Аарон Дембски-Боуден - Аврелиан

На дальнем краю, скрытые густым мраком теней, стояли два волкоголовых титана класса «Пес Войны», нацелившие способные сокрушать города орудия на мраморные ступени, которые вели к охраняемым ими огромным воротам.

Сам же портал не поддавался описанию. Слова «дверь» или «ворота» подразумевали понятный масштаб, нечто такое, что без проблем смог бы измерить разум смертного. Здесь же не было ничего подобного. На создание такой преграды должно было уйти не меньше четверти остатков адамантиевого запаса Марса – и это еще перед тем, как добавить слои изукрашенного золота на внешнюю сторону плотной керамитовой брони.

Подобное заграждение столь невероятного размера и величия могло защищать тайны лишь одной души, стоявшей выше всех прочих. Лоргар редко здесь бывал, поскольку Врата Вечности вели в самое тайное святилище его отца, где Император хранил взаперти от сыновей и слуг свою личную генетическую лабораторию.

Некоторое время Лоргар стоял под ротными знаменами полка Армии с планеты под названием Валхалла. На флагах был изображен белый мир и люди в плащах, которые поднимали вымпелы на службе Императору. Лоргар никогда не бывал на их планете и задавался вопросом, как далеко от Терры она располагается в ночном небе. Вероятно, ее жители было столь же холодными и негостеприимными, как иней, по которому они ступали.

— Зачем ты мне это показываешь? – спросил он, отвернувшись от свисавших знамен.

Ингефель выскользнул из тени, окружавший вздувшийся глаз мех потемнел и намок от выделившейся жидкости.

— Ты плачешь? – спросил Лоргар у существа.

Нет. Это кровь.

— Откуда?

Несимметричные челюсти демона сомкнулись со щелчком. Это не имеет значения. Скажи мне, что ты видишь в этом месте?

Лоргар вдохнул, ощущая горячий и насыщенный потом воздух внутренней вентиляции доспеха.

— Я могу здесь дышать?

Да. Мы больше не на Шанриате.

Лоргар расстегнул замки на вороте и снял шлем. Его лица коснулся холодный воздух, а следующий вдох наполнил пылающие легкие желанной прохладой.

Он перевел свои спокойные и умные глаза на демона.

— Каким образом мы покинули мертвый мир?

Мы там, и мы здесь. Однажды ночью ты поймешь, Лоргар. Объяснять сейчас значит впустую тратить время и воздух. Разум смертного не в силах вместить некоторые истины.

Примарх улыбнулся, чтобы скрыть скривившуюся губу.

— Для проводника ты даешь очень мало указаний.

Я посланник. Сопровождающий . Ингефель скользнул по густому красному ковру, оставляя за собой след, словно слизень. Ты здесь ради всего того, что это означает. Тут ты можешь дышать и умереть, если мы будем неосторожны. Варп – это все и ничто, а ты плывешь по его волнам.

— Хорошо, — он подумал, что на данный момент это сойдет.

Ты слышишь, Лоргар?

Лоргар сделал еще один освежающий вдох, позволив легким наполниться прохладой.

— Битва вдалеке? – он покачал головой. – Это видение – ложь. Имперский Дворец никогда не осаждали.

Нет? Ты смотришь на бескрайний зал человеческими глазами. Воспользуйся зрением бессмертного.

Проще сказать, чем сделать. Шестое чувство, никогда не бывшее надежным, свернулось в центре разума, внезапно сопротивляясь высвобождению в этом месте. Сконцентрировавшись, словно разжимая пальцы стиснутого кулака, он сумел раскрыть психический дар.

Лоргар успел произнести: «Я…» прежде, чем его захлестнула бушующая вокруг битва.

Со всех сторон сражались привидения, призрачные тела падали под ударами клинков и болтеров друг друга.

Иллюзия была столь полной, что вызвала физический отклик в его теле — ускоренное биение сердца, неглубокое дыхание, мучительная потребность обнажить сталь и броситься в схватку. Он считал себя искателем, в первую очередь ученым, а уж затем солдатом, однако ярость битвы требовала инстинктивного реагирования. Стиснув зубы, Лоргар наблюдал, как у его ног сражаются и умирают воины, облаченные в бьющиеся друг о друга тени доспехов Легионес Астартес.

В хаотичных рядах присутствовали существа, обладавшие извращенной нечеловечностью. Их окровавленные тела и искаженные лица служили нерушимым свидетельством происхождения от Нерожденных. Когти хватали и рассекали, мясистые щупальца, покрытые шипастой кожей, хлестали и скручивались в удушающих захватах, лишенные глаз лица издавали вой, заглушавший резкий грохот болтеров. Тысячи и тысячи воинов, смертных и бессмертных, которые крушили и убивали с воплями и ревом. У многих были сотканные из дыма и огня крылья, другие же парили под высоким потолком на кожистых крыльях, отбрасывая на схватку по ними тени, похожие на летучих мышей. Эти последние демоны швыряли вниз сопротивляющиеся тела пойманных Имперских Кулаков, бомбардируя воинов внизу их же собственными братьями.

Лоргар выдохнул, перестав неосознанно сдерживать дыхание. Он глухо проговорил: "Узрите же предо мной самое сердце ереси".

Ингефель сгорбился рядом, в его раздутом глазу отчетливо отражалась творившаяся вокруг сумятица. Это твои слова, дитя Императора?

— Нет. Это цитата из старого текста Завета.

Лоргар уставился на прорвавшуюся через сломанный строй Имперских Кулаков огромную фигуру, которая превосходила ростом даже примарха. Знакомый ему жестоко щерящийся шлем Мk-II превратился в клыкастое чудовище, увенчанное громадными изогнутыми рогами цвета железа и слоновой кости. Руки, некогда бывшие закованными в латные перчатки человеческими кулаками, раздулись в узловатые лапы, которые оканчивались косовидными черными шипами, похожими на когти хищной птицы. Даже на таком расстоянии фантасмагория источала что-то ядовитое — извращенно-приятное, приторно-злобное и сулившее смерть в тот самый миг, когда его сладость коснется языка. От левиафана волнами накатывал смертоносный, сбивающий с толку запах.

— Это существо… — Лоргар наблюдал расширенными глазами. — На нем доспех Легионов, но я не могу определить его принадлежность.

Ингефель указал двумя левыми руками. Видишь воинов, облаченных в ярко-красное?

Лоргар не мог их не заметить. Целый неизвестный ему Легион. Под грохот болтеров они наступали в одном строю с вопящими Нерожденными. Имперские Кулаки отступали, с каждой секундой их число уменьшалось.

Это Носители Слова.

— Они…

Да, Лоргар. Это они .

И это действительно были они. Его Легион, его верные сыны, закованные в броню цвета пролитой крови и ржавого железа. Их доспехи были отмечены свитками с молитвами, которые упорно заявляли о благочестии, даже когда пергамент срывался прочь и сгорал в жаре битвы. На многих шлемах были рога, словно в подражание офицерским плюмажам, а на всех наплечниках было изображено выкованное из черненой бронзы искаженное лицо демона.