Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ c издательской обложкой]

А затем ртуть потемнела.

Вместо серебристой стала непроглядно-черной. Настолько черной, что эта глубокая бездна, казалось, всасывала в себя свет в помещении. А после, довольно стремительно, весь кристалл саркофага начал мутнеть, теряя хрустальную прозрачность.

Он мерк, темнел и через минуту скрыл в глубине Нейси. Мрак был такой плотности и глубины, что Шерон ущипнула себя, чтобы избавиться от наваждения. Указывающей почудилось, что ее затягивает туда, в бездонную пропасть.

В ничто.

Она пошатнулась и едва смогла сохранить равновесие, удержаться на ногах, справляясь с головокружением. Кар вскинул руку, призывая ее быть готовой.

В глубине вспыхнула и погасла одинокая синяя искорка. Затем вспыхнули и также погасли две. Четыре. Шесть. Им ответили двенадцать, и внезапно мрак расцвел синими перемигивающимися злыми глазами. Сотни их смотрели на Шерон, изучая и оценивая, а после саркофаг начал плавиться и таять, словно снег, который внезапно оказался на жарком карифском солнце.

Он медленно исчезал, деформировался без следов, принимая форму женского тела. Тьма сошла, впиталась в Нейси, оставив ее, златокудрую и все такую же молодую, как и тысячу лет назад, лежать на полу.

— Пора!

Она потянулась к мертвой, и все было как всегда. Голодная резь в желудке, ощущение сопротивления, когда та сторона отозвалась и отдала под власть Шерон то, что она потребовала.

Кровавые чернила схемы стали рыжими, а после, исходя бледным дымом, выгорели, оставив на плитах чешуйки пепла.

Шерон поняла, что утратила контроль над мертвой. Попыталась схватить ускользнувшее и ничего не ощутила. Мертвых в зале больше не было.

Грудь Нейси дрогнула и пришла в движение, когда она сделала первый, осторожный вдох. Великая волшебница сонно села и распахнула глаза.

В гавани никто не выжил. Тэо встречал лишь обгорелые, порой до черных костей, останки несчастных, не успевших убежать от страшного пожара, раскаленным ураганом прошедшего через всю прибрежную зону Рионы.

Пламя все еще полыхало, доедая склады, верфи, пирсы, пристани и корабли.

Конечно же корабли.

Некоторые, не утонувшие, пылали, медленно дрейфуя по бухтам. Немногие уцелевшие, кому удалось вырваться из ловушки, ушли далеко в море.

Те, кто устроил это бедствие, знали о появлении асторэ. Он видел их искаженные мраком фигуры, стелющиеся вместе с дымом, затаившиеся среди мерцающих углей. Ни один из них не стал на него нападать, не желал драться и избегал встречи.

— Мы пришли веселиться! — крикнул ему единственный, кто занял обгорелое тело с деформированными руками и оскаленной челюстью. — Не мешай нам!

Демоны смеялись над Тэо, когда он пытался добраться до них. Ускользали с ловкостью опытных акробатов.

— Дело сделано! Сделано! — услышал Тэо.

И шаутты исчезли. Ушли на ту сторону. Все до единого, словно в Рионе их никогда не было.

И тогда он почувствовал это . Сильной болью в сердце, такой, что ему пришлось сесть на горячий пепел, а может, и чей-то прах. Пружине сызнова пришлось научиться дышать и преодолеть ужас. Пробудившийся инстинкт его предков, которые смогли вырваться из ловушки той стороны.

Но сейчас он знал — та сторона, от которой они когда-то спаслись, только что заглянула в Риону.

Ремс, верная служанка богини, стоял на вершине холма в районе Погребальных Слов и жадно нюхал воздух. Он походил на фруктовую лисицу, которая с приходом сумерек искала аромат перезрелых плодов, чтобы отправиться за ними в полет и насытиться.

Пахло дымом. Пожаром. Ночью. Грозовым небом. Отцветающей сиренью. Смертью. И еще теми, кто принес ее.

Тускло. Бледно. Почти неуловимо.

Ремс бы и не почувствовал их, если бы не знал, что искать и чего ожидать. Его пальцы подрагивали, пусть он и старался держать себя в руках, как старшие. Он слишком сильно волновался и полагал, что его спутники заметили это.

Саби стоял на коленях, закрыв глаза и вытянув ладони перед собой лодочкой. Молясь богине и прося даровать им милость, осуществить предначертанное, не останавливать их и позволить и впредь быть ее следами в этой миссии. Вложить в его руки благословение. Ремс бы и сам помолился вместе с ним, но он нюхал воздух и ждал.

Ради не делал ничего. Он поймал взгляд младшего из них и произнес:

— Успокойся.

— В Храме уже ошибались несколько раз.

— Она та, кто нам нужен. Тзамас. Белое пламя. Та, кто разорвет старый мир и соберет его заново.

— Та, что могла бы разорвать мир и собрать его заново. — Саби даже не открыл глаз. — Эта часть пророчества уже отсохла, как отсыхает больная ветвь. Такого уже не случится, ибо Богиня не видит в ней зла. Тзамас не сошла с ума от смерти, и мир останется прежним. Бати зря тянул и держал женщину, ожидая тьмы в ее сердце.

— Она может послужить причиной для разрыва мира. Не со зла, случайно. — Они часто обсуждали толкование пророчеств, оставленных в Храме.

— Не важно. — Саби лучше всех разбирался в ее словах. — Мы следы и движемся навстречу воле Богини. Основная структура предсказания исполнена, и она та, кто нам нужен, чтобы указать дальнейший путь к последним шагам.

— Да будет так. — Ради склонил голову, признавая мудрость слов.

Ремс вновь понюхал воздух и поперхнулся слюной. Он, уперев руки в колени, склонился и кашлял почти минуту, страдая от смрада, который не чувствовал больше никто, кроме него.

Оба других дэво терпеливо ждали, когда спутник придет в себя.

— Там! — Ремс указал через реку, на дворец герцога. — Это случилось там!

Саби плавно поднялся с колен, взял сумку, взял посох. Ради проверил свернутый на поясе шипастый кнут. Ремс надел на руки сфайраи — боевые перчатки кулачных бойцов, сделанные из женских поясов и стали.

— Пора. — Глаза Ради горели. — Найдем же ее ради милости и Храма.

Сердце у Шерон стучало, словно у испуганной лани, пробежавшей целую лигу, спасаясь от волчьей стаи.

Тук-тук-тук-тук.

Очень быстро.

Пальцы на руках стали ледяными, и она сцепила их, а после, чтобы почувствовать хоть немного тепла, подышала в ладони.

Происходящее было нереальным. Нарушало правила мира. Нельзя вернуть живого с той стороны. У приходящих назад нет прежней личности, памяти, опыта. Есть лишь злобный разум и желание убивать людей.

А выходит, что можно? У Гвинта и его ручной твари получилось?!

Она не верила в зрелище, разворачивающееся перед ней.

Нейси распахнула светло-серые, с тонким зеленым ободком глаза и в долгой тишине рассматривала все вокруг себя. Она походила на человека, заснувшего в одном месте, а проснувшегося спустя годы совершенно в другом. Новом, незнакомом.

Посмотрела на Гвинта, не задержалась на нем. На Монику. Чуть внимательнее на Шерон — и немного нахмурилась, явно отмечая их слабое внешнее сходство. Вновь вернулась к Кару, который, казалось, забыл, как дышать.