Аарон Дембски-Боуден - Коготь Хоруса

Я ожидал увидеть фалангу стражи Ореола у люка, ведущего внутрь станции, но не предвидел, что бойцов возглавит сам Валикар.

Он не изменился с момента нашей прошлой встречи. Его тело прикрывала многослойная броня маслянисто-серебристого цвета, однако она не могла полностью скрыть скрежещущий гул большого количества встроенной бионики. Наплечники были украшены промышленными черно-желтыми предупреждающими полосами, а также механической погребальной маской его легиона. В руках он сжимал болтер, громоздкий из-за автоматических загрузчиков боекомплекта, длинного дальномерного прицела и увеличенного ствола. С обеих сторон оружия тянулись суспензорные втулки — крошечные антигравитационные диски, делавшие его почти невесомым. Этот болтер был сконструирован, чтобы начинать и заканчивать бой за один выстрел. Один снаряд — одно убийство.

Его ранец также был модифицирован, став массивней за счет толстых силовых кабелей, которые проходили через наплечники и подавали питание на установленные на предплечьях магнитные захваты. Я никогда не видел, чтобы Валикар ими пользовался, но их назначение было очевидно — электрофалы, пригодные к отстрелу на значительное расстояние и работающие как захватные крючья.

Вокруг него неплотным строем собрались легионеры и скитарии Механикум. Железные Воины были вооружены алебардами и булавами, солдаты-киборги носили темно-красные одеяния и держали оружие, не поддающееся описанию и именованию. Одно явно было каким-то лазерным орудием: толстые силовые кабели тянулись от наспинной энергетической установки к запястьям скитария, а кисти рук раба были вплавлены в огромную пятиствольную пушку. Носитель пушки глядел на меня десятью глазными линзами, заменявшими ему лицо, и все они вращались, меняя фокусировку. Визг его активированной лазерной установки резал слух. Моя свита остановилась перед группой усовершенствованных стражей, втрое превосходившей нас числом.

Серый керамитовый шлем Валикара был увенчан рогами из марсианской бронзы, окрашенной в красный цвет. Левый глаз и висок заменял стрекочущий монокуляр целеуказателя.

Его приветствие, как обычно, было нейтральным.

— Говорили, что ты погиб при Дрол Хейр.

— Люди мне постоянно об этом сообщают. Как видишь, это всего лишь досужий слух.

— У меня нет настроения валять дурака.

В жестяном скрежете его голоса явно послышались резкие нотки. Я задался вопросом, не причиняет ли это ему боль. Мимолетное соприкосновение моих и его чувств показало, что да — причиняет. Непрекращающуюся боль во влажной плоти гортани.

— Правительница требует безотлагательной встречи с тобой, — сказал он.

— Проблема?

Он фыркнул:

— Хайон, куда бы ты ни направился, за тобой всегда следуют проблемы. Просто идем со мной.

Вооруженный эскорт был традицией Ореола Ниобии, и возражать против него — значит лишь нарываться на осложнения. Валикар повернулся и сделал знак своим спутникам. Те расступились, открывая нам проход на станцию.

Ореол имел нестандартную конструкцию: он был сооружен из нескольких крейсеров Механикум и сырья, добываемого на поверхности самого Галлиума. Двигаясь по его концентрическим коридорам, ты оказывался в мире черного железа и красного металла, в окружении тиканья часовых механизмов.

Влияние жителей этого орбитального замка на их обитель создало тут параноидальную атмосферу. Как и большинство предметов внутри Ока, Ореол Ниобии отражал причуды и желания тесно связанных с ним смертных и излучал такую же агрессивную, мрачную нейтральность, как и те, кто жил на борту. Он был темен, тускло освещен в тех местах, где вообще освещался, а помимо стерильной химической вони, которой, кажется, был приправлен воздух во всех моих делах с Механикум, в залах Ореола стоял запах гниющих где-то тел, оставшихся необнаруженными и разлагающихся.

Тут и там по коридорам двигались оборванные группы преображенных варпом чернорабочих Галлиума, погоняемые мысленными приказами и электрическими кнутами-разрядниками их надсмотрщиков с Марса.

— Ты слышал? — спросил идущий перед нами Валикар. — Луперкалиос пал.

Я посмотрел на него, на полированный металл его неокрашенного керамитового доспеха.

— Кто тебе об этом рассказал?

— Твой друг. Он прибыл три дня назад.

Мои сердца дважды глухо стукнули. Выбрался ли кто-то из Сынов Хоруса на «Восходе трех светил»? Удалось ли им бежать из засады?

— Фальк добрался сюда, — предположил я.

«Что с провидцем? — раздался нетерпеливый голос Ашур-Кая. — Что с Саргоном ?»

«Увидим».

Валикар кивнул, подтверждая мою догадку.

— Фальк добрался сюда. Впрочем, я бы этому так не радовался, колдун. От него мало что осталось.

— Мы наткнулись на обломки, дрейфующие в пустоте. Мои команды утилизаторов уже растаскивали корабль на части, когда мы обнаружили, что есть выжившие.

Выше пояса Правительница Кераксия выглядела отлитым в металле мифическим существом. Она неутомимо прохаживалась по своим покоям царственной поступью, сложив четыре руки на груди. Это была обретшая тело древняя индуазийская богиня Кали-Ка, сотворенная из почерневшей от припая бронзы, железа и стали. Я сомневался, что она намеренно приняла облик богини Времени и Разрушения, однако сходство было настолько явным, что выходило за рамки простого совпадения. Ее лицо представляло собой выполненную из темного металла маску щерящейся демоницы с раскосыми глазами — овалами полированного обсидиана, вставленными в железные глазницы. Она говорила сквозь стиснутые золотые зубы, и в промежутках между клыками, покрытыми резной вязью молитв, слабо поблескивал имплантированный ротовой вокализатор. Ниже пояса она куда меньше напоминала человека — и куда меньше божество.

— Взгляни, что мы нашли, — произнесла она.

На широком экране прикрепленного к стене монитора появилась полная внутренняя сканограмма фрегата «Восход трех светил». Правительница пристально уставилась на изображение. К моей тревоге, корабль был страшно поврежден, гораздо сильнее, чем до и во время засады среди шторма.

— Все-таки они бежали к Галлиуму, — сказал Леор. — Как они сюда попали?

Правительница все еще не отрывала взгляд от диаграммы.

— Они не совсем добрались до Галлиума. Мы отбуксировали этот остов с края Превратности Верила.

Она указала на отдельный гололит, который демонстрировал скопление струпообразных областей еще более яростной нестабильности в звездных системах вокруг Галлиума. Превратность Верила была всего лишь одной из десятков прорех в варп, испещрявших окрестную область. Великое Око постоянно пребывало в движении, однако потоки и волны закручивались вокруг вихрей более сильных волнений и островков относительно устойчивого покоя.