Ингмар Миваки - Legion Z

— Телефоном пользоваться можно, равно как и всеми остальными гаджетами, гайки закручены, — сказал он. Ноа сдержанно улыбнулась.

— Зачем ты пришла к Хайме, Элис? — не выдержал он.

— Меня зовут Ноа, — поправила она. — Я работаю в службе электронной разведки. Выяснить, кто я такая, для тебя не составило бы труда. Мы оба знаем это.

Пит скрестил руки на груди, смотрел на нее изучающим взглядом и принципиально отмалчивался.

— Чего ты боишься? — спросила она.

— Ты преследовала меня, чтобы спросить об этом? Давай, ближе к делу. Кто тебя подослал? Он бросил говорящий взгляд на браслет, скрывающий порез.

— Тракус мне больше не нужен, — перехватив взгляд, объяснила она, прикоснувшись к браслету. — Я отдала его. Мне нужен не тракус, а ты. Поэтому я приехала на концерт.

Пит нервно тряхнул шевелюрой.

— Почему ты заказала коммуникатор через подставное лицо? — продолжал допрос он.

— Чтобы ты поскорее нашел меня, — на полном серьезе ответила она. Немая сцена, когда они стояли и изучали друг друга, продолжалась под музыку Бетховена еще с полминуты. Затем он взял ее за руку и повел к выходу из здания. Ноа не сопротивлялась. Они молча оделись и вышли на улицу. Снаружи он снова взял ее за руку и повел вдоль круглого здания концертного зала.

— Можно узнать, зачем мы идем по кругу? — не выдержала она.

Резко остановившись, Пит прижал ее к стене. На несколько мгновений она уступила ему: закрыла глаза и открылась его поцелуям. Через несколько секунд медленно отстранила его ладонью. Он послушно опустил руки и отступил.

— У нас мало времени, — напомнила она — Каждая минута на счету, ты об этом прекрасно знаешь. Через пятнадцать минут мы должны сесть в самолет. Он доставит нас в правительственный бункер. Если мы этого не сделаем, ты подвергнешь опасности весь легион. Они хотят заполучить тебя. Ты пойдешь к ним и отвлечешь внимание.

— Зачем?

— Пока мы не соберем достаточно зогов.

Пит посмотрел вверх, на подсвеченное здание концерт-холла.

— Решайся поскорее, — поторопила она. — Я введу тебя в курс дела по пути. Хайме я предупредила.

— Вижу, вы успели познакомиться.

Пит грустно посмотрел на нее, вздохнул и с улыбкой покачал головой отрицательно. Он желал ее все эти годы и понимал, что есть несчетное количество причин, по которым они не смогут быть вместе. Он возвращался к этой мысли каждый раз, как предавался грезам о ней. И вот, теперь она стоит перед ним, и новые обстоятельства уводят их друг от друга, и он ничуть не удивлен этому. В любом случае они были связаны. Они были вместе всегда, а потому не было никаких причин для сомнений и беспокойства.

— Я, в общем, не сомневался, — улыбнулся он, — в том, что мы полетим на одном самолете. Ноа ответила улыбкой. Затем он снял тракус. Вокруг не было ни одного прохожего, кому он мог бы передать его, и он положил коммуникатор на снег, под стеной концертного зала. Быстрым шагом они направились к ожидавшей их неподалеку, черной Ang Volt с водителем-роботом. Тракус остался лежать на снегу, зазывно мигая зеленым огоньком.

Пятнадцать минут спустя сотрудница службы электронной разведки мирового правительства, Ноа Уильямс сидела в салоне служебного самолета напротив лучшего криптографа корпорации «Гидрософт» Питера Уотермана. Новейший, дисковидный лайнер, самостоятельно создающий и использующий в полете энергию гравитационных волн, был способен преодолеть расстояние с юга на север континента за десять минут. Из них четыре минуты занимала посадка и высадка пассажиров. Когда они заняли места, Ноа сделала знак охраннику, и тот вышел, оставив их с Питом наедине.

