Роуз Уэйверли - Буря

— Но вы… Эльба неожиданно поднялась с кресла и стремительно двинулась вперед. На лице Аргона появилось странное выражение, значение которого она не сумела понять. Вы ведь хотели поговорить о чем-то, а я не позволила вам и слова вставить.

— Все в порядке.

— И все же.

— В конце ритуала мне показалось, что ты общалась со змеей. Это странно, так как ни один из сильфов не общается с птицами. Вот я и захотел утолить свое любопытство.

— Нет, девушка облокотилась рукой о спинку стула и покачала головой, змей я не понимаю так же, как и многих людей. Правда… мне кажется, они понимают меня. Змеи. Я не произношу вслух своих мыслей, а они уже делают это. Странно?

— Ничуть. Ястреб всегда знает, чего хочет сильф.

— Мне бы хотелось когда-нибудь полетать на ястребе или на соколе. Это страшно?

— Не страшнее, чем плавать в океане, усмехнулся Аргон.

— Вы не умеете плавать?

— Абсолютно. Если бы я был вудстоунцем, то символизировал бы камень.

Эльба внезапно рассмеялась. Чувствовала она себя ужасно уставшей, но на какое-то мгновение она позабыла об этом. Она посмотрела на предводителя, а тот пожал плечами.

— Увы, это чистая правда. И если и дальше не кривить душой, то я пришел не только из-за вопроса про змей, Эльба. Я должен был убедиться.

— В чем же?

Юноша подошел к девушке и серьезно посмотрел на нее. Возможно, внутри Эльбы и бушевали сомнения. Но Аргон точно знал, что ему нужно и не боялся говорить об этом.

— Я должен был убедиться, что ты в порядке. Спокойно ответил он.

— Вам совершенно необязательно было делать это, Аргон.

— Я захотел.

— Такие желания многие могут неправильно растолковать.

— Пусть толкуют, как угодно. Я должен был прийти, и я пришел. А если ты считаешь, что я поступил неверно, скажи мне об этом. Правда… Глаза юноши сверкнули. Правда, я сомневаюсь, что это помешает мне прийти вновь.

Эльба в растерянности округлила глаза, почувствовав, как все внутри нее вспыхнуло и судорожно сжалось. Зачем он так говорил, что он имел в виду? Девушка уже собиралась ответить, как вдруг Аргон из Дамнума направился к выходу. Дверь за ним закрылась, а на душе нимфы стало невероятно тяжко. Она прикоснулась ладонью к груди и вновь присела в мягкое, бархатное кресло.

В главном зале находилось пятеро человек. Алман восседал на деревянном троне, по правую руку от него находилась Офелия Барлотомей из рода Уинифред. По левую стоял Осгод Беренгарий. У витражного окна, переливающегося зелеными, желтыми и голубыми цветами, притаилась Нириана, вожак клана Черных Крыс из Дамнума, это была высокая и широкоплечая женщина с бронзовой кожей и угольно-черными волосами. Брови сбривали всем девочкам и мальчикам в семилетнем возрасте, и на их месте со временем появлялась уродливая, белая корка. В отличие от одежд клана Утренней Зари, никто из крыс не носил клетчатых килтов или рубах. В основном женщины и мужчины одевались в кожу. Волосы у Нирианы были собраны в незамысловатую, неуклюжую прическу, а кончики зубов были спилены, словно она намеревалась разодрать глотку каждому, кто пойдет против нее.

Пятым человеком в зале являлся Фархад, опаленный призрак Халассана, прибывший вместе с сотнями людей из города Фера на корабле Алмана Барлотомея Многолетнего. Он с непринужденным видом стоял перед своим новым союзником, отказываясь называть его своим королем. Однако он готов был приклонить колено перед Офелией Уинифред. Никто в зале не догадывался о его истинных намерениях, кроме самой королевы Арбора.

В центре зала до сих пор были заметны трещины в каменных плитах. Они виднелись из-под медвежьих шкур, которыми их попросту прикрыли. Однако все напоминало о том, что именно в этом зале, именно на этом месте испустил свой последний вздох второй из сынов Радмана Многолетнего Вигман Барлотомей Многолетний.

Лицо Алмана Барлотомея казалось костлявым и старым в ярком, солнечном свете. В его карих глазах переливалась мутная пелена, которая появляется у человека, не спавшего долгими ночами. Он царапал ногтями деревянные подлокотники, а на пальцах горели и не заживали прошлые раны. Алман казался одержимым и совершенно отстраненным. Он как будто и сам не понимал, что причинял себе увечья.

— Итак, прохрипел он недовольным голосом. Черный пес, спящий у его ног, открыл глаза, но потом лениво перевернулся на другой бок. В ы пришли, чтобы сообщить мне не очень приятные вести, верно, Фархад?

— Вы сами рассудите, приятны вести или же нет, когда я назову их.

— Тогда докладывайте. Мы все во внимании.

Мужчина в красно-золотистом кафтане с алым поясом шагнул вперед. Руки он туго сжимал за своей спиной, а серебристая сабля поблескивала в ножнах на его бедре. Синий тюрбан аккуратно овивал голову, скрывая светло-каштановые волосы.

— Вольфман Барлотомей не был побежден нами в пустыне. Как и его отряд.

— И по какой же причине? Неожиданно поинтересовалась Офелия. Она так гневно воззрилась на опаленного призрака, что он невольно перемялся с ноги на ногу. Вы ведь дали обещание, Фархад. Вы знали план. Как бы хороши ни были Каменные сердца, у них не было шансов против искусно обученных мастеров своего дела. Или же мы ошиблись в вас? Она наклонила в бок голову. У вас были причины потерпеть поражение?

— Мои люди столкнулись с невозможным.

— Интересное оправдание.

— С ними был мальчишка, прорычал Фархад, оскалив зубы, и он разгромил моих людей взмахом руки. Одним лишь взглядом.

Алман прекратил царапать подлокотники и искоса взглянул на северного гостя. Его лицо перекосило от пренебрежения. Он стиснул зубы и процедил:

— Взмахом руки?

— Мои люди готовы поклясться, что он управлял ветром.

Король фыркнул, порывисто отвернулся и нервно заморгал, пытаясь увидеть голову убитого оленя, прибитого к стене, но видя лишь смазанные блики от солнца и теней. Он с такой силой сжал зубы, что они неприятно заскрипели.

— Управлял ветром, Алман скривил губы, и вы считаете, что я вам поверю?

— Мне незачем лгать.

— Вздор!

— Как выглядел этот мальчишка? Внезапно вмешалась Нириана. Она приблизилась к опаленному призраку и вытянула длинную шею. Ты язык проглотил? Чего молчишь?

— Нириана, будьте вежливее, ласково пролепетала Офелия, это же наш гость, он и так услышал ваш вопрос, верно, Фархад? Вы видели этого человека?

— Да. Все в ожидании замолчали, а мужчина перевел дух. Он ощущал, как в груди у него разгорался невероятный пожар из гнева. Но все же продолжил спокойным голосом. Этот сильф взмахнул рукой, и пустыня покрылась волнами, будто бы океан. Я не знаю его имени и плохо разглядел его лицо, но он показался мне высоким, широкоплечим. Отлично владел мечом. Он при мне выпотрошил внутренности Дарвиша.