Грэм Макнилл - Железный шторм

Цицерин заставил свое не желающее слушаться тело подняться и встал рядом с Перонусом. Может быть, ему и предстоит вскоре погибнуть, но, как адепт Бога Машин, он погибнет стоя, не склонившись перед врагом. Заметив рядом с собой Цицерина, Ковал еле заметно улыбнулся, коротким кивком выразив благодарность начальнику за поддержку.

Он протянул один из пистолетов Цицерину:

– Вы когда-нибудь стреляли из такого по настоящему противнику?

Цицерин покачал головой.

– Я пятьдесят лет контролировал производство на оружейном заводе на Грифоне-5, но ни разу не опробовал их продукцию в деле.

Горло неожиданно пересохло. Это было самое длинное предложение из всех, что он когда-либо говорил своим подчиненным.

– Ничего сложного. Просто наводите на цель и жмете на спусковой крючок, – объяснил Перонус. – Я поставил мощность выстрела на максимум – так у нас хотя бы будет шанс ранить одного из этих еретиков. Три, в лучшем случае четыре выстрела. Не позволяйте им пропасть впустую.

Цицерин кивнул, слишком напуганный, чтобы говорить. Пистолет оказался тяжелым – смертоносно тяжелым. Пусть приходят, подумал он. Пусть враг придет и обнаружит, что адепт Этольф Цицерин готов к встрече.

Пригнувшись, Кроагер ждал в конце коридора, ведущего к пункту управления, пока двое Железных Воинов размещали по центру двери мельта-заряды направленного действия. Обернувшись, они кивком предупредили командира и отступили в укрытие, активировав таймеры. Через мгновение заряды взорвались вспышкой ослепительно белого света.

По ту сторону ничто не двигалось: ни выстрела, ни брошенной гранаты, ни смельчака, решившего погибнуть, сохранив хотя бы остатки чести. Лишившись возможности добиться славы в честном бою, Кроагер в ярости проломил себе путь сквозь тлеющие обломки двери, снеся при этом и часть стены.

Сквозь клубы дыма он разглядел фигуры двух человек с пистолетами в дрожащих руках. Вот, возможно, и враг, достойный его клинка. Кроагер оскалился, почуяв их страх.

Но радость его была недолгой. Оба оказались гражданскими, один – техник с тонзурой на макушке, другой – из когорты еретических жрецов машины.

Что же они могли противопоставить ему, до чего не додумались сотни убитых им ранее? Человек в одеждах служителя машины выкрикнул что-то и выстрелил, но попал лишь в стену рядом с Кроагером. Техник нажал на спусковой механизм секундой позже, и выстрел оставил вмятину на силовом доспехе, заставив воина отшатнуться назад. Прежде, чем приспешник Империума смог выстрелить снова, Кроагер бросился вперед и с размаху ударил его в лицо кулаком с такой силой, что голова безумца слетела с плеч, а из тела выплеснулся фонтан крови вперемешку с обломками костей.

Адепт выстрелил снова, на этот раз попав Кроагеру в спину. Он резко развернулся и вырвал пистолет из руки жреца, заодно оторвав и всю кисть. Адепт упал на колени, в ужасе глядя на истекающую кровью рваную культю.

Достав из кобуры свое оружие, Кроагер уже был готов разделаться с жалким трусом, но его остановил вкрадчивый, похожий на шипение голос, раздавшийся из разрушенного дверного проема.

– Ты собираешься отнять у меня победу, Кроагер? Крайне неразумно с твоей стороны.

Кроагер обернулся, ощущая, как кровь приливает к лицу, и опустил пистолет.

– Нет, мой повелитель, – запинаясь, ответил он и упал на колени. Неожиданное появление Кузнеца Войны заставило его почувствовать себя благоговеющим ничтожеством.

Один из самых могущественных командиров Железных Воинов прибыл, чтобы насладиться победой, и комната наполнилась тьмой. Кроагер едва мог разглядеть доспехи цвета почти черного железа и жестокое лицо, тускло светившееся во мраке, – лицо, источавшее столь ужасающую силу, что Кроагер едва сдержался, чтобы не замарать шлем рвотой от одного только присутствия своего предводителя.

Доспех Кузнеца Войны из вороненого железа не имел себе равных; даже не поднимая глаз, Кроагер видел рябь, бегущую под его просвечивающей поверхностью, где клубились аморфные образы и искаженные гримасами лица. Их стоны, исполненные страданий, звучали почти на грани слышимости – плач душ, навеки заточенных внутри проклятого тела Кузнеца Войны. В грохоте его шагов слышался груз прожитых веков и безграничная власть того, кто сражался на ненавистной Терре рядом с примархом Легиона, великим Пертурабо.

Клубы призрачного дыма отмечали путь Кузнеца Войны, и каждый, прежде чем рассеяться, извивался и скручивался, словно от боли. Пока ему не будет позволено, Кроагер не смел посмотреть на своего командира, иначе ему грозила мгновенная смерть от руки одного из терминаторов-телохранителей. Они замерли на почтительном расстоянии от своего повелителя, пока тот медленно обошел вокруг Кроагера.

Кузнец Войны провел закованными в броню пальцами по вмятинам, оставшимся на доспехе его воина после боя, и Кроагер вновь почувствовал подступающую липкую тошноту. Каждая клетка его тела содрогалась от этих прикосновений, и только благодаря мантре ненависти, которую он безостановочно повторял, Кроагер не потерял сознание. Хотя боль была почти невыносимой, он страстно желал обрести такую же силу. Каково это – подчинить себе энергию имматериума, заставить его силу течь в своих венах вместо крови?

– Ты действуешь опрометчиво, Кроагер. Неужели десять тысяч лет войны тебя ничему не научили?

– Я хочу только служить, убивая всех, кто мешает нам исполнить наше предназначение.

Смех Кузнеца Войны был подобен звуку земли, падающей на гроб в могиле.

– Не говори мне о предназначении, Кроагер. Я знаю, ради чего ты сражаешься, и возвышенные слова тут ни при чем.

Кузнец Войны склонился над ним, и волна слепящей боли пронзила череп Кроагера.

– Меня устраивает, что ты уничтожаешь лакеев дохлого бога, но постарайся сделать так, чтобы твои потребности не мешали удовлетворению моих.

Не в силах произнести ни слова, Кроагер кивнул, вновь ощутив, насколько близко Кузнец Войны подошел к моменту трансформации. Оставаться в сознании становилось все труднее.

Кузнец Войны отвернулся, и Кроагер вздохнул с облегчением. Предводитель Железных Воинов стоял рядом со все еще дрожащим телом адепта. Краем глаза Кроагер мог различить расплывчатый контур фигуры своего повелителя, который склонился над скулящим в страхе жрецом с окровавленным обрубком вместо руки.

– Джарек Келмаур, мой колдун, упоминал этого человека. Однорукий служитель машины. Он важен для меня, Кроагер, а ты почти что убил его.

– Я…я прошу прощения, мой повелитель.

– Ты его получишь, если позаботишься о том, чтобы он остался в живых.

– Он будет жить.

– Если он умрет, ты отправишься следом прямо в ад, – пообещал Кузнец Войны и широким, величественным шагом покинул зал.