Брендон Сандерсон - Гранетанцор

Оба снова отсалютовали, и в комнате внезапно потемнело. Женщина засияла призрачным светом и, покраснев, робко поглядела на Мрака.

– Я найду их, сэр! Мое расследование не стоит на месте.

– У меня тоже есть зацепка, – добавил мужчина. – Сегодня вечером у меня точно появится информация.

– Работайте сообща, – напутствовал Мрак. – Это не соревнование. Это испытание ваших способностей. Даю вам время до заката, больше ждать не могу. Теперь, когда начали появляться другие, риск слишком велик. После заката я займусь вопросом лично.

– Жопа, – прошептала Лифт. Она покачала головой и поспешила обратно по длинному коридору, прочь от этих людей.

– Погодите-ка. – Виндль следовал за ней. – Жопа? Вы вроде бы зарекались не произносить таких слов, как...

– Жопы есть у всех, – пробурчала Лифт. – Так что это не грубость, а наблюдение.

Добежав до пересечения коридоров, она выглянула в левый. Старикан на страже задремал. Лифт скользнула в комнату, через которую забралась внутрь, перелезла на дерево и закрыла за собой ставни.

В считанные секунды она забежала за угол и с бешено колотящимся сердцем сползла по каменной стене на землю. Дальше по переулку виднелась довольно симпатичная лачуга, внутри семья ела блинчики. У лачуги было целых две стены.

– Госпожа? – позвал Виндль.

– Я проголодалась, – пожаловалась Лифт.

– Вы только что поели!

– Не ожидала, что придется так напрягаться, чтобы забраться в этот дом, голод его побери. – Она зажмурилась, пытаясь подавить тревогу.

Голос Мрака был ледяным.

«Но они такие же, как я. Светятся, как я. Они... потрясные, как я? Преисподняя, что здесь творится?»

И Убийца в Белом. Не собирается ли он убить Гокса?

– Госпожа? – Виндль обвился вокруг ее ноги. – О, госпожа, слышали, как его называют? Нин! Так звали Налана, Вестника! Не может быть, они ведь ушли. Даже у нас ходят об этом легенды. Если это создание и правда один из них... О, Лифт, что же нам делать?

– Не знаю, – прошептала она. – Не знаю. Бури... почему я вообще здесь?

– Видите ли, я спрашивал о том же еще...

– Заткнись, пустоносец.

Она перекатилась и села на колени. В глубине переулка отец семейства потянулся за дубинкой, а жена закрыла пологом переднюю часть лачуги.

Лифт вздохнула и побрела обратно к кварталу переселенцев.

Добравшись до приюта, Лифт наконец поняла, почему тот располагался рядом с открытым пространством у входа в переулок. Смотрительница приюта – Карга, как ее называли, – отворила двери и выпустила детей. Они играли на самой скучной в мире детской площадке – на ступеньках амфитеатра и небольшом ровном участке перед ним.

Однако детям вроде нравилось. Одни, весело смеясь, носились вверх-вниз по ступенькам, другие сидели кружком на земле и играли раскрашенными камешками. В воздухе резвились спрены смеха, похожие на маленьких серебристых рыбок, – голод побери, целый косяк сновал туда-сюда футах в десяти над землей.

Детей было много, и в основном они оказались младше, чем ожидала Лифт. У большинства, как она поняла, проблемы с головой, у некоторых недоставало руки или ноги, все в таком духе.

Лифт слонялась у входа в переулок, где играли две слепые девочки. Одна роняла камешки разных размеров и форм, а другая угадывала, где какой, по звуку, с которым те падали на землю. Старики и старухи в шиквах, те же, что и вчера, снова собрались на задних скамейках амфитеатра и, переговариваясь, наблюдали за играющими детьми.

– Я думал, вы считаете, что в сиротских приютах сплошная безнадежность, – произнес Виндль, пристроившись рядом на стене.

– Когда их выпускают погулять, все ненадолго становятся чуть счастливее, – сказала Лифт, глядя на Каргу.

Иссохшая пожилая женщина с хмурым видом выкатила к амфитеатру тележку. Опять булки из клемы. Бесподобно. Они были лишь немногим вкуснее каши-размазни, а та – лишь немногим вкуснее вареных носков.

Однако Лифт все равно пристроилась за остальными. Когда до нее дошла очередь, Карга, не проронив ни слова, указала на место возле тележки. Лифт, не в силах спорить, шагнула в сторону.

Убедившись, что все дети получили еду, Карга пристально посмотрела на Лифт и протянула ей одну из двух оставшихся булок.

– Это твой второй раз из трех.

– Второй?! – возмутилась Лифт. – Я же не...

– Первый был вчера вечером.

– Я тогда не просила!

– Но съела.

Карга покатила тележку, откусив от последней булки.

– Шквальная ведьма! – пробормотала Лифт.

Найдя местечко на каменных скамейках, она уселась подальше от приютских, не желая с ними разговаривать.

– Госпожа. – Виндль взобрался к ней по ступенькам. – Я не верю, когда вы говорите, будто покинули Азир потому, что там вас одевали в красивую одежду и учили грамоте.

– С чего бы вдруг? – ответила она, жуя булку.

– Начнем с того, что вам нравилось наряжаться. А когда дело доходило до уроков, вы, судя по всему, с удовольствием играли с учителями в прятки. Вас ни к чему не принуждали, просто предоставили возможности. Жизнь во дворце вовсе не была удавкой на шее, как вы уверяете.

– Для меня, может, и нет, – признала она.

Чего не скажешь о Гоксе. От нового императора ожидали слишком многого: уроки, жизнь напоказ. Люди приходили смотреть, как он ест. И наблюдали, как он спит. В Азире император принадлежал народу, словно был дружелюбной бездомной рубигончей, которую подкармливают в семи домах, и каждый дом считает ее своей.

– Может, я просто не хотела обманывать их ожидания. Когда знаком с людьми слишком долго, они начинают на тебя рассчитывать.

– Ах, так вы не выносите груза ответственности?

– Конечно не выношу. Голод побери, я обычная девчонка с улицы.

– Девчонка, которая гналась за человеком, оказавшимся ни много ни мало одним из Вестников. Который обезумел и якшается с убийцей, прикончившим кучу монархов. Все верно, должно быть, вы избегаете ответственности.

– Ты на меня бочку катишь, пустоносец?

– Качу бочку? Признаться, я не понимаю смысла этого выражения, но судя по вашему тону, качу. И вероятно, вы этого заслуживаете.

Лифт что-то проворчала с набитым ртом. На вкус булка была отвратительной, будто пролежала всю ночь.

– Мамочка всегда советовала мне путешествовать. По всяким местам. Пока я молодая.

– То есть поэтому вы покинули дворец?

– Без понятия. Наверно.

– Полная чушь. Госпожа, в чем же все-таки дело? Лифт, чего вы хотите?

Она опустила взгляд на недоеденную булку и тихо проговорила:

– Все меняется. Но это не страшно, все и должно меняться, кроме меня. Я попросила об этом. По идее, она должна давать то, что просишь.

– Ночехранительница? – уточнил Виндль.

Лифт кивнула, чувствуя себя подавленной и озябшей. Вокруг играли и смеялись дети, но почему-то при виде их становилось только хуже. Она прекрасно понимала, хоть и долго пыталась это игнорировать, что стала выше, чем три года назад, когда разыскала Старую магию.