Карен Трэвисс - Республиканские коммандос 3: Истинное лицо

Мереель был прав. Мало какая морская живность может взять кусок фиберкорда и привязать тело к камню.

Увеличенное изображение на мониторе показывало узел: надежная, нескользящая, якорная петля из келдабийского учебника. В галактике полной стяжек, соединительных панелей, и сотен прочих высокотехнологичных способов соединения вещей, очень немногие старались учиться правильно вязать узлы, тем более такие специфические и сложные как этот.

Очень, очень немногие: только клон-солдаты - и мандалориане.

Никто нас не любит,

Никто нас не любит,

Никто нас не любит,

А нам плевать.

Мы мандалориане,

Крутые парни,

Лучшие воины,

С Мандалора.

Здание республиканского Казначейства, Корускант, 478 дней после Геонозиса.

Бесани закрыла двери в свой кабинет и затемнила транспаристиловые стены, нажатием кнопки на столе - она не хотела чтобы ее беспокоили.

"Сентакс II. Сосредоточиться на нем?"

Она погладила подаренный Мереелем бластер и задумалась - сколько ей потребуется, чтобы научиться с ним обращаться; она никогда не стреляла в стрессовой обстановке. Ее даже не учили стрелять, но сейчас явно было самое время научиться. Потом она начала прикидывать, как ей поближе взглянуть на Cентакс II - лично или дистанционными методами - и выяснить что же там происходит. Это была армейская территория, и человек со стороны не мог попасть туда без приглашения. И предлогов для визита туда практически не было даже у агента Казначейства.

Бюджетные отчеты показывали множество подрядчиков, предоставлявших услуги Великой Армии, которые могли быть косвенно связаны с Cентаксом, и один из них - "Дханнут Логистик" - также фигурировал в расходах на медицину.

"Конечно, я могу и полностью заблуждаться..."

"И так или иначе я добуду Мереелю его ответ. Я должна была держаться в стороне от этого."

Но она не могла - потому что не мог уйти в сторону Ордо, также, как не мог этого Корр и остальные. Она поняла, насколько, должно быть, пуста была ее жизнь, что ее так легко и просто заполнили люди, которые - возможно - ни разу не думали о ней иначе, как о полезном контакте.

"Я не глупа, Кэл."

Но у них было кое-что, чего желала она - и это был не один лишь Ордо. Ей хотелось разделить их близость, их единство и дух товарищества, и почувствовать, наконец, что она по-настоящему жива.

Неожиданно ей вспомнился Фай, и то, как, по словам Ордо, он узнал, что в его бытии недоставало изрядного куска - и то, как он был возмущен этим. Она, по крайней мере знала, чего не хватало ей, и как это найти.

Но вместе с тем был еще и соблазн исправить несправедливость, и она знала что не одинока в этом желании. Сенатор Скина с Чандрилы громко выступал на тему положения Великой Армии и прав клонов. Он мог бы посодействовать с убедительным поводом для расследования.

Личный комлинк смотрел на нее с ладони, словно сооблазняя ее выбором между звонком Ордо и сенатору. Вместо этого она отослала Ордо сообщение до востребования - она боялась, что ее вызов может придти как раз тогда, когда детонатор отсчитывает секунды, а Ордо решает какой провод резать - красный или синий.

"Надеюсь, тебе понравился пирог."

Что еще она могла сказать. Она не знала - кто еще мог это увидеть, не знала - защищенное это соединение или нет.

"Тебе надо будет попробовать мою домашнюю стряпню когда вернешься."

Она могла представить себе как Ордо, нахмурившись, читает это, а Мереель - который вел явно совершенно другую жизнь и наслаждался этим - понимающе ухмыляется ему.

Бесани отослала сообщение, щелкнув по клавише, затем набрала код коммутатора Сената.

Не стоит отставлять след на офисном линке - просто на всякий случай. Он известный антивоенный активист. За ним может следить кто угодно - кому бы это ни понадобилось.

Дроид-секретарь сенатора Скина записал ее на прием в этот же день, после обеда, что показывало насколько мало лоббистов вьется вокруг человека, выступающего против войны, и спросил не предпочитает ли она разговор на открытом воздухе.

- Я у здания Казначейства. - сказала она. Посещение Сената было обычными для правительственных работников; это привлечет меньше внимания чем встреча за чашкой кафа или в ресторане. Во время прогулки по Галактическому Городу ее может снять любая из десятков наблюдательных камер или даже какой-нибудь из спутников, следящих за Корускантом. - Я приду в его офис.

По пути на встречу, сидя на заднем сиденьи такси, ей казалось что маленький бластер в ее кармане может видеть вся планета. Она даже не знала какой он марки. Он был изящным, темно синим, с коротким серо-зеленым стволом и маленьким красным огоньком, который показывал что тот заряжен - очень красивая вещь. Когда она пригляделась к пластинке, утопленной в пятку - она помнила что так называется конец рукояти - она различила слова "Мерр-Сонн".

- Леди, вы меня нервируете. - заметил водитель такси. - Собираетесь кого-нибудь пристрелить?

Бесани не знала, как ему удалось заметить это - сзади и через спинку сиденья; впрочем, она мало что знала о поле зрения фасетчатых глаз родианцев. Она убрала бластер с коленей обратно в карман.

- Я общаюсь с неприятными личностями. - ответила она.

У таксиста на все был готовый ответ.

- Да, в сенате их полно... и зовутся они политиками.

Она тоже так думала, но потом осознала что никогда не встречалась с политиком неофициально. Где она подцепила эту мысль? Из голоновостей? Из досужих разговоров? Сила стереотипов была удивительной. Она задумалась - а как бы она могла хоть что-то сделать, чтобы заставить граждан Корусканта посмотреть на безликих солдат, сражающихся вместо них на войне, как на живых, чувствующих людей.

Она даже не могла бы сказать что все они чьи-то сыновья, мужья или братья. Они были совершенно вне общества. Масштаб этой задачи подавлял ее.

"По шагу за раз, девочка. Делай то что можешь."

Сенатор Скина встретил ее в одной из маленьких приватных комнат, зарезервированных для встреч сенаторов с представителями общественности. Он оказался куда более обыкновенным, чем ей представлялось и не вызывающе роскошно одетым. Зато он обладал искренней убежденностью, которая обрушилась на нее, словно волна прилива. Еще один стереотип рухнул и сгорел начисто.

- Конечно, меня волнует то что происходит с этими людьми. - говорил он. - Что бы ни делалось на прочих планетах, Корускант тысячелетиями не терпел рабства. Невыносимо, что теперь мы смирились с ним, лишь потому что это целесообразно. Но я - глас вопиющего в пустыне.