Пит прибился взглядом к ее рукам: тонким, белым пальцам с бледно-розовыми ногтями. Ноа бросила в высокий бокал с водой белую таблетку, и протянули ему. Глядя на пузырьки, он ощутил тошноту. Ничего не оставалось, как смириться и пустить все на самотек. Ноа знала про него все: и то, что биоритмы его были сломаны, и про то, что возвращаться на Талатон ему всегда давалось с трудом. Вид у него был подавленный и несчастный. А день начинался так хорошо. Пузырьки в бокале перестали прыгать, и он залпом осушил его, после чего откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Перед ним стояла Ноа, в коротком белом платье, очерченная золотым контуром.

— Просто девушка, что работала с тобой бок о бок, — улыбнулась она.

— Тебе никогда не надо было искать себя настоящую, — сказал он.

— Нет, — подтвердила она.

— Зачем ты сменила имя?

— Я не меняла. Элис меня звали друзья.

— Так это был псевдоним? Несколько лет я жил с мыслью, что тебя больше нет. Не мог поверить, когда увидел тебя возле дома. Пит провел рукой по волосам, нащупал и вытянул из них бумажный треугольник размером сантиметра в три. Таким же треугольником — в виде буквы «дельта» — был скреплен занавес над его рабочим столом. На бумажном треугольнике каллиграфическим почерком было написано пожелание счастья на санскрите. В дальнейшем, на протяжении всего их разговора он периодически запускал пальцы в волосы и вытаскивал из них бумажные треугольники с пожеланиями здоровья, благополучия, долголетия и удачи, отпуская их в путешествие по золотому рукаву.

— Я понял, куда попал, через неделю после своего повышения в «Гидрософт». Мне уже было не выбраться. С каждым днем я мучился все больше и больше.

— Ты так сильно мучился, что не спал по ночам, и нашел путь на Землю, — напомнила она. — А заодно открыл его миллионам доноров и зогов по всему миру.

— Я не собирался спасать весь мир, вовсе нет. Мне надо было найти единомышленников. Но стимулом к поиску была ты.

— Ты нашел шестерых сотрудников, разработал особый алгоритм мыследействий, и успешно применил его на практике, — сказала она. — Система слежения не распознала вас, а искусственный интеллект видел обыкновенных мужчин и женщин с кучей мелких недостатков и чистыми помыслами.

— Ты знаешь, какая высшая цель у корпорации? — спросил он.

— Опередить природу. В кратчайшие сроки сократить население планеты до минимума, — ответила Ноа.

— Это — одна из промежуточных целей, — поправил ее он.

— Высшая цель остается завуалированной, — согласилась она.

— Но кое-что нам все же известно, — напомнил он. — Они ведь там, в бункере не только обновлением внутренних органов занимаются. Алмангов лишили свободы выбора, но почти каждый донор мечтает войти в элитное подразделение, став алмангом. Кто не войдет, тому хуже. Правительству не нужна пятнадцатимиллиардная армия алмангов.

Ноа улыбнулась, и от этой улыбки он испытал прилив радости. Совсем недавно он говорил Хайме о том, что жители Талатона просто трахаются, как животные. Что мировое правительство собирается отсеять большую часть расплодившегося стада прежде, чем это сделает какой-нибудь природный катаклизм, и в гораздо более впечатляющих масштабах. На Земле световые люди тоже входят друг в друга. Они делают это и обретают бессмертие благодаря непрерывной учебе в самых разных ипостасях. Люди множили свет на Талатоне и хранили его. Лучшая выжимка, лакомый кусок, если вообще уместно такое сравнение в вопросах, касающихся духа, складывался из необходимых для жизни на Земле несочетаемых понятий. Такое равновесие знали в городе КА. Богатый в тех краях называл себя бедным, умный — дураком, нищий — царем, и так далее. И каждый, кому посчастливилось побывать в этом священном месте, помнящем истинную жизнь на невидимой внешнему взору Земле, имел знание о себе настоящем. Мировое правительство не осмелилось тронуть многомерный город — единственный в плоском мире.