Джош Рейнольдс - Фабий Байл. Прародитель

Люменотрубки вдоль стен слабо мерцали, едва освещая дорогу. Олеандр включил светосферу, встроенную в ранец, и холодный, бледный свет выхватил из темноты груды каких-то механизмов, горы из костей и прочие неприятные и странные вещи, которыми была заполнена огромная палуба. Он остановился перед скелетом, распятым на погнутом листе палубной обшивки. Когда-то это был сервитор, теперь же, прибитый к импровизированной стене из ржавого металла, он служил примитивным указателем.

Олеандр огляделся по сторонам. Главный апотекарий называл это энтропией. Постепенный распад сложного до простого, разрушение механизма, заставляющего Галактику работать. Байл считал, что это цель Хаоса. Что варп — это океан, размывающий скалу реальности.

Позади раздался шум. Олеандр обернулся так быстро, что сервоприводы взвизгнули, одновременно описывая мечом дугу. Свет фонаря выхватил из темноты с десяток пар звериных глаз. Один мутант с козлиной головой выронил грубо сделанный топор и рухнул на пол. Олеандр поднял его голову за изогнутый рог и продемонстрировал остальным членам стада. Их было не меньше тридцати, но и вдвое большее стадо не представляло бы для него угрозы.

Он швырнул голову самому крупному из мутантов и стал ждать. Они заныли и одним за другим отступили. Когда все они до последнего исчезли в лесу обломков так же бесшумно, как появились, Олеандр опустился на колено и взял у тела пробу. Мутанты были хуже крыс, но отличались выносливостью и свирепостью. Из их диких генов получались сильные создания.

Олеандр встал, заметив кое-что необычное, и, отодвинув полог из мусора, обнаружил сгоревшие останки боевого автоматона класса «Домитар». Ему вскрыли корпус и разобрали часть деталей на запчасти, но в остальном не трогали. Машинный дух, некогда населявший его, то ли ушел, то ли погрузился в сон, оставив автоматон ржаветь. Олеандр смахнул паутину и пыль с отличительных меток и провел рукой по царапинам на каркасе, гадая, как машина очутилась здесь, в чреве чудовища.

— Великий воин, потерявший все, — пробормотал он. Вся сага Третьего легиона была написана на этих обломках. На чем еще ее писать? Они отбросили все ценное, все важное, и без колебаний вошли в бушующее море Хаоса, пытаясь найти совершенство в простоте безумия. Все старые победы, присяги и силы остались гнить, как этот автоматон. И что у них осталось?

Простота манила, но совершенство лежало в сложном, многоплановом и многогранном. Любой выпад мечом мог убить, но лишь идеальный, искусно проведенный удар даровал совершенную победу.

— В жадности своей мы забыли о своих истинных целях, — сказал он вслух. Даже Фулгрим. Но не глава апотекариона. Фабий до сих пор стремился к совершенству по причинам, большинству непонятным. Но Олеандр знал.

«Так Солнечный Граф говорил теням в разрушенном замке…»

Вокс-канал наполнился смехом. Олеандр схватил меч и выпрямился, а сенсоры брони принялись сканировать окружающее пространство. В глубине отсека, за мешаниной обломков, дразняще поблескивал призрачный свет. Олеандр осторожно двинулся вперед, стараясь не шуметь. Свет усилился и начал переливаться неведомыми цветами. Сенсоры выхватили из темноты странные очертания, и он посмотрел наверх.

Из палубы поднимались импровизированные колья из ржавого металла, унизанные телами диких обитателей отсека. Кровь монотонно капала на пол, где исчезала в перламутровом тумане, который плыл из светлой конструкции на горе мусора. Ярко разодетые силуэты танцевали на ее склонах, среди частокола, словно мертвые мутанты были внимательной публикой. Или, возможно, для него.

— Врата Паутины, — тихо сказала Идущая под Пеленой за его спиной. Он повернулся, и его меч остановился в миллиметре от ее горла, но эльдар даже не шевельнулась.

— Они появились здесь вместе с неизвестным кораблем, который Блистательный Король поймал и разорвал на части, и долгое время лежали в чреве его флагмана, всеми забытые. Как спящий яд, — продолжила Идущая под Пеленой, — Но все эти века они продолжали работать. Лишь Укрытый путь знает о них, и немало пользы мы извлекли из этого знания.

— Почему вы позволили мне их увидеть? — спросил Олеандр. Его меч продолжал висеть у ее горла. Если они завели его сюда, чтобы убить, он заберет Идущую под Пеленой с собой.

— Скоро оно будет уничтожено.

— А я?

Эльдар вытянула палец и нарисовала в воздухе причудливую руну. Та мгновение померцала и угасла.

— Головоломка, вывернутая наизнанку. Загадка внутри загадки. Знак приближающейся гибели, как говорят мне. Но чьей?

— Довольно тайн. Почему вы продолжаете вмешиваться?

— Ты называешь это вмешательством. Мы называем это представлением, — Идущая под Пеленой вскинула посох, отбивая его меч в сторону, и отступила, — Это хорошая сага. Древняя. Потерпев сокрушительное поражение, царь — Царь Перьев — отказывается от трона, с таким мастерством захваченного, и уходит в темноту, одетый в рубище и снедаемый старыми печалями. Но один из придворных царя, Солнечный Граф, отправляется на его поиски, надеясь убедить его вновь взойти на трон и объединить распавшееся царство.

— Ему это удается? — спросил Олеандр, не сводя глаз с существа.

Идущая под Пеленой кивнула:

— Большой ценой.

Олеандр помедлил.

— Вам-то это зачем?

Он уже задавал этот вопрос и раньше и ни разу не получал ответа, но в этот раз Идущая под Пеленой была очень разговорчива. Возможно, сейчас все будет иначе.

— А тебе? — отозвалась эльдар, — Какое значение имеют наши цели, коль скоро ты достигнешь своих? Царь Перьев взойдет на трон, и это будет первый шаг к объединению старого царства. Король должен сбросить рубище апотекария и надеть мантию командира. Таков сюжет.

Олеандр повернулся, услышав шелест ткани. Арлекины стояли вокруг него и смотрели на него из-за белых и черных масок, из теней и из света.

— Почему вы атаковали нас на Грандиозной? — спросил он, — Для чего?

— Чтобы взволновать его. Кольнуть, толкнуть, встревожить… — Идущая под Пеленой наклонилась и дала посоху скатиться через плечо и вниз по руке, — Вывести на путь. Напомнить, что ждет одиночку в темноте. Он цепляется за свои лохмотья. Мы должны напомнить ему, что когда-то он был царем.

— Вы пытаетесь его запугать, — сказал Олеандр и рассмеялся: — У вас ничего не выйдет.

— Нет. Не запугать. Напомнить, — Идущая под Пеленой опустилась на корточки и оперлась на посох. — Свет умирающего солнца ждет. Оно висит в пустоте — слепое, глухое, но не перестающее ждать.

— Ждать Блистательного, — сказал Олеандр. Арлекины одновременно вздохнули.

«Ложный король, злобный король, яркий король полыхает…»

— Значит, наша сделка еще в силе. Я отдам вам Блистательного, а вы отдадите мне возрожденного лейтенанта-командующего Фабия. Мы отступим, выстроим все заново. Третий легион восстанет из пепла Двенадцатой роты.