Генри Пайпер - Звездный меч (сборник)

— Хотелось бы мне узнать, — задумчиво сказал он, — каким образом этому дерьму в квадрате — Даннену — стало известно, что мы снаряжаем на Одумлу корабль. Именно когда шла его подготовка. Ваши слова о накрытых куполом подводных городах заставили меня об этом задуматься. Не думаю, чтобы он, обведя вокруг пальца всю планету, пробрался на нее, готовый сидеть на дне океана от года до полутора лет и ждать, пока кто-то появится. Думаю, он знал и о планируемом прибытии “Непобедимого” на Одумлу, и когда именно тот прибудет.

— Коммодор, это мне не нравится, — остановил его Шефтер.

— Сэр, а мне, думаете, нравится? — возразил офицер разведки. — Но так оно есть. Все мы должны уяснить это.

— Должны, — согласился Шефтер. — Продолжайте заниматься этим делом. Нет необходимости предупреждать вас тщательно просеять всех, кого привлекаете к участию. — Он посмотрел на свой бокал — на дне глоток. Медленно и осторожно наполнил бокал. — Давненько флот не занимался ничем подобным. — Адмирал повернулся к Траску. — Полагаю, что в случае необходимости смогу связаться с вами во дворце?

— Да, принц Траск и я приглашены погостить у принца Эдварда, то есть барона Крэгдейла, в охотничьем домике, — ответил за Траска Бентрик. — Мы едем туда прямо отсюда.

— А, — вяло улыбнулся адмирал Шефтер. Мало того, что у этого космического викинга нет ни трех рогов, ни хвоста с шипами, в королевской семье он еще и явно желательное лицо. — Ладно, принц Траск, будем поддерживать связь.

Охотничий домик, где кронпринц Эдвард был просто бароном Крэгдейлом, находился в верхней части горной долины с сильным уклоном, по которой бурно текла река. По обеим сторонам громоздились крутые отроги, на вершинах которых кое-где лежал вечный снег, откуда брали начало спирали ползущих вниз ледников. Нижнюю часть отрогов покрывал лес, что рос и в рассекавшей их долине. На высокой вершине горы, вздымавшейся над верхней частью долины, красными и розовато-лиловыми цветами пылала альпийская растительность. Впервые за полтора с лишним года, молча прижавшись к нему и готовая увидеть красоту его глазами, с ним была Элейн. А он-то подумал, что она от него ушла навсегда.

Охотничий домик был вовсе не таким, каким представляет себе охотничий домик обитатель Миров Меча. Поначалу, при обозрении с воздуха, дом показался похожим на солнечные часы, — тонкая башенка, столбиком-указателем возвышавшаяся над кругом низких зданий и симметрично распланированных садов. Аэролодка приземлилась у самого домика, из лодки вышли Траск, принц, принцесса Бентрик и юный граф Рэйварский со своим наставником.

Мгновенно на них шквалом налетели слуги. Ожидая возможности приземлиться, в небе кружила вторая лодка со слугами и багажом Бентрика. Траск обнаружил, что Элейн с ним больше нет.

А затем его и Бентриков разъединили и повезли в лифте. Еще больше слуг стало помогать ему разместиться в комнатах, распаковывая чемоданы, готовя ванны и даже пытаясь помочь ему выкупаться и суетясь вокруг, пока он одевался.

За обедом было больше человек, чем он ожидал увидеть. Бентрик предупредил, что Траск столкнется со странными типами, вероятно, имея в виду, что не все они — дворяне. В числе людей из народа были профессора, главным образом общественных наук, профсоюзный лидер, два члена палаты представителей, член палаты делегатов и два специальных работника (что бы ни крылось под этим названием).

Соседкой Траска по столу была леди Валери Альварат. Красавица — черные волосы, почти пугающие голубые глаза — сочетание необычное в Мирах Меча; умна, по крайней мере — личность. Ее представили как компаньонку дочери кронпринца. Когда Траск поинтересовался, где же сама дочь, леди рассмеялась.

— Она еще долго не сможет участвовать в развлечении гостящих космических викингов, принц Траск. Ей ровно восемь лет; собираясь сюда, я проследила, чтобы ее уложили спать. После обеда посмотрю, как там она.

Затем кронпринцесса Мелани, сидевшая с другой стороны, задала ему несколько вопросов о придворном этикете Миров Меча. Он отделался общими словами, опираясь на воспоминания студенческих лет, оставшиеся в памяти после того, как он был представлен экскалибурскому двору. Эти люди жили при монархическом строе еще до заселения Грэма, а Траск не собирался примириться с тем, что грэмский общественный строй возник после его отбытия с планеты. Ввиду небольших размеров стола каждый мог слышать слова Траска и задавать ему вопросы. Это продолжалось в течение всего обеда и длилось, когда они перешли в библиотеку пить кофе.

Кто-то, раздраженный придворной атмосферой, допытывался:

— А какое у вас правительство, какова социальная структура общества, какие они?

— Ну, мы не особенно часто употребляем слово “правительство”, — ответил Траск. — У нас говорят много о власти и верховной власти, и, боюсь, на это мы израсходовали слишком много пороха. Но правительство всегда воспринималось нами как верховная власть, вмешивающаяся в дела, которые ее не касаются. До тех пор, пока верховная власть поддерживает разумную видимость надлежащего общественного порядка и делает совершение наиболее серьезных преступлений довольно опасным для преступников, мы ею удовлетворены.

— Но это просто плохо. Делает ли правительство что-нибудь хорошее для народа?

Он попытался разъяснить им, что представляет собой феодальная система Миров Меча. Траск убедился, насколько трудно объяснить то, что всю жизнь воспринималось тобой как данность, — кому-либо абсолютно с этим не знакомому.

— Но правительство — верховная власть, раз вам не нравится первое слово, — ничего не делает для народа! — возразил один из профессоров. — Это отдает все общественные службы на откуп отдельному лорду или барону.

— А у народа вообще нет права голоса, следовательно, это — тирания, — добавил член ассамблеи.

Траск попытался объяснить, что народ в определенной степени имеет решающий голос, к которому прислушиваются желающие оставаться в живых бароны и лорды.

Член ассамблеи изменил мнение: это не тирания, это — анархия. А профессор настойчиво пытался узнать, кто оказывает социальные услуги.

— Если вы имеете в виду школы, больницы, поддержание чистоты в городе, то люди занимаются этим сами. А правительство, если вам угодно рассматривать его в качестве такового, просто следит, чтобы, пока они заняты этим, никто в них не стрелял.

— Лукас, именно такое имеет в виду профессор Пуллвелл. То есть пенсии по старости, — сказал принц Бентрик. — О которых на каждом шагу кричит этот тип Заспар Макенн.

Траск об этом слышал по пути с Одумлы. На Мардуке любой человек уходит на соответствующую пенсию через тридцать лет непрерывной работы или по достижении шестидесятилетнего возраста. Траск поинтересовался, откуда берут для этого деньги, и получил ответ, что существует налог на продажу и что пенсию необходимо израсходовать в течение тридцати дней, чтобы стимулировать бизнес, и что рост бизнеса дает деньги в виде налога на продажу, которые позволят выплатить пенсии.