Вонда Макинтайр - Путь домой

– Тут ты прав. Но кто-нибудь может сделать неправильный вывод о твоей психической нормальности, и мы не оберёмся хлопот.

– Хорошо, – сказал Спок. – Я постараюсь сдерживать свой энтузиазм. Но известно ли Вам, адмирал, что в этот период земной истории ваши предки умудрялись ежедневно уничтожать по крайней мере один вид растений или животных? И темп этот значительно возрос прежде, чем замедлиться.

– Очаровательно, – хмуро ответил Джим. Между прочим, это и твои предки тоже. На случай, если ты забыл.

– Я не забыл, – ответил Спок. – Но это факт, о котором я предпочитаю не думать.

– Ты стараешься игнорировать, всё, что связывает тебя с Землёй и землянами, и всё же именно ты узнал песню китов! Почему ты, Спок?

– Думаю, что… – Спок поколебался. – Помню, я рассказывал Вам, как учился плавать – много лет назад на Земле. Однажды я заплыл слишком далеко. Меня захватило течением. Оно было слишком сильным, я ничего не мог поделать. Я уж думал, что мне не спастись, но тут почувствовал, что рядом появилось какое-то животное. Я ожидал, что это акула, что сейчас она в меня вцепится. Но когда животное коснулось меня, я почувствовал тепло тела млекопитающего и юный, острый ум. Это был дельфин. Он подплыл под меня и поддерживал, пока я не добрался до берега. В старых легендах говорится о таких случаях, но я никогда не верил легендам. Мы… установили контакт. – Нагнувшись, Спок коснулся неприметного пыльного растения на обочине дороги. – Этот вид также был уничтожен задолго до нашего времени. Как и киты. Но более мелкие представители семейства китовых, дельфины, уцелели. Они хранят память о своих истреблённых сородичах. Они рассказывают истории, в картинах, созданных из звука – песни китов. Дельфины избегают контактов с людьми, и кто может их упрекнуть? Но я не человек. По крайней мере, не совсем. Тот дельфин пел мне.

В своём воображении Джим увидел бескрайний океан, почувствовал его глубину и холод; мысленно он ощущал гибкое, тёплое тело дельфина, слышал в его песне отголосок песни китов.

– Понимаю, Спок, – сказал он тихо.

Коммуникатор Джима издал условный сигнал. Вздрогнув от неожиданности, Кирк достал его и открыл.

– Говорит вторая группа. Ответьте.

– Вторая группа, Кирк слушает.

– Адмирал, – сказал Чехов, – мы нашли судно с ядерным реактором.

– Отлично, вторая группа.

– И, адмирал, это авианосец… «Энтерпрайз».

Кирк ощутил острую тоску по своему кораблю. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы голос его звучал бесстрастно.

– Понял вас. Ваши планы?

– Мы транспортируемся на корабль ночью, соберём фотоны и транспортируемся обратно. Никто никогда не узнает, что мы там были.

– Действуйте, – сказал Кирк. – Держите меня в курсе. Конец связи.

Он стал было вызывать Скотта, но, заслышав сзади шум приближающегося автомобиля, поспешно спрятал коммуникатор.

Автомобиль резко затормозил у них за спиной, медленно проехал мимо и остановился.

Джим продолжал идти, не замедляя шага.

– Это она, – тихо бросил он Споку. – Тейлор, из института. Спок, если мы правильно разыграем свои карты, то сможем узнать, когда они собираются выпустить китов.

Спок взглянул на него. Джим не сомневался, что его товарищ приподнял бровь, хотя повязка у него на лбу и не позволяла этого видеть.

– Каким образом, – сказал вулканец, – игра в карты может помочь нам?

Сидя в машине, Джилиан наблюдала в зеркало заднего вида, как приближаются двое её недавних знакомцев. Она включила первую передачу и начала было выжимать сцепление, но передумала, дала вместо этого задний ход и, подъехав к ним, остановилась.

– Кого я вижу, – сказала Джилиан. – Робин Гуд и отец Тук.

– Боюсь, Вы нас с кем-то путаете, – отвечал тот из них, что был в коричневом свитере. – Меня зовут Кирк, а его – Спок.

Она медленно тронулась с места, держась рядом с ними.

– И куда же вы идёте?

– Возвращаемся в Сан-Франциско, – ответил Кирк.

– Далеко же вы ехали для того лишь, чтобы прыгнуть в бассейн и поплавать с нашими малышами.

– Не имеет смысла объяснять, что я хотел сделать. Всё равно Вы не поверите.

– О, этому я охотно верю. – Джилиан кивком указала на Спока. – А он что хотел сделать?

– Он не хотел ничего плохого! – сказал Кирк. – У него была веская причина… – Он оборвал себя на полуслове. – Понимаете, в шестидесятых он был в Беркли. Движение за свободу слова и всё такое. Думаю… он перегнул палку с ЛДС.

– ЛДС? У Вас что, ещё и дислексия, кроме всего прочего? – Она вздохнула. Экс-наркоман с поехавшей крышей и его санитар. Теперь, когда она удостоверилась, что они не представляют никакой опасности для китов, ей стало жаль их. – Давайте, я вас подвезу. – Она грустно улыбнулась. – Всегда жалею тех, кому не везёт в жизни. Потому-то я и работаю с китами.

– Мы не хотим доставлять Вам хлопот, – сказал Кирк.

– Да вы уж доставили. Садитесь.

Спок первым последовал приглашению; Кирк забрался следом и захлопнул дверцу. Вулканец уселся прямо и застыл, словно аршин проглотил. Протянув руку к рычагу переключения скоростей, Джилиан случайно коснулась его запястья. Оно оказалось горячим, как в лихорадке. Но на лице его не было лихорадочного румянца. Он тотчас отстранился, спрятав руки в рукава длинного белого плаща.

– Спасибо, – сказал Кирк.

– На здоровье, – отвечала Джилиан. – И не вздумайте устраивать никаких фокусов. У меня под рукой монтировка.

– Нам не понадобится – как Вы сказали? монтировка.

– Ещё как понадобится, если попробуете… ладно, оставим это.

– А что это за шум?

– Какой шум? – Она прислушалась, ожидая услышать неполадки в работе двигателя.

– Вот этот. – И Кирк фальшиво пропел несколько нот мелодии, которую пел резкий голос из магнитофона.

– Это не шум, это Вэйлон Дженнингс! – Она немного приглушила звук. – Вы что, не любите кантри вестерн? – Джилиан привыкла к такой реакции со стороны своих коллег. – В той коробке на полу есть рок. Правда, из шестидесятых не много. Но «Двери» там найдутся.

Отодвинув коробку с кассетами, Кирк внимательно осмотрел всё вокруг.

– Не вижу никакой двери – а, вот. – Он открыл бардачок. Оттуда прямо ему на колени посыпались дорожные карты. Нагнувшись, Джилиан подхватила несколько штук и запихала обратно.

– Что это?

– Так, всякие мелочи, просто затолкайте их обратно. Я сказала не «дверь», а «Двери». Как Вы могли жить в шестидесятых в Беркли и ни разу не слышать «Двери»?

– Я не говорил, что я был в Беркли. Я сказал, что Спок был в Беркли.

– Да, но всё-таки…

– «Двери» – это музыкальная группа, адмирал, – сказал Спок. – Выступала с середины шестидесятых до…

– Я понял, Спок, спасибо.

– Хотите послушать что-нибудь другое? – спросила Джилиан. – У меня есть Кверн. И где-то здесь должно быть «Всегда возвращаюсь домой».