Дмитрий Владимиров - Красная книга начал. Разрыв

Отпустив душу, Сатхи уселся на пол. Надо подождать, пока затянется рана в барьере, подождать, чтобы никто больше и ничто больше не проникло в ту или иную сторону.

Вдруг, мир закричал, качнулся. Словно на Весы Великого Равновесия кто-то бросил суть демона.

Поминая всех богов в проклятиях, Сатхи вскочил, бросился к двери. Но оглянулся на разрез: нельзя оставлять его так, да и младенец еще жив… Подскочив к люльке, Сатхи превратил функцию в керамбит и резанул по тонкому горлу. Навстречу руке, словно приветствуя, поднялся фонтанчик крови и, перехваченный ладонью, выплеснулся на стену оставляя за собой Знак - символ древнего зла.

Отозвав функцию, Сатхи мрачно плюхнулся на пол, оттирая пальцы предусмотрительно захваченной ветошью.

Жнец будет ждать. Он понял, что мир кричал от поступи проклятого. От раны, нанесенной его движением. И пусть сейчас Сатхи не может уйти, пусть след зарастет, как зарастает след от функции, теперь он знает - неумерший в городе. Пусть даже найти его будет сложнее, но охота за раскачивающим Весы уже началась.

1

Фламберг - форма клинка для меча характерная своим волнистым лезвием, используется как для больших мечей, так и для шпаг и кинжалов.

2

Рикассо - незаточенная часть клинка, прилегающая к гарде или непосредственно к рукояти клинкового оружия или инструмента.

3

Подплужный – нижний удар нацеленный на внутреннюю сторону ноги, противоположной той стороне откуда наносится удар.

4

Цвейхандер - большой двуручный меч.

5

Кацбальгер- короткий меч для «кошачьих свалок» (ближнего боя) с широким клинком и сложной гардой в форме восьмерки.

6

Фальката- ”меч подобный серпу) разновидность холодного оружия с односторонней заточкой по внутренней грани лезвия, предназначенное в первую очередь для рубящих ударов.

7

Елмань - расширение в так называемой «слабой части клинка», в верхней трети клинка от острия

8

Керамбит - нож с изогнутым клинком и заточкой, как правило, с внутренней стороны.. Лезвие и остриё клинка ориентированы от себя.

9

Фол - узкий ремень закрепленный на конце тела кнута.

10

Гномон - древнейший астрономический инструмент, вертикальный предмет (стела,колонна, шест), позволяющий по наименьшей длине его тени (в полдень) определить угловую высоту Солнца. Гномоном также называют часть солнечных часов, по тени от которой определяется время в солнечных часах.

11

Нгерис(крис) - национальный кинжал с характерной асимметричной формой клинка.

12

Пчак(пичак) - национальный нож, традиционно имеет прямой широкий клинок из углеродистой сталиклиновидного сечения с односторонней заточкой, иногда с узким долом вдоль обуха. Тонкая круглая в сечении рукоять крепится на уровне обуха, слегка расширяется к головке, иногда оканчивается клювовидным навершием.

Император устал. Обнаженный по пояс, в одних простых штанах, с распущенными волосами, ниспадающими вдоль широкой спины, он мерил широкими шагами круглое полотно ковра.

Насыщенный синий цвет с желтыми узорами должен был успокаивать. По крайней мере, его мать устраивала рабочий кабинет именно с такими убеждениями. После ее смерти тут, конечно, многое изменилось. Но этот ковер, которому подарили цвета секреты старых мастеров, умевших вытягивать насыщенные цвета из индиго и шафрана, остался.

Давно уже картины на стенах уступили место тяжелым деревянным полкам, заваленными тысячами книг. Синий бархат штор превратился в легчайший шелк, а резной ансамбль из легкого столика и воздушных кресел заменили собой огромный, массивный стол, заваленный бумагами и тяжелые кресла, уродливые в своем непререкаемом удобстве. Центр круглой комнаты, однако, был свободен.

В редкие минуты отдыха император любил, скинув тяжелые одеяния, пройтись по мягкому ворсу. Почувствовать босыми ступнями упругое тепло, прилечь в центре, расслабив сильное, тренированное тело.

Но, ничто не длится вечно, и минуты отдыха, жадно вбираемые правителем, разрушил звук скрипнувших петель. Император сам распорядился, чтобы их не смазывали. В эту комнату вел только один вход и здесь не было проходов за тайными панелями. Через стрельчатые окна мог проникнуть только свежий ветер или малая птаха, протиснувшаяся сквозь кованые решетки. Впрочем, на этой высоте они летали совсем редко.

“Моя крепость в крепости”, - так называл свой кабинет император в минуты охватывающей его паранойи. “ Моя тюрьма”, - говорил он в остальные дни.

Обычно, после пятнадцати-двадцати минут отдыха, приходил Орест. Он учил правителя борьбе без оружия, делал жесткий массаж и распекал по любому поводу. Орест был суров, как и все северные варвары, жившие при дворе. Но, он никогда не снимал маски. Он никогда не говорил в присутствии посторонних, никогда не советовал и ничему не поучал правителя, пока они не оставались наедине.

Огромный, облаченный в кожу и шкуры, он стоял за правым плечом правителя всегда готовый ко всему. Бесстрастное лицо его было скрыто под берестяной личиной, выкрашенной в красный цвет. Краску эту варвары изготавливали из самок кошенили - небольшого насекомого, которое привозили торговцы юга. Сам его вид, его дикость, его грозность и неумолимость, с которой он двигался, предотвратили больше покушений, чем короткие фалькаты, носимые им за спиной, и миндалевидный щит с гордым фениксом, восставшим из пепла, на багряном фоне.

Сейчас Орест сидел у погашенного камина вполоборота к правителю и грустно смотрел на длинную шеренгу из фолиантов, оккупировавших верхнюю полку шкафа. Чуть поодаль, на самых краешках кресел примостились Север с нор Амосом, готовые вскочить и бежать по первому приказу.

Было тихо. Лишь шепот газовых ламп, встроенных в стены, и потрескивание слюдяных пластин витража, щедро дарящих дневное тепло надвигающейся ночи, создавали атмосферу приближающейся бури.

Император раздраженно крутанулся на пятках, почувствовав как сминается ворс, бросил яростный взгляд на молчащего Ореста и снова устремился по кругу, теперь уже в другую сторону.

Минут десять назад Альбин закончил описание вчерашнего приключения и ждал уточняющих вопросов и приказов, но правитель молчал, лишь мерил шагами древний ковер. На минуту Альбин увидел не всевластного правителя Империи Арк, повелителя тысяч судеб и властителя огромных земель, он увидел уставшего зверя, что мечется, пойманный в крепкой клетке, бросая тяжелые взгляды на пленителей.

— Как не вовремя, — пробормотал, наконец, император. Повернулся к нор Амосу, — Ты узнал голос?