Роберт Джордан - Огненный зверь (сборник)

Быстро наклонившись, Джандар подхватил золотую чашу и резким движением поднес ее к ране. Поворот лезвия – и в чашу хлынула алая струя. Лишь несколько красных капель упали на мрамор пола.

Вынув клинок из тела, Джандар поднял чашу и нож вверх, ледяным голосом призывая Силу, вызывая жизнь, которая не будет жизнью, и смерть, которая не будет смертью. Не опуская чашу, он наклонил ее, выливая кровь Натрин. Алая струя растворилась в воздухе, не долетев до каменного пола. С последней каплей погас и мерцающий купол.

С довольной улыбкой Джандар выпустил из рук чашу и нож. Орудия колдовства со звоном рухнули на пол. Красоту тела Натрин уже не обезображивала рана на груди.

– Проснись, Натрин, – скомандовал колдун, разрезая спутывавшие ее веревки.

Веки женщины вздрогнули и приподнялись. Ее взгляд, полный ужаса и какой-то пустоты, неотрывно следовал за Джандаром.

– Я... я умерла... – прошептала она. – Я уже видела подножие трона Эрлика.

Вся дрожа, она подобрала под себя руки и ноги, свернувшись клубком.

– Мне холодно, – пожаловалась она.

– Конечно, так и должно быть, – словно издеваясь, сказал Джандар. – В твоих венах больше не течет кровь. Ты уже не жива. Но ты и не мертва, Натрин. Ты – где-то посредине. И пока настоящая смерть не найдет тебя, ты будешь служить и подчиняться мне.

– Нет, я не буду...

– Молчать! – прикрикнул Джандар.

Протест Натрин оборвался на полуслове.

Джандар обернулся к своим последователям.

Они наконец-то посмели оторвать лица от пола и почтительно смотрели на своего повелителя, ловя каждое его движение и слово.

– За что вы сражаетесь? – задал он традиционный вопрос.

Из складок своих одеяний Избранные выхватили тонкие острые кинжалы и взмахнули ими в воздухе.

– За беспорядок, смятение, анархию – вот за что мы боремся!.. За Священный Хаос!.. За Смерть!

– Тогда вперед! – скомандовал Джандар.

Кинжалы исчезли, и Избранные цепочкой вышли из святилища и отправились искать тех, чьи имена были названы им ранее.

Джандар остановился в задумчивости. Жаль, очень жаль, что старый колдун, его учитель, не дожил до этого дня. Насколько же дальше него ушел ученик, и какое величие еще ждет его впереди!

Джандар щелкнул пальцами, и та, кто уже лишь отчасти была госпожой Натрин из Турана, покорно последовала вслед за ним из святилища.

Многие города были прозваны «Великими» или «Порочными», но Аграпур не нуждался ни в каких прозвищах. Могущество и порочность столицы Турана, города белоснежных башен и золотых куполов, были столь известны, что поминать их лишний раз было бы столь же разумно, как покрывать золото позолотой.

Больше тысячи золотых дел мастеров было внесено в свитки ремесленных гильдий Аграпура. Вдвое больше – чеканщиков серебра. Еще больше – ювелиров и гранильщиков драгоценных камней. Они да еще множество торговцев шелком и благовониями услаждали прихоти горячих черноглазых аристократок и придворных дам. За алебастровыми стенами Аграпура можно было встретить любой порок – от порошков, вызывающих сны наяву, и приворотных зелий, продаваемых смуглыми иранистанцами, до страшных публичных домов улицы Голубок.

Туранские триремы бороздили от края до края море Вилайет. Торговые суда причаливали к пристаням Аграпура с грузами, привезенными из дюжины стран. Товары еще двух десятков государств приходили на рынок Аграпура караванными тропами. Изумруды и обезьяны, слоновая кость и павлины – все, что только мог представить себе покупатель, немедленно предлагалось ему десятком торговцев. Вонь пота рабов из Каваризма смешивалась с ароматом офирских апельсинов, мирры и гвоздики из Вендии, розового масла из Хаурана и тонких духов из Зингары. Высокие, сильные купцы из Аргоса и темнокожие торговцы из Шема заполняли улицы города. Дикие горцы с Ибарра сталкивались лицом к лицу с коринфийскими студентами, а кофийские наемники стояли у прилавков кешанских. В общем, на улицах Аграпура ежедневно знакомились люди, до того считавшие, что страна его собеседника – выдумка фантазеров.

Однако все чудеса этого города, похоже, мало занимали высокого юношу, с грацией выслеживающего добычу тигра продвигавшегося по переполненным улицам. Положив руку на кожаную оплетку рукояти меча, он с одинаковым равнодушием проходил мимо мраморных дворцов и прилавков торговцев. Пыль дальнего путешествия покрывала его загорелое лицо, на котором живыми казались лишь настороженно посматривающие вокруг голубые глаза. Красный плащ молодого человека стоял колом от въевшегося пота и грязи. Парень только что проделал долгий путь из Султанапура, откуда был вынужден срочно уехать, не собрав вещей и не попрощавшись с друзьями. Это бегство было единственным способом избежать топора палача за контрабанду да еще кое-какие грешки перед королевским двором.

Этого юношу судьба забросила далеко от холодных хребтов его родной Киммерии. Несколько лет он промышлял воровством в Немедии, Заморе и в городах-государствах Коринфии. И хотя ему еще не было и двадцати лет, он, подумав, решил сменить род занятий. На своем пути он встречал немало нищих стариков, в юности бывших ворами, но никогда ему не приходилось слышать о богатом воре. Золото, приносимое воровством, уплывало из рук, как вода сквозь сито. Киммерийцу это было не по нраву. И даже неудача с контрабандой не поколебала его уверенности навсегда распроститься с кражами. В Аграпуре можно найти все. По крайней мере так говорили люди. Но на данный момент ему был нужен всего лишь трактир «Синий бык», Это все, что ему успели назвать друзья в Султанапуре, сказав, что там можно поживиться кое-какой информацией. Ауж вор-то знал, как важно получить вовремя нужную информацию.

Неожиданно его размышления были прерваны странной, фальшиво звучащей музыкой. По заполненной людьми улице к киммерийцу двигалась странная процессия. Впереди шел худощавый смуглый сержант туранской армии, в широких шароварах и спирально закрученном тюрбанообразном шлеме. На боку у него висела изогнутая сабля. Следом за сержантом шел солдат с большим барабаном, за ним – еще двое, с немыслимо хрипящими трубами. Основную часть колонны составляли с десяток солдат с алебардами, выстроившихся в каре и не то сопровождавших, не то охранявших дюжину молодых парней в гражданской одежде, пытающихся идти в ногу. Сержант встретился взглядом с высоким юношей и резко остановился прямо перед ним.

– Да будут твои боги милостивы к тебе. Ты, как я вижу, ищешь... – Сержант вдруг прервал свою привычную вербовочную речь и воскликнул: – Митра! Ну и глаза!

– Какое тебе дело до моих глаз, – пробурчал юноша, напрягая мышцы.

– Никакого, приятель, – ответил сержант, подняв руку в примирительном жесте, – просто я никогда раньше не видел глаз цвета моря.