Ингмар Миваки - Legion Z

— Просочилась? — заговорщицки улыбнулся Соло, и она кивнула в ответ.

— КА — это мост между Талатоном и нашими создателями.

— Верно, — подтвердил Соло, и жестом предложил ей сесть. Они снова расположились за столом в беседке.

— Создателями во множественном числе, поскольку над ними есть один, единый создатель, — уточнил он. — И никто, кроме всех проживающих в КА зогов, легионеров, разбросанных по всему Талатону, и самого мирового правительства, разумеется, об этом не знает, — добавил он, разливая остывший чай по чашкам.

— Видите мою руку? — продемонстрировала чистое запястье она.

— Как новенькая! — обрадовался Соло. — Ты до сих пор чувствуешь тепло в ладони, не так ли?

Жужжание пчелы над цветочным кустом возле беседки, на несколько мгновений перекрыло голос Соло. Уна переключила внимание на пчелу, мысленно возвращаясь к своему первому полету. Больше всего ей хотелось бы сейчас вернуться и повторить опыт.

— Происходит гармоничный обмен энергией, — ворвался в нее голос Соло. — Когда ты падаешь, то не подозреваешь о том, что уже накрепко сцеплена с другими, такими же, как ты. Вы были связаны задолго до падения. Это случилось еще на Земле. И падение на самом деле никакое не падение, а взлет и проявление единого, к которому ближе всего люди.

— Да что вы говорите, — улыбнулась Уна.

— Со всей серьезностью заявляю. Здесь мы храним и распространяем свет Земли, — объяснил Соло. — Если бы ты не была способна, то просто заснула бы и проснулась, так и не встретив себя совершенную. Но ты смогла. Я знал, что ты справишься, иначе бы даже не предложил. Ну, вот, теперь ты все знаешь. Мы живем на Земле и проявлены в той или иной степени на Талатоне.

— Не все, — заметила Уна.

Соло посерьезнел.

— И поэтому идет война, — тихо отозвался он. — История фальсифицирована великое множество раз. Но старый Соло был настойчив в своих поисках, и украл истинную историю Талатона у правителей. Скоро и ты узнаешь, как все было на самом деле. Уверен, что поездка в КА была твоей затеей, а не Дерека. Ты выбрала направление безошибочно. Ничего, что пришлось проделать небольшой круг. Волшебные часики достались кому-то еще.

Соло улыбнулся. Уна усмехнулась и согласилась кивком.

— Передел мира на популяции — начало, однако подготовка к жизни в новом мире уже идет полным ходом. В планах правительства — стереть историю окончательно. Доноров истребить. Алмазные ангелы — существа без прошлого, без генетической памяти предков о войнах, страхе и боли, станут новыми гражданами мира-обманки.

Соло сердито сплюнул в сторону и замолчал. Его собеседница, как будто испытывая стыд за все, происходящее в мире, целомудренно потупила взор. Глядя на нее, Соло грустно улыбнулся, открыв свое истинное лицо — доброе и сострадательное.

— Часы, о которых ты так печалилась, называются тракус, — тихо сообщил он.

— Я уже в курсе, — заметила Уна.

— Это коммуникатор. Кристалл внутри них — аналог моего изобретения. С ним не так больно возвращаться назад, с Земли — в фейковый мир Талатона. Нет, милая, люди не живут через нас, потому что мы с тобой и есть люди.

Уна подняла на старика взгляд, полный искреннего изумления.

— Жизнь всегда побеждает, вот и весь секрет, — улыбнулся старик. — Слышишь музыку? Старик приложил ладонь к уху и склонил голову в сторону открытого окна, из которого доносились звуки симфонии Бетховена.

— Высочайший уровень мастерства, — прокомментировал он. — Великолепный состав музыкантов, собранных со всего мира. Все играют, как один. Пока ты путешествовала, я немного посмотрел трансляцию, и вот, значит, заметил тракус на руке одного из музыкантов. Этот юноша — виолончелист — такой же, как мы с тобой, человек. Никто из нас не озлобился, не потерял своей детской души в самом эпицентре невежества. Ни при каких обстоятельствах люди не сдавались. Теперь скажу лично за себя. Иногда мне казалось, что я поднялся слишком высоко. И причиной тому было то, что я нашел Землю, а когда нашел ее, то увидел, что людей на Талатоне не так уж и много. И это — причина, по которой зоги распинают себя и подвергают еще большим страданиям.

— Нас подставили, — обобщила Уна, — но мы не упадем, потому как падать дальше некуда.

Соло хихикнул и несколько раз согласно покачал седой головой.

— Правительство делало из нас ущербных, безумных, — сказал он, — но ведь мы с тобой знаем, что нежелание адаптироваться к больному миру — не показатель безумия, — сказал он. — Безумие — принять сторону больного мира, созданного рабами, что заперты в плоском мире без доступа к создателям. Ты вынужден жить в этом окружении, и тебе ничего не остается, кроме как стоять сторонним наблюдателем. Это — противостояние. Многим из нас был нанесен тот или иной ущерб. Например, как этот. Соло похлопал себя по коленям. И вот, является наш гений Питер Уотерман и отлавливает своих будущих сослуживцев, помогая Вахане Расе соединить максимально близкие к световому оригиналу, копии на Талатоне. Независимые и героические дети Земли совмещают в себе в нужных пропорциях то, что требуется для выполнения ответственного задания. Поставив чашку на блюдце, Соло промокнул рот салфеткой. — Он открыл, что есть возможность удерживать нас в переходе достаточно долго, чтобы знакомиться и соединяться в легион, — продолжал он. — Мы с ним работали одновременно, но он немного опередил меня, найдя способ провести синхронизированных зогов в место, не доступное приборам слежения нижнего уровня. Теперь ты знаешь, поскольку сама побывала там. Ты только представь себе, что зоги со всего мира неожиданно выясняют, что являются командой единомышленников где-то совершенно в другом месте. Мы получили доступ к жизни за пределами привычной цикличности, и эта жизнь неподвластна контролю плоского мира.

— Вахана Раса — человек с Земли? — поинтересовалась Уна.

— Человек и совершенный дебаггер, — уточнил Соло. — У нее есть вполне конкретное лицо. И…Соло покашлял. — Сама понимаешь, что просто так ты отсюда не свалишь, — все же не выдержал и захихикал он. Темные глаза на загорелом, моложавом лице горели верой в победу интуиции и разума, Старик вернулся к привычной тактике ведения беседы.

— О чем это вы? — нахмурилась Уна.

— Один: ноль в мою пользу. Не въехала сразу. Кого ты потеряла прежде, чем сбежать от родителей и поселиться в другой популяции? — прямо спросил он, в момент посерьезнев.

Вся гамма чувств от недоумения до смущения и растерянности, охватила Уну, столь неожиданной оказалась для нее прозорливость старика.

— Действительно, был такой человек в моей жизни, — тихим голосом подтвердила она. — Но я никогда никому не рассказывала о нем. Мы вместе учились. Проявляли друг к другу интерес, но никогда не сближались. Между нами стояло препятствие. Какое именно, говорить не хочу. Суть не в препятствии, а в том, что произошло несколько лет спустя. Пути наши разошлись, но мы продолжали встречаться.