Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцпринц

Очень скоро ход уперся в массивную дверь, от косяка и до косяка, а также сверху и донизу расчерченную замысловатыми геометрическими фигурами, в основном из прямых линий разной длины и углубленности в странный материал двери, что не дерево и не металл, но и на камень тоже походит мало.

Хреймдар вытащил из-за пазухи листок бумаги, развернул и начал, посапывая, водить там пальцем, а я с тоской всмотрелся в непонятный рисунок. Из всех геометрий помню только пифагоровы штаны, что во все стороны равны, но здесь такое нагромождение, что покрутил головой.

— Кто рисовал?.. Какие существа?

Хреймдар оглянулся с удивлением.

— Человек, конечно.

— Почему конечно?

Он ответил, уже не поворачивая головы:

— А для вас новость, что человек — единственное существо, способное рисовать прямые линии?

— Что, — спросил я с недоверием, — даже эльфы не могут?

— Даже эльфы, — подтвердил он. — Надеюсь, про троллей спрашивать не станете?

— Нет, — ответил я. — Теперь уже и сам сомневаюсь, что смогу эту самую прямую…

— Возможно, — произнес он отстраненно, — вы в некотором смысле тролль… Ура, получилось!

Надсадно заскрипело, дверь пошла в сторону, нещадно перетирая в пыль крупнозернистый песок, занесенный ветром.

Открылся темный и низкий проход, настолько узкий, что двигаться можно только по одному. Воздух пошел навстречу холодный, а бы даже сказал, могильный.

Хреймдар зябко повел плечами.

— Ты не против, — сказал я бодро, — пойти первым?

Он испуганно дернулся.

— Конечно, против!

Я подбадривающе похлопал его по плечу.

— Тогда будешь совсем героем!

Он вздохнул и с обреченным видом шагнул в проем. Я пошел следом, там впереди новая дверь, словно здесь шлюзовая система, и снова множество значков, где никакой системы: математические и астрологические символы вперемежку, а еще вообще непонятное, что больше всего похоже на иероглифы, но слишком стилизованные, словно абстрактные рисунки.

Я всматривался, старался найти взаимосвязь, Хреймдар что-то спросил тихонько, я пробормотал:

— В человеке больше двухсот костей, а мышц около пятисот, зато у кузнечика девятьсот, а у гусениц, подумать только, больше четырех тысяч!.. Таракан живет без еды девять дней, а потом умирает от голода…

Он спросил в недоумении:

— Чего-чего?

Я оторвался от созерцания головоломки, взглянул затуманенными глазами.

— Что?.. Ах да, это… Зачем я вам рассказываю?.. Как вспомню, так скажу.

Он сказал в благоговейном экстазе:

— Вы знаете такие сложности!.. У кузнечика девятьсот мышц? С ума сойти… Это же такие сокровенные знания!

— А что толку, — сказал я тоскливо, — я такой хрени знаю на сто томов!

— Это не хрень, — сказал он твердо, — это великие знания. Нужно только правильно ими распорядиться. И ваша мощь будет неизмерима!

— Дарю, — сказал я щедро. — А вот тебе еще: кальция и фосфора в каждом человеке по четыре фунта, калия, серы, натрия, хлора — считаные щепотки, железа… и на ложку не хватит, но есть, есть… бабочки пробуют еду ногами…

Он прошептал:

— Ваше высочество, это остатки величайших знаний, которые можно использовать в магических формулах!

— Дарю, — повторил я. — Знаешь, мне кажется, нас заманили в ловушку.

— Кто?

— Не знаю. Наверное, этот кто-то попытается нас убить. А мы вывернемся и сделаем все наоборот.

— А шансы есть?

— Нет, конечно! — ответил я с удивлением. — Откуда им взяться?

Он буркнул:

— Ну спасибо…

— Шансы нужно создавать самим, — пояснил я.

Дверь дрогнула и отъехала в сторону. Хреймдар вытаращил на меня глаза.

— Как вы это сделали?

— Я думал, это ты…

Он покачал головой.

— Н-нет, я даже не представляю..

— Значит, — сказал я, — это кто-то снизу. Например, огнедышащий дракон, что ждет нас, чтобы поджарить себе на обед.

Хреймдар взглянул в темный проход за дверью, сам потемнел, словно вступил в густую тень.

— Что-то у меня снова падает настроение.

Я принюхался, пахнет горелым, хотя чему там гореть, неужели угольные пласты тлеют, повернулся к Хреймдару.

— Ладно, теперь топай сзади.

— Ну, сзади я еще кое-как смогу.

Некоторое время двигались молча и сосредоточенно, потом за спиной испуганно охнуло, и сразу же вся пещера, через которую пробираемся, озарилась зловеще-красным огнем.

Я торопливо оглянулся — в сотне шагов позади из стены выдвинулась багрово-оранжевая фигура обнаженной и горящей пурпурным огнем женщины. Лица в подробностях не рассмотреть, только оранжевые глаза на багровом лице, правильный нос и полные губы, волосы собраны пучком кверху, от них поднимается рой искр, очень красиво очерчены линии геометрически округлых грудей, широкие спортивные плечи и узкая в поясе, хорошие бедра и длинные изящные ноги…

Хреймдар прошептал в испуге:

— Фея Огня!.. Но почему она здесь…

— Что, — спросил я, — пожар устроит?

Он потряс головой.

— Нет… Да перестаньте пялиться на нее так откровенно! Она благородная фея, плохих манер не терпит!

— Если мужчина смотрит с восторгом, — пробормотал я, — всякая женщина такое стерпит, и еще как стерпит… А что, если не пожар?

Фея медленно плыла через пещеру наискось, совершенно не обращая внимания на двух человечков, хотя однажды я встретил взгляд ее огненных глаз и постарался смотреть особенно восторженно и ошеломленно ее дивной и огненной красотой.

Хреймдар прошептал:

— Она появляется в пожарах, но не она их вызывает! Просто ей нравится огонь, она получает от него силу. Бывает, когда голодна или устала, вбирает в себя лесной пожар целыми милями!

— Ого, — сказал я с уважением. — Значит, даже тушит?

— В некоторых случаях, — уточнил он.

— С паршивой козы хоть шерсти клок, — сказал я. — Ее как зовут?

— Ваше высочество, — воскликнул он шокированно, — мы идем к великим тайнам, а вы все о женщинах!

— Я бы предпочел идти к великим разгадкам, — пробормотал я, — и к великим свершениям, а с феей… гм, это так, на будущее. Кто знает, где мы можем оказаться полезными друг другу?

Фея задела на своем прямом пути стену, легко вошла в нее и некоторое время двигалась так, постепенно исчезая в ней. В последний момент еще раз посмотрела на меня, я увидел на ее губах улыбку.

Хреймдар охнул:

— Ваше высочество! Даже не знаю, поздравить вас или принести соболезнования.

— В чем дело?

— Это же Фея Огня!

— Да, — признал я, — это весьма горячая женщина…

— Это не женщина! — воскликнул он. — Это… это элементаль!

— А-а, — сказал я разочарованно, — ну, элементали меня интересовать не должны, я христианин и рыцарь. Хотя… когда этот элементаль в таком виде, можно сделать себе некоторую поблажку. Совсем небольшую, я же понимаю, что это нарушение, но если небольшое, то…