою луки - это было бы подозрительно. Поэтому они заранее приготовились, что оружие выделят им на месте. Так и вышло.

Лук, предложенный Никитичу, сначала прошел через руки Василия: он взял его за рога и легко сломал, как хворостинку.

- Это что же такое? - сокрушился он. - Может, вы предложите еще и руками стрелы бросать?

Принесли другой лук, но и тот не выдержал испытания, которое устроил, на сей раз, сам Добрыша